Ирина Лобановская - Анатомия развода

• Название: Анатомия развода
• Автор: Ирина Лобановская
• Издательство: ЗАО Центрполиграф
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-9524-1545-8

Аня Литинская вышла замуж очень рано, за своего одноклассника. Но жизнь не сложилась. Почему? Ответ на этот вопрос пытаются найти многие, в том числе и сама Аня. Она поторопилась? Приняла за любовь первую увлеченность? Ошиблась в любимом? Но и в самой себе тоже — Аня продолжает очаровывать и очаровываться…

---

Катя подошла к Роману, когда за ним приехали на такси брат с сестрой.

— Дай мне свой номер телефона! — потребовала Катя.

Роман пристально взглянул на нее. Девчонка как девчонка… Немножко курносая, немножко широколицая. Небольшие темные глаза. Милый скуластик… И родинка над верхней губой. Одновременно притягательная и неприятная.

— Зачем? — холодно спросил он. — б благородство поиграть захотелось? Я в няньках не нуждаюсь!

— Я дам телефон! — поспешила вмешаться Полина. — У вас есть авторучка?

Катя кивнула. Она запаслась всем необходимым. Алик внимательно рассматривал ее.

Катя позвонила через два дня. Поговорила с Полиной, спросила, не нужно ли чего. Уколы, массаж… Она, Катя, умеет многое. И живет недалеко. Выяснила это по номеру телефона.

Потом Катя попросила подозвать Романа. Он нехотя взял трубку.

— Ты, девочка, что здесь забыла? Свои грехи с моей помощью собираешься замаливать?

— Если честно, я не знаю, — призналась Катя. — Папка, если о тебе услышит, меня прибьет. Можно я приду в гости?

— Нельзя! — немного смягчившись, отрезал Роман. — Папка, он дело говорит. И понимает, что его дочка достойна лучшей доли, чем безногий инвалид. А у меня, к счастью, пока имеются родители и брат с сестрой. Так что помощников хватает.

— Я в курсе, — пробормотала Катя. — Но меня пригласила Полина… И я приду в субботу. Уж извини…

— Дура! — закричал Роман на сестру, швырнув трубку. — Ну что ты лезешь в мою жизнь?! Кто тебя просит?! Учишь детишек бренчать на пианинке, и учи себе дальше! Лучше бы мужика приискала на счастье!

Полина отмалчивалась. Родители тоже как-то очень тихо и ловко устранились, а Алик был еще маловат.

Катя пришла. Принесла конфеты и бутылку красного вина. Его распили дружно, всей семьей, а потом старшие Суровцевы опять безмолвно исчезли в своей комнате, и они остались вчетвером. Алик во все глаза рассматривал Катю. И чем дольше смотрел на нее, тем больше она ему нравилась. Чудилась в ней отрешенность, отстраненность от земли, какая-то отдаленность от всего, что ее окружало и что находилось с нею рядом. Она казалась ни к чему не привязанной и ни от чего не зависящей. Простая и легкая, как лист дерева, и непонятная, как птица в вышине, которую никому не догнать…

Катя… Разве могла она предположить, сколько горя принесет в дом Суровцевых, и без нее содрогающийся от боли?..

— Мука мне с тобой, — признался медсестре Роман, когда они остались одни. Деликатные брат с сестрой отправились восвояси. — Зачем ты пришла?

— Я не знаю, — повторила свое Катя.

Если бы она поняла тогда… Но как можно предугадать будущее?..

— А какие у нее грехи? — спросил потом Алик. Роман недоумевающе уставился на брата. Он и забыл о своих словах.

— Ну, ты вот говорил ей по телефону, — напомнил Роальд. — Где ты о них слышал? Когда лечился?

— А-а, да… — вспомнил Роман. — Понимаешь, просто грехи есть у каждого из нас. У кого много, у кого поменьше… И у нее тоже. Обязательно. Пусть даже тебе о них ничего не известно. И искупать их тоже придется. В этом деле нет избранных.

В тот вечер они еще полчаса посидели — тупо, бездарно, раздражаясь в глубине души друг на друга и одновременно радуясь всем окружающим. И Катя ушла.

— Зачем она приходила? — поинтересовался Алик.

— Сама не разберется зачем, — иронически объяснил брат. — Я тоже у нее об этом спрашивал.

Через некоторое время начались скандалы. Катя настаивала на переезде к Роману. Ее родители были категорически против. Однажды Катин отец позвонил Суровцевым.

Братья оказались вдвоем. Алик передал трубку Роману, не подозревая о том, кто звонит. Лицо брата, выслушавшего несколько первых фраз, странно и нехорошо изменилось.

— Кто это? — шепотом спросил Алик.

Роман махнул рукой, чтобы брат вышел из комнаты. Тот послушно закрыл за собой дверь, но решил подслушивать, хотя раньше никогда не опускался до такого.

— Я ее за руку сюда не тащу! — резко сказал кому-то Роман. — Разбирайтесь со своей дочкой сами, меня в это дело не вмешивайте! Но запретить ей тоже ничего нельзя — взрослая! У нее своя голова на плечах.

Роальд догадался, кто звонит.

— А вы предлагаете мне ее отсюда выставить, когда она ко мне снова заявится? — продолжал брат. — И как вы это себе представляете? Она приходит, а я ей говорю: «Убирайся, поскольку так требует твой отец!» Вы этого хотите?

Собеседник что-то ответил.

— Нет!! — неистово закричал Роман. Алик даже испугался. — Нет!! Ни за что!! Не дождетесь! — и швырнул трубку. — Роальд! — заорал брат.

Алик в ужасе ворвался в комнату.

— Этому типу больше меня не подзывай! — приказал брат. — Голос запомнил? И отправляйся опять к себе! Мне нужно позвонить Катерине.

Алик кивнул и тихо ушел на кухню, где готовил уроки. У Суровцевых была трехкомнатная квартира. Спали братья вместе, но днем Алик старался не беспокоить брата и перебирался со своими делами на кухню.

«А где же я буду жить, когда сюда переедет Катя?» — грустно подумал он. Да, в этом случае ему придется и спать на кухне. Другого варианта не предвидится. Не переселять же Полину к родителям…

Вечером пришла Катя. Навсегда. С маленьким чемоданом.

— Это все твои вещи? — насмешливо хмыкнул Роман. — Богато живешь!

И Алик безмолвно переселился на кухню. Пока. До поры до времени. Правда, никто не имел представления о том, как долго это время может продлиться.

— Алечка… — робко, неуверенно завела после ужина разговор мать.

Она мучительно разрывалась между тремя неустроенными и несчастными детьми. Алик не дал ей договорить.

— Я все понимаю, мама, — вздохнул он. Мать снова заплакала…

Потом началось самое страшное…

* * *

Роальд стал бродить за Катей по квартире. Едва Катя переступала вечером порог, Алик буквально приклеивался к ней и таскался всюду по пятам.

— Хвостом работаешь? — недобро поинтересовался Роман. — Скоро возле сортира ее караулить станешь… Ты совсем обалдел, братишка?

— Да, — просто признался Алик.

И Роман надолго задумался, изредка пристально оглядывая младшего брата.

Катя Аликовых взглядов не замечала. Она была счастлива. Жили Роман с Катериной хорошо. И порой, мельком посматривая на себя в зеркало, Алик печально думал, что он некрасивый. Совсем не похож на Романа, высокого, плечистого, с вьющейся неразберихой волос и глазами в пол-лица, над которыми удивленно размахнулись темные брови.. Алик даже искренне забывал о том, что брат без ног. Ему это сейчас казалось незначительным обстоятельством.

Через несколько месяцев Катя стала раздражаться.

— Что ты ходишь за мной? Не мешай, я буду варить борщ!

Алик равнодушно и удивленно вскидывал плечи.

— А куда мне деваться? Я все равно живу на кухне. Так что куда ты — туда и я.

Катя ненадолго умолкала. Логика оставалась на стороне Роальда.

— Алечка… — вновь робко попробовала заговорить с младшим сыном мать.

И он опять ее оборвал. На этот раз довольно резко.

— Я могу смотреть на кого угодно и сколько угодно в своем родном доме!

И мать в который раз привычно заплакала… Отец хмуро отмалчивался. Попыталась вмешаться Полина.

— Братик, — она прижала к себе упрямую взъерошенную дерзкую Алькину голову, — ты ведь понимаешь, мы должны жить ради Романа. Помогать ему. Думать и заботиться о нем.

Слова подбирались беспомощные, нескладные и чужие.

— Заботиться? — холодно повторил Роальд. — А Катя на что? Знаешь, Поля, я понимал, понимал вас всех, и надоело. Я устал во всем разбираться. Теперь хочу не понимать!

Полина испугалась по-настоящему. Ей тоже очень тяжело жилось. Она любила обоих братьев, тосковала по своему женскому заблудившемуся счастью и чувствовала себя в доме почти лишней. Ушла бы к мужу — освободила бы столь необходимую им комнату… Но уходить Поле было совершенно некуда.

— Тебе нравится Катя? — прошептала Полина.

— Очень, — тихо отозвался Алик. — Поля, что же мне делать? Я не знаю…

Полина тоже не знала. Она растерялась, заметалась в отчаянии перед непростой ситуацией и вернулась к своим обычным, ненадолго приносящим облегчение ночным слезам.

Катя продолжала психовать все сильнее. Роман нервно замыкался в себе. Над Суровцевыми нависла новая, абсолютно неожиданная беда.

А Роальд действительно не хотел ничего понимать. Он полюбил впервые, впервые ощутил в себе власть эгоистичного чувства, жестко диктовавшего свои законы, и полностью подчинился ему, не задумываясь ни о чем.

Разве он собирался отобрать Катю у брата? Ерунда! Ему не приходило в голову ничего подобного. Чего же он хотел и добивался? И этого он не знал. Просто полюбил впервые в жизни… И не смог, не пожелал подавить в себе увлечение. А зачем, ради чего ему себя ломать?