Леонид Янин - Маршрут по реке Чусовой - 95

• Название: Маршрут по реке Чусовой - 95
• Автор: Леонид Янин
• Жанр: Путешествия и география

---

Вот показания одной из потерпевших, Зверевой Ирены:

- Это похоже на сон, на страшный тягостный сон. Оказываешься под водой, с веслом в руках, не знаешь, куда грести... Кругом холодно... Потом выделяется этот, ... адреналин! Да! И сразу - тепло, всплываешь...

Так адмирал с Иренкой и в этом году открыл купальный сезон. Сергей же счастливо избежал окунания, он предусмотрительно ждал на берегу. Началась разборка. Боря уверял, что лодку прижало к подводному камню. Небритый любитель сухих ног божился, что камней на этом месте нет. Скорее всего, это была провокация. Абориген ушел в бунгало надевать сухие штаны, остальные пострадавшие вылили воду из сапог; я же подсушил чехол гитарный и вылил воду из инструмента. Все, хана гитаре. На берегу в иле валялся утюг. Тоже не доплыл. Это - судьба. На всякий случай я стал привязывать к своему телу пустые пластмассовые баллоны из-под импортных напитков, для придания себе плавучести и непотопляемости в этом опаснейшем походе.

Поплыли дальше искать место для сушки. У пологой скалы наша эскадра в лучах заката вошла в спокойные воды лагуны близ Сенькиного камня. По реке шли пузыри и пена. Наверно, тот пузатый абориген опять переправлялся через реку, теперь уже со свердловчанами...

Берег был ровный. По другую сторону скалы встали наши новые знакомые свердловчане. Они убедили нас не брать воду из реки, - вода вся в химикатах, не хватает только цианистого калия, но местные как-то выработали к ней иммунитет. Летают апрельские уральские комары, огромные, полосатые как пчелы. Это ж какими они будут в июле, когда подрастут?!! Кусают совсем не больно и кровь пьет осторожненько. Добрые, как все уральцы. Вечером у костра подняли бокалы с клюковкой. (Клюковка - фирменный прохладительный напиток из спирта и клюквенного сока). За начало маршрута и за открытие купального сезона. При этом я испытал чувство глубокой благодарности вампира, который вкусил 50 мл. свежей человеческой крови. После этого народ захотел кушать. А я вообще был голодный, как волк в пустыне. Но повара что-то медлили, рискуя жизнью. Поэтому я с верным человеком решил украсть пару банок тушенки и буханку хлеба. Пошел в палатку, вроде бы за гитарой, а там - Боря с Лешей шьют спальник для всех. Другого времени не нашли. Попросили помочь вдевать нитку в иголку, потому что я был самый трезвый и мог попасть, куда надо. Вот я целый час и вдевал. Свеча горит, романтика... Потом пришел Леня Дубовский за мной. И тоже стал помогать. За Ленями пришел Дима. За Димой - Игорь. Периодически у костра кто-то кричал, садистки хихикая, что горят мои сапоги. Но я все вдевал и вдевал, пока спальник не был готов. Тут еще и уральцы подгребли с гитарой и бутылкой, углублять знакомство. А мы трусливо, как бабы, шьем спальник. Наконец, уралец Николай, спортсмен-лыжник, только почему-то без лыж, залез к нам внутрь, и сверкая золотыми зубами, стал говорить про дружбу между байдарочниками всех стран, городов и национальностей. За ним следом влез его друг Шура, тоже без лыж. Долго они нам втолковывали, что шитье спальника - женское дело. Но для Бори это - все равно, что укладка парашюта для десантника, тем более, что ему в этом спальнике придется спать на пике Коммунизма.

Все-таки мы с ними что-то выпили. И что-то пели. Помню, что в этом месте у меня возник склероз... Слушали уральца Андрея и развивали идею об общих родах, видах и подвидах, семействах и кланах туристов Земли. Напоследок уральцы поведали нам загадочную историю Демидова креста и включив автопилоты, ушли спать, а я, полюбовавшись на прозрачное звездное небо, еле втиснулся в узкую щель между Борей и костлявым Серегой.

И подозреваю, что меня так и не покормили.

ГЛАВА ВТОРАЯ

А я живу и не подозреваю,

Что питательных веществ не получаю

(мысль после просмотра рекламы)

Было ласковое апрельское утро. Ничто не предвещало беды.

Измученные долгим сном, мужики вылазили из палаток и радовались ясному солнышку. Перед походом старый шаман Шноль предсказал нам "дождь 3-го мая и заморозки", но под жарким солнцем, напоминавшем мне тропик Рака, эти глупые пророчества вызывали снисходительную улыбку.

Мимо нас проплыли два плота из автомобильных камер. Орава на плотах что-то пела хором. На одной мачте был скромненький синий платочек, на другой - что-то этакое в цветочках. У Ирены возникла идея придумать свой собственный флаг, выражающий цели и задачи экспедиции. Я посоветовал идти под черными семейными трусами с черепом и скрещенными костями. Очень выразительно. Но никто не поддержал.

Утром несколько раз садились на рифы. Но шли легко, только байда Лени Дубовского отставала - он растянул руку при раздаче подзатыльников кое-кому.

Случайный нудист-оптимист пожелал нам счастливого плавания и помахал рукой. Мы ему - тоже. И тут за поворотом показалась прекрасная скала. Без таблички. Неучтенная, и значит - неоткрытая! С гротом даже. Мы причалили к подножию и подкрепились колбасой. Я назвал этот камень: "Колбасный". Можно было увековечить свое имя и занести себя в список первопроходцев Урала: "к. Колбасный Леня". Эх, кабы знал, заранее на Большой Земле заготовил бы таблички с названиями и присобачивал, куда ни попадя! А то названия камней попадаются совершенно дурацкие: "Дыровчатый", "Глуповатый", "Гнусноватый"... Совсем не романтично-с. Да-с. Ну куда это годится?...

После перекуса прошли камни Петушки и Сибирский. Был грот, куда влезло пол-байды. Огромные разломы плит сурово торчат из берегов, как стены взорванного форта.

До города Староуткинска остался примерно час ходу. Хлеб кончился. А он - всему голова. У аборигенки в ближайшем селении купили три литра молока. (По почти московским ценам). Деревни уральские небольшие, но с длиннющими заборами, домики бревенчатые, под черепичной или железной крышей. Окошки небольшие, как правило, со ставнями. Раскрашены только рамы и ставни. Коров не видать. Бревна почему-то все черные, наверно специально обжигают паяльной лампой. Для крепкости.

Великий русский город Староуткинск расположен на архипелаге из нескольких островов. У висячего моста мы причалили и я с Леной пошел в центр города за хлебом. Сам город невелик, в наш век пара и электричества - только несколько каменных зданий, очевидно, Дворец Съездов, Дом Советов и Дом культуры. Унылостью и безысходностью Староуткинск напомнил мне Каперну, в которую мы как-то зашли набрать свежей воды, когда исследовали Элирское море от Лисса до Гель-Гью. "Счастья нет, денег нет, жизни нет", говорили грустные лица прохожих и унылые окошки избушек. "Хлеба тоже нет", - грустило объявление на окне хлебного магазина. И сразу захотелось скушать буханочку черствого хлеба...