П. Карабущенко - Антропологическая элитология

• Название: Антропологическая элитология
• Автор: П. Карабущенко
• Жанр: Прочая научная литература

---

Известно, что Гегель определял рефлексию как выход человека за пределы его природного побуждения, как средство, которое открывает путь к духовной свободе. "Только человек как существо мыслящее, — пишет Гегель, — может подвергать рефлексии такие свои побуждения, которые сами по себе необходимы для него... Дух обладает рефлексией... Например, невежественность, грубость образа мыслей или поведения (т.е. крайние характеристики человека массы, — К.П.) — это такая ограниченность, обладать которой можно, не зная, что обладаешь ею. Если же ты подвергаешь ее рефлексии, другими словами, знаешь о ней, то ты, несомненно, знаешь и о том, что противоположно ей. Рефлексия есть уже первый шаг к преодолению этой ограниченности".[136] Потребность в этическом размышлении и уровень этого размышления зависят от уровня культуры человека. "Необразованный человек не идет дальше непосредственного созерцания... В образование входит умение воспитывать объективное в его свободе. Оно заключается в том, чтобы в предмете я искал не свой собственный субъект, а рассматривал бы и практиковал предметы так, как они существуют сами по себе, в их свободном своеобразии..." [137] Культурность человека — в степени его рефлексии, а именно, от полноты рефлексии зависит качество его персонализации.

ПЕРСОНАЛИЗАЦИЯ Насколько мне известно, термин "персонализация" был впервые введён в отечественную психологию академиком А.В. Петровским, который вышел на него, разрабатывая свою теорию личности. Согласно его точки зрения, кроме интраиндивидуальной и интериндивидуальной подсистем он выделяет ещё и третью составляющую структуры личности — метаиндивидную (надиндивид-ную) подструктуру, когда личность не только выносится за рамки органического тела индивида, но и перемещается за пределы его наличных, существующих "здесь и теперь" связей с другими индивидами. В этом случае в центре внимания исследователя оказываются "вклады" в других людей, которые субъект вольно или невольно осуществляет посредством своей деятельности. Индивид как личность тем самым выступает в качестве субъекта этих активно производимых преобразований интеллектуальной и эмоционально-волевой сферы так или иначе связанных с ним людей. Речь идёт об активном процессе своего рода продолжения себя в других не только в момент воздействия субъекта на других индивидов, но и за пределами непосредственного сиюминутного актуального воздействия. Этот процесс продолжения субъекта в другом индивиде, обеспечения своей "идеальной" представлености как личности в других людях за счет произведенных в них "вкладов" получил название персонализации.

Явление персонализации открывает возможность прояснить всегда волновавшую человечество проблему личного бессмертия. Если личность человека, утверждает А.В.Петровский, не сводится к представлености её в телесном субъекте, а продолжается в других людях, то со смертью индивида личность "полностью" не умирает. Вспомним слова А.С.Пушкина: "Нет, весь я не умру... доколь в подлунном мире жив, будет хоть один пиит". Индивид как носитель личности уходит из жизни, но, персонализированный в других людях, он продолжается, порождая у них тяжелые переживания, объясняемые трагичностью разрыва между идеальной представительностью индивида и его материальным исчезновением. В словах "он живет в нас, и после смерти" нет ни мистики, ни чистой метафоричности — это констатация факта разрушения целостной психической структуры при сохранении одного из ее звеньев.[138] Именно в этом смысле следует понимать слова Л.Фейербаха: "Плох тот писатель, который требует иного продолжения жизни, чем в сочинениях, то есть жизни духовной, кто от своей духовной деятельности и своего духовного воздействия отделяет свою душу и сохраняет для неё особенное бессмертие".[139]

А.В.Петровский выделяет несколько фаз становления личности. К сожалению, у нас нет возможности подробно излагать эту его концепцию, отметим лишь, что они касаются главным образом именно психологической стороны этого процесса.[140] И с этой точки зрения весьма интересны рассуждения автора о "силовом поле личности". Потребность человека быть личностью, выражается в том, что он неосознанно стремиться продолжить себя, перенеся бытие своего Я в другого человека и поделиться тем самым с ним частью своего духовного мира. Происходит то, что Петровский называет персонализацией, которая не возможна без активной деятельности человека. Именно деятельность и является основным путем и единственным эффективным способом быть личностью. Именно деятельность, а точнее деятельность как творчество, и составляет основу того, что психология называет генезисом личности.

Поэтому нам следовало бы разделять психологический этап развития личности (описанный уже достаточно в психологической литературе) и, назовём его, метафизический этап, который в первую очередь будет связан с элитизацией индивидуальности (как уже сложившейся психологической личности). Из этого элитология сознания делает то предположение, что чем больше число индивидов в сознании которых нашло своё отражение персонализация, тем ценней и значимей такая личность, тем она выглядит более уникальной, а, следовательно, она избирается, становится элитной. Степень интенсивности и целенаправленности персонализации может указать нам на элитность той или иной личности.

И действительно, если, например, Луи де Фюнес скончался в 1983 году, то его актёрский образ продолжает жить, точно так же как образы тысячи других знаменитых (гениальных) актёров, писателей, художников, учёных и философов. Возьмём любую книжную полку и увидим, что вся она "забита умами великих людей". Каждый из этих авторов обладает в разной мере способностью через своё творчество активно проникать в сознание другого человека, нести туда свой идеал, свой культурный накал, преображая этим ту "чуждую" ему субъективную реальность, которая способна воспринять его как свое иное "Я". Вся суть личности может быть выражена именно в этом "истечении души", в потоке духовного обаяния и, наконец, в перерастание в авторитет имеющегося в потенциале таланта. Истечение души приводит, как уже было сказано, к возникновению её авторитета. Авторитетность повышает статус субъекта, делает его значимым, а, следовательно, уже в какой-то мере элитизирует его в глазах общественности. Как писал Л.Шестов, "если бы Достоевский или Лермонтов жили в такое время, когда спроса на книги не существовало, их бы никто не заметил. О преждевременной смерти Лермонтова даже не пожалели бы. Пожалуй, ещё, какой-нибудь добродетельный и уравновешенный гражданин, которому надоели вечные и опасные причуды Лермонтова, сказал бы: собаке собачья смерть! Тоже о Гоголе, Толстом, Пушкине. Теперь их прославляют, потому что они оставили интересные сочинения!.." [141]

Необходимо сделать ещё одно небольшое уточнение к этому определению. Речь должна идти не только об экспансии активного созидательного ума в иноумы при трансляции им своих передовых идей (учительство), но и проникновение этого ума в другие та кие же по активности равные ему умы с целью познания их ценности (ученичество). Если в первом случае мы говорим о умственном излучении субъекта, то во втором, мы видим герменевтическое вживание в интеллектуальную экспансию другой такой же значимой личности. Если барон Мюнхаузен и утверждает, что он был лично знаком с Архимедом, Шекспиром и Ньютоном, то нам ему надлежит верить, потому что он действительно мог предельно "вжиться" в духовный мир этих гениальных личностей, познать их до такой степени, что их образы как бы ожили в нём самом. Он действительно стал их духовным собеседником, потому, что его собственный духовный мир уподобился им, оказался столь же богатым и мобильным, как и миры этих исторических личностей. В этом, по всей видимости, и кроется феномен гениальности — с одной стороны иметь способность и возможность проникать в чужое сознание с целью передачи открытых им самим ценностей, а, с другой, — самому внедряться в идеальный мир подобных себе личностей, быть и там и здесь одновременно.

Н.А.Бердяев — этот самый элитарный персоналист ХХ века — в своей книге "Самопознание" писал, что всю свою жизнь он утверждал мораль неповторимо-индивидуального и открыто, враждовал с моралью общего, общеобязательного. Бердяев вспоминает, что еще в раннем возрасте он пережил большой умственный подъем, благодаря которому пришел к выводу, что ничего общего со своими ровесниками он не имеет. Эта мысль и толкнула его к порогу философии — философия стала для него "борьбой с конечностью во имя бесконечности": "Я очень много приобрел и узнал за всю мою жизнь, я всю жизнь учился, но самое первоначальное осталось то же. Это и есть тайна личности, неизменность в изменении".[142] Автор признает, что он "философски мыслил всю жизнь, каждый день, с утра до вечера и даже ночью". Философские мысли приходили в его голову при совершенно разных условиях и фактически были слепком его собственной жизни: "На философии отпечатываются все противоречия жизни, и не нужно их пытаться сглаживать. Философия есть борьба. Невозможно отделить философское познание от совокупности духовного опыта человека, от его религиозной веры, от его мистического созерцания, если оно есть у человека. Философствует и познает конкретный человек, а не гносеологический субъект, не отвлеченный универсальный дух". [143]