Бахыт Кенжеев - Младший брат

• Название: Младший брат
• Автор: Бахыт Кенжеев
• Жанр: Современная проза

---

Шесть утра. Гостиница уже открыта, не придется стуком в дверь создавать ненужную рекламу. Из холла уже выходят две поджарые деловитые немки в купальных халатах, шумит лифт. Марк подал Клэр руку, попрощался, дотащился до своего номера, глубоко вздохнул по поводу накопившегося беспорядка, блаженно потянулся — и рухнул в постель. Дежурной по этажу было велено разбудить его в половине десятого.

Много всякого снилось Марку, а напоследок привиделся отряд голоногих римских солдат, колотящих тараном в ворота какой-то несчастной осажденной крепости. Разумеется, это означало всего лишь чей-то настойчивый стук в дверь гостиничного номера. Но сны, как и жизнь, избыточны: Марк ясно различал капли пота на обветренных загорелых лицах, ясно слышал хриплые выдохи солдат при каждом новом ударе и всей кожей ощущал лучи беспощадного иудейского солнца.

— Слышу, слышу, спасибо! — Он вскочил и побежал в душ. Поначалу показалось, что кран горячей воды поворачивается с трудом, но это была ошибка — кран не поворачивался вовсе. Повертевшись под ледяными струями, Марк быстро пришел в себя. А стук в дверь продолжался. Дежурная бы по телефону позвонила.

Натянув на влажное тело вельветовые джинсы, Марк отворил дверь и с превеликим неудовольствием обнаружил на пороге вчерашнего шевиотового мужичка.

— До ночи гуляете, Марк Евгеньевич,— вкрадчиво молвил незваный гость. — Поздненько гуляете. Разыскивая вас, я на работе задержался, от супруги выволочку получил. Нехорошо.

— У меня рабочий день не круглые сутки.— Марк пододвинул мужичку стул.— Да и что вам было меня искать? Объяснил же я вам, перегнула палку ваша Лена. Безобиднейший старикан этот мистер Грин, наполовину уже из ума выжил.

— Вы ручаетесь?

— Ручаться, — осклабился Марк, — я могу только за себя, и то не всегда. Но мне смешно, когда делают из мухи слона. Ну, зарисовал он в свой блокнотик самолет на аэродроме. Это же Ту-134. Его за границу продают, и в любом газетном киоске открытка с фотографией.

— Спорить нам с вами ни к чему, — сказал усатый все тем же вежливым вязким голосом.—Сегодня Ту-134, а завтра? Бдительность, товарищ Соломин, еще никому и никогда не вредила.

Далее он пояснил, брезгливо косясь на раскиданные по комнате вещи хозяина, что Грин его покуда не интересует. А не потрудится ли зато переводчик Соломин после завтрака составить подробную справку о профессоре Уайтфилде и о его супруге. Место работы, цель приезда, политические убеждения, контакты с советскими гражданами, партийная принадлежность, участие в деятельности реакционных американских организаций, словом, сами знаете.

— Но с какой стати? — Марк продолжал играть в обленившегося столичного ферта. — Составлять отчеты на маршруте входит, как вам известно, в обязанность местного переводчика. У меня своих забот по горло. Времени нет, понятно это вам?

— Если ночами гулять, так, конечно, никакого времени не будет. не кипятитесь, Марк Евгеньевич, а спокойно, четко, по-армейски исполняйте то, что вам приказано. К двенадцати ноль-ноль попрошу отчет две-три страницы представить в комнату 1037. И больше мы вас нечем не обеспокоим. Вы ведь сегодня улетаете в Тбилиси?

— В Тбилиси! — злобно сказал Марк. — А как же чайный совхоз?

— Лена справится и без вас.

— Ладно,—покорился Марк,—принесу. Или через Лену передам. Хоть это-то можно?

— Разумеется! — восхитился мужичок. Перстня на его пальце сегодня почему-то не было. — Нам только отчетик и требуется, а уж кто принесет-доставит — дело десятое, Марк Евгеньевич. Договорились?

Кофе Марку не оставили, мутноватый чай с черствой булочкой ясности мыслям не прибавил нисколько. «Вы не езжайте в совхоз, — тихо попросил Марк Берта, не успевшего еще разобрать свой нашедшийся чемодан, — подойдите в пол-одиннадцатого ко мне в номер, только без же жены». Озадаченный профессор кивнул.

— Минутку внимания! — Марк оглушительно хлопнул в ладоши, и одиннадцать пар глаз устремились в его сторону.—Дамы и господа, на экскурсию вы поедете без меня. Попросите Лену на обратном пути завезти вас в «Березку». Сразу после обеда отбываем в аэропорт. Напоминаю, еще раз КАТЕГОРИЧЕСКИ напоминаю, — он свирепо посмотрел на мистера Грина, у которого рот, белая рубашка и даже почему-то левое ухо были перепачканы яичным желтком, — фотографировать, снимать кино, рисо-вать — все это в аэропортах и на вокзалах запрещено. Из окна самолета, разумеется, тоже нельзя.

— А со спутников можно? — проворчал неугомонный Гордон.

— Со спутников, с Луны, с Венеры, с Марса—ради Бога, правила эти придумал не я, и потрудитесь воспринимать их как должное, дамы и господа. Цирк понравился?

Понравился. Даже Люси кисло улыбнулась, а Коганы принялись наперебой расхваливать Леночку, заодно и осведомившись, как ее лучше отблагодарить.

— Советую, дамы и господа, скинуться по два-три доллара и купить ей в «Березке» какую-нибудь блузку или босоножки, только размер заранее спросите. Кроме того, советские переводчицы бывают очень благодарны за колготки, так что если кто захватил лишнюю пару...

— Может, лучше тогда просто деньгами? — осведомилась Агата.

— Денег переводчики не берут.

— Я так и думала, — воспряла Хэлен, — еще бы! Та же самая Лена — она ведь комсомолка, у нее есть своя гордость...

— Буду ждать вас в ресторане в полпервого, — оборвал ее Марк. — Приятной поездки.

Добрых четверть часа прорылся несчастный профессор Уайтфилд в своем чемодане. Калькулятор нашелся сразу, но «Лизунцы» бесследно исчезли.

— Противная история, — сказал Марк, когда они вышли из гостиницы в парк, продуваемый морским ветерком.— Очень противная. Остается надеяться, что все произошло случайно.

— У чемодана отличные замки, — возразил профессор. — Сам по себе он никогда не откроется.

— Больше ничего не пропало? Тряпки, западные штучки — все цело?

— Все на месте.

— Да, говорил же я Люси, что в Советском Союзе нет воровства. Не пугайтесь, Берт. Мой — и ваш — умный товарищ Иван уверяет, что до самой последней возможности следует видеть в неприятностях проявление мировой энтропии, а не чьего-то злого умысла. Только будьте поосторожней, ладно?

— Вы тоже будьте поосторожней, Марк, — вздохнул профессор и пояснил, что Хэлен с Люси за завтраком уже прохаживались по поводу...— Ну, вы знаете, по какому поводу, Марк. Вы действительно скоро собираетесь жениться?

— Да. — Марк вздрогнул. — А какое их собачье дело?

— Это вы у них спросите. Между прочим, извините, что я лезу в ваши дела... Невесты вашей не имею удовольствия знать, а Клэр, конечно, редкая женщина. Хотя, — он усмехнулся, — я принципиально против подобных историй.

— Не из религиозных, я надеюсь, соображений?

— Я атеист. Просто я немного узнал вас за эти дни, Марк. У вас очень небольшой запас прочности. Вы понимаете, о чем я?

— Понимаю,— медленно сказал Марк.— Только я всегда считал наоборот.

— По-моему, не тот случай. — Профессор смотрел в сторону, где гипсовая посеребренная крестьянка протягивала к небу толстого младенца. Гипс потрескался, из мощного запястья скульптуры торчал кусок ржавой арматуры. — Не тот случай, когда гарантированное расставание навсегда — преимущество. Но простите еще раз, хорошо? Сам не знаю, зачем я все это говорю...

Ни единого солнечного луча не пробивалось сквозь плотные гостиничные шторы. Отворив дверь, Клэр снова юркнула в постель, до подбородка натянув простыню.

— Я проспала экскурсию, да? — протянула она жалобно.— Умираю, спать хочу. Отвернись. — За спиною у Марка послышалось шуршание одежды, видимо, собираемой в охапку.—Можешь повернуться!—раздалось сквозь плеск воды из ванной.

В номере стоял такой же кавардак, как у Марка, зато стол украшали три розы — по преступному небрежению хозяйки, впрочем, не освобожденные от целлофановой обертки и тугой проволоки и оттого начавшие уже увядать. Он попросил у вернувшейся в комнату Клэр ножницы.

— Мне самой их жалко, но я вчера так и не смогла развернуть. Шипастые такие. Тебе хорошо, ты в самолете отоспишься, а я не умею. Посадишь меня у окна, хорошо?

Поставив освобожденные розы обратно в казенный кувшин, Марк раздвинул шторы, распахнул настежь окно и балконную дверь. Яркие фигурки внизу брели к морю, рассыпались по серым камням, галдели, молчали.

— Берт прочел мне небольшую лекцию,— сказал Марк.— О том, как недопустимо примешивать чувства к курортным романам.

— И я так считаю. Заявился ко мне с утра пораньше в нарушение всех приличий...

— Чемоданы надо паковать.— Он обнял Клэр.— И вообще... Они засмеялись, а сердца у обоих снова частили, и безучастное солнце заливало комнатушку.

— Пора собираться. — Он продолжал обнимать Клэр. — У меня тоже все в беспорядке...

Спустился он в свой номер, однако, не скоро и вместо сборов попросту покидал все вещи в чемодан — да и заспешил на первый этаж встречать американцев, вдоволь нахлебавшихся чаю на образцово-показательной плантации.