Игорь Яркевич - Свечи духа и свечи тела, Рассказы о смене тысячелетий

• Название: Свечи духа и свечи тела, Рассказы о смене тысячелетий
• Автор: Игорь Яркевич
• Жанр: Русская классическая проза

---

Но Баскера растрогал один риэлтор, который при виде Баскика все понял и просил, чтобы ему сначала дали съездить на Кипр и еще послушать сестер Бери. Баскер разве лютый зверь? Баскер разве изверг? Баскеру разве чужды человеческие слабости? Разве он не понимает, что последнее желание - закон? С Кипром он ничего поделать не мог, Кипра у него не было, а насчет сестер Бэри да пожалуйста! Сколько угодно! Перед тем, как начать выгрызать, Баскер минут шесть выл и гавкал, честно стараясь подражать сестрам Бэри.

Баскику понравились импровизации - то он обходил стороной половые органы, но обгладывал ключицу или не трогал горло и внутренности, а проникновенно лизал пупок - правда, с другой стороны.

И только одного риэлтора мы никак не могли достать. Богатый как сволочь, он окружил себя четырьмя кольцами охраны и, мало того, - на его деньги снимали кино: современную версию Каштанки. Живут дедушка и внучек; дедушка - крупный специалист по Чехову, известный литературовед, в новые времена уже никому на хуй не нужный. Внучек - тоже крупный специалист по Чехову, но только будущий, и поэтому уже заранее никому на хуй не нужный. Единственная их отрада - собака Каштанка. Но собаку крадут и продают в ночной клуб, где она служит полотенцем у плохих блядей. Слава Богу, на весь ночной клуб находится одна хорошая блядь, которая пошла по дороге бляди только потому, что она сама из семьи очень хороших людей - музыкантов, артистов, художников, в новые времена, естественно, уже никому ни на что не нужных, и, чтобы их прокормить, она и должна пойти по дороге бляди в ночной клуб. Туда она и приводит с черного входа дедушку с внучком, потому что с главного входа дедушку с внучком никто не пустит - с главного входа заходят только плохие бляди и риэлторы. Дедушка и внучек крадут обратно с черного входа измученную собаку Каштанку, чтобы она не служила больше полотенцем риэлторам и плохим блядям. Все вместе они бегут через черный вход. А семье хорошей бляди фонд Сороса на следующее утро выделил хорошую сумму денег только за то, что в этой семье все - хорошие люди и чтобы они не знали нужды и забот, и хорошая блядь сходит с дороги бляди. И теперь они все по очереди гуляют с собакой Каштанкой, которой тоже что-то выделил фонд Сороса за верность традициям собак русской классической литературы и за мучения в ночном клубе. Сам же ночной клуб вскоре закрыли по требованию "Гринписа"; там не только издевались над Каштанкой, там еще черт знает что вытворяли с хомяком Блюмом - риэлторы заставляли хомяка Блюма есть вилкой, а плохие бляди поливали его своими блядскими духами и засовывали его друг другу в разные места. Ночные клубы, известное дело, сплошные гнезда разврата.

Баскика стали волновать девушки. Пока еще девушки - люди, но попозже его могли бы начать волновать и девушки - собаки. Я обрадовался: Баскику нужна пара!

Одну девушку-человека Баскер едва не изнасиловал; я еле оторвал Баскера. Хватит с нас случайых жертв! Но девушка оказалась не просто девушкой - девушка оказалась секретаршей того самого проклятого риэлтора.

Мы искали подходы к риэлтору. Он был для нас делом чести. После него мы могли бы жить тихой спокойной жизнью: читать Короленко, листать Левитана, обращать внимание на девушек - собак. А пока нам оставалось одно - быть как можно ближе к врагу.

Баскер прошел кинопробы и должен был сниматься в кино, финансируемом риэлтором, в роли Каштанки. Но Баскер не желал служить полотенцем. С его темпераментом он привык, бедный пес, чтобы полотенцем служили ему. Иногда риэлтор приезжал на съемки - но даже на съемках он все равно был в четырех кольцах охраны. И вообще он, кажется, не любил кино. Его больше интересовало, как плохие бляди будут поливать хомяка Блюма духами и засовывать его друг в друга. Дедушку, между прочим, играл знаменитый актер, очень похожий на риэлтора. Бас его даже едва не загрыз вместо риэлтора.

Но потом Бас вспомнил, что жизнь он начинал Каштанкой, и играл все лучше и лучше. Как он был хорош в финальных кадрах! Как он бросился на шею своим хозяевам! Как говорили его глаза, что никогда он не продаст идеалы, сколько бы риэлторы и плохие бляди ни заставляли его служить полотенцем! И как он страдал за своего друга хомяка Блюма, политого блядскими духами!

Заплакала вся съемочная группа. Заплакала даже костюмерша Галя, не плакавшая со дня похорон Сталина. Даже я заплакал. "Да Вы, батенька, актер, и актер истинный", - обнял Баскера другой истинный актер, игравший дедушку, не скрывая слез. Впервые в жизни заплакал и финансировавший кино богатый, как сволочь, риэлтор. Из четырех колец охраны два тоже заплакали. Два кольца держались, но два уже не могли. Риэлтор потерял осторожность и тоже хотел обнять Баскера.

Только этого Баскеру было и надо. Он ощетинился, подпрыгнул и пролетел над всеми кольцами охраны.

Два кольца охраны рыдали и Баса не тронули. Но два остальных кольца разорвали Баскера на куски. Баскер успел риэлтора только укусить, как шкодливый вонючий дворовый пес, а не загрыз и не выгрыз, как беспощадный мститель Баскервиль.

Баскер не оставил потомства. Риэлторы теперь снова хозяева жизни, и никто их уже не испугает.

Зачем на бульварах поставили памятники Высоцкому и Есенину? Что они сделали? Кого они, алкоголики несчастные, взбудоражили? Никого не взбудоражили. А Баскервилька взбудоражил! Вот кому просто необходим памятник! И в нас, людях, при одном только взгляде на этот памятник моментально проснется светлое доброе начало. И вести себя мы, люди, будем соответственно ты подойдешь и ударишь риэлтора по голове! Она подойдет и ударит риэлтора по голове! Он подойдет и ударит риэлтора по голове! Мы, люди, все подойдем и ударим риэлтора по голове! И не будет никакого риэлтора. Зато в мире будет чище, ярче, добрее, светлее и лиричнее; в нем будет лучше пахнуть для русского литературного носа, а Холстомер, дядя Ваня и королева Марго перестанут ворочаться и уснут теперь уже навсегда.

Но богатый, как сволочь, риэлтор свое получил. Укушенный Баскером, он стал много пить, у него постоянно болела голова, он уже не только финансировал фильм, но и сам снимал фильм, в конце концов превратившись в большого русского кинорежиссера. И тогда уже окончательно допился и сошел с ума.

Гуляя по бульварам, я вспоминал о Басе. По аллее шли два отвратительных толстых риэлтора, вполне довольных собой, количеством измученных ими сосков и раздавленных лапок. Из-за кустов выскочил щенок - ну абсолютно вылитый юный Баскервилька, только лоб с пятном наоборот; лобик вот весь белый, а пятно-то на лбу - черное. Он внимательно осмотрел риэлторов и неожиданно смело на них залаял. Кажется, скоро Баскер будет отомщен - чтобы проклятые риэлторы никогда не забывали, кто в этом мире истинный хозяин!

Дрожащая тварь

Молодой филолог Виктор Петрович возвращался домой с работы. Могла бы и хуже быть, да только хуже не бывает; жизнь русской интеллигенции известна.

Суровая трудная зима еще не начиналась, а безобразно жаркое лето никак не кончалось; была не то промозглая ядовитая весна, не то угрюмая дождливая осень.

Земля горела под ногами и уходила из-под них. Одинокая звезда над городом напоминала растянутый во все стороны презерватив. Университетский комплекс был похож на гипертрофированный интернат закрытого типа для сирот с дурной наследственностью, а зоопарк - на заурядный мясокомбинат на открытом воздухе.

Очень хорошо и удачно получилось, что Виктор Петрович был молодой, потому что и без того все отвратительно, так к тому же еще пожилой ученый домой в метро едет - тогда уж оно того, было бы совсем никуда!

У Виктора Петровича была с собой книга - известный роман "Воскресение", а это неудивительно, Виктор Петрович много занимался Толстым еще с юных лет и даже до сих пор любил его, хотя и немного побаивался. Виктор Петрович один был хороший, а все вокруг были плохие, он с отвращением смотрел по сторонам на бесцветные лица любой национальности, и Кьеркегора до сих пор не издали, когда же, когда будет духовный взрыв?

От напряжения у Виктора Петровича стала капать кровь из носа, как будто он был еще совсем маленький и не филолог.

Вчера Виктор Петрович видел кино. Чудесное кино! Молодая американка, прелестная, как фарфоровое яблочко, само собой - блядь последняя, начинает мстить своим угнетателям, не то мафии, не то инопланетянам и постепенно всех убивает. Особенно хороши были последние кадры, когда волосы на ее пизде развеваются в такт бодрому маршу. Виктор Петрович плакал, когда смотрел финал. Он испытывал давно не посещавшее его чувство покоя и полного удовлетворения.

Ночью Виктор Петрович долго не мог заснуть. Пробовал читать, потом писать, потом снова читать, потом ему показалось, что у него в голове завелись вши и гниды; он тщательно помыл голову и долго лежал на спине, постоянно задавая себе один и тот же вопрос: "Какого хера?" Утром он встал американкой-проституткой, которая мстит, но что и как было не так-то просто.