Сергей Кургинян - Исав и Иаков: Судьба развития в России и мире. Том 1

• Название: Исав и Иаков: Судьба развития в России и мире. Том 1
• Автор: Сергей Кургинян
• Издательство: Экспериментальный творческий центр
• Жанр: Политика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-7018-0513-0

Известный политолог Сергей Кургинян в своей новой книге рассматривает вопрос о судьбе развития в России и мире. Кургинян отвергает два преобладающих ныне метода: академический, который он называет «ретро», и постмодернистский. Кургинян предлагает «третий метод», требующий разного рода синтезов (актуальной политологии и политической философии, религиозной метафизики и светской философии и т. д.). «Третий метод» позволяет Кургиняну доказать, что гуманизм и развитие в XXI веке в равной степени оказались заложниками «войны с Историей». Кургинян выявляет Игру как фундаментального антагониста Истории, решившего в XXI веке подвести черту под Историческим как таковым. И показывает, что выведение России из Истории за счет так называемой перестройки — это лишь первая проба пера. И что только Россия может, возвращаясь в Историю, спасти и себя, и мир. Как вернуться в Историю — вот о чем новая книга Сергея Кургиняна.

---

Мы убедились также, что шанс для человечества избежать падения в данную пропасть полностью определяется тем, что будет сказано о развитии — в его модернистском и сверхмодернистском варианте. Потому что других вариантов просто не существует.

Что же касается Другого и войны с развитием, то чем ценнее развитие (а ценность его мы только что существенно доуточнили), тем больше желающих бросить развитию вызов. И обсуждение этих «желающих» крайне актуально. Оно не только поможет нам что-то понять в развитии, оно и с других точек зрения обязательно. Согласитесь, надо обсудить все способы, с помощью которых враги развития противодействуют его осуществлению в отдельных странах или во всем мире. Ведь воюют же против развития в его модернистском, пока безальтернативном варианте в том же Косове? Воюют.

В самом деле:

1) Модерн — это мейнстрим развития.

2) Кроме Модерна, ничего крупного, подлинно проектного, позволяющего сохранять верность развитию, просто нет.

3) Постмодерн не даст возможности развиваться тем наиболее продвинутым странам, которые ему присягнут. А присягнут ему именно они. Так, по крайней мере, обстоит дело сейчас. Навязанный России Постмодерн — это экзотика, которая иллюстрирует, причем с беспощадной наглядностью, судьбу всех, кто заглатывает постмодернистскую наживку. В момент, когда США или Европа окажутся окончательно постмодернизированы, там исчезнет субъект развития. Ибо субъектом развития является государство. Реальное сегодняшнее, все еще модернистское, национальное государство.

4) Транснациональные корпорации с их никчемными амбициями развития не хотят и не могут осуществлять. Это показал мировой кризис, в ходе которого эти амбициозные сущности приползли на брюхе к национальным государствам за вспомоществованием.

5) Что такое «всемирное государство» как альтернатива национальному государству — мы не знаем.

6) Вокруг чего Постмодерн может собрать какие-то субъекты, которые будут опорой этого государства — непонятно. Ибо Постмодерн говорит о диссоциации всех субъектов, о смерти субъекта как такового.

7) Возможно, Постмодерн является маской, под которой находится действительный субъект, названный здесь мною «Другой». Но это субъект, воюющий с Историей. С какой стати субъект, воюющий с Историей, будет присягать развитию и осуществлять его? В любом случае, этот субъект понимает развитие весьма специфически. И как нечто, не распространяемое на большую часть человечества. И как нечто внеисторическое. И как нечто, не имеющее отношения к прогрессу и гуманизму.

8) Что это тогда за развитие? И почему «мировой город», замкнувшись, станет развивать не только «мировую деревню», но и себя? У капитализма есть один принцип развития — конкуренция между государствами, да и конкуренция вообще. Создание «мирового города» на базе отрицания истории, прогресса, гуманизма et cetera если и возможно, то только после отмены всяческой конкуренции. Конкуренция между государствами отменяется по факту отмены самих государств. Другие типы конкуренции тоже становятся совершенно ненужными.

9) Задача «мирового города» — доведение развития до полной власти над «мировой деревней». Но для этого надо не «мировой город» подымать, а «мировую деревню» опускать, вовлекая в регресс и архаику по модели «перестройки».

10) Как только «мировая деревня» окажется опущенной до достаточно низкого уровня, «мировой город» может отменить развитие. Или придать ему абсолютно нечеловеческие, ультрафашистские формы. И все равно, даже в этих формах, развитие окажется усеченным донельзя, низведенным до технологии властвования.

11) После окончательного усовершенствования таких технологий «мировой город» может почить на лаврах. И даже обязан это сделать. Для того он и создается.

12) Какие именно антиутопии будут после этого реализованы — не так уж и важно. Важно, что развитие как История, как восхождение человечества, как космическое и метафизическое отрицание Рока при подобных постмодернистских (далеко не устойчивых, мягко говоря) сценариях отменяется.

13) А что же тогда имеет человечество в качестве реального потенциала развития? Только Модерн. И Сверхмодерн — как невнятную пока еще возможность. Особо важную потому, что Модерн может рухнуть в любую минуту. Но это только лишь возможность, не более. Пока что все, что сохраняет развитие в виде общечеловеческой реальности, повторяю, связано с Модерном.

14) Модерн имеет в своей основе одно неотменяемое долженствование. Согласно этому долженствованию, субъектом модернизации как безальтернативного способа осуществления развития является нация как особая человеческая общность, созданная Модерном именно в качестве субъекта модернизации. Нет субъекта — нет модернизации. Если нация — субъект модернизации, то ее отмена — это смерть модернизации. Нация может существовать только вкупе с национальным государством. Нация — это очень тонкая и особая целостность, созданная с невероятным трудом для того, чтобы сохранить социальность как таковую и идентичность, без которой социальности быть не может, в условиях все большего и большего доминирования светского человечества. Нация — это единство языка, культуры, гражданства и этоса. Нация — это не племя, не этническая общность. Создаваясь, нация отменяет вое этнические и субэтнические общности. Причем на начальном этапе отменяет крайне жестоко. Пример Французской революции говорит о многом. Но и другие примеры столь же показательны. Жесточайшая гражданская война в США — чем не показательный пример?

15) В Косово, как мы показали выше, посягнули на нацию, противопоставив этой нации племя, трайб. Если хоть в одной точке мира такое посягательство осуществлено, все расползается. А значит, с Модерном воюют в Косово! С Модерном вообще, а не с сербами или кем бы то ни было еще.

16) Подобная война — это война с развитием. Ибо нет — и в этом мы тоже убедились — других реальных крупных проектов развития, кроме Модерна.

Итак, война с развитием идет. В Косово осуществляется ее очевиднейший и примитивнейший вариант. Но если есть очевидные варианты такой войны, то есть и неочевидные. В чем они?

Глава III. Как именно враги воюют с развитием

Я уже рассматривал ситуации, в которых враги развития действуют с открытым забралом, говоря о том, что развитие — это зло (грех). Впоследствии я еще более подробно буду разбирать этот способ войны с развитием. Здесь же должен сразу оговорить, что речь идет только об одном возможном способе — наиболее прямолинейном, хотя и далеко не бессмысленном. Есть и другие способы, в которых используется, так сказать, не меч, а яд. Враг развития притворяется при этом его другом. Вам рекламируют в качестве наилучшего способа развития все то, что это развитие убивает. В самом общем виде все нелобовые способы ведения военных действий против развития подразделяются на войну с языком развития и войну с его, развития, оргструктурой (субъектом).

Язык развития… Что это такое? Если бы я сказал «идеология развития», то было бы более понятно. Но на самом деле идеология — это лишь одна из разновидностей обеспечения смыслом. При этом часто говорится, что идеология — это ложная форма общественного сознания. Или что идеология уже умерла (смерть идеологии в середине XX века). С каждым из этих утверждений надо спорить. Все спорящие (кроме заядлых и особо зловредных постмодернистов) не отрицают роли смысла в функционировании как макро-, так и микросоциальных систем. Они просто говорят о замене идеологии политической лингвистикой или семантикой. А поскольку, кроме семантики, есть еще и семиотика, то проще всего все формы обеспечения социальных систем смыслами назвать языком. Включив в язык не только слова, но и образы, символы, жесты. Не зря ведь танец называют разговором на языке жестов.

Так как же воюют с языком развития в случаях, когда речь идет не о штурме и натиске, а о коварных подрывных действиях? В этих случаях в язык развития имплантируются вирусы — то есть слова (а также другие смыслоконструкты), несовместимые с развитием.

Возьмем, например, слово «норма». А также все его производные. Например, «нормальная жизнь». Как же часто апелляция к этой самой «нормальной жизни» используется высшими представителями российской политической власти, говорящими при этом (вот ведь что важно) и о развитии! «Ребята, давайте жить нормально! Давайте строить нормальную жизнь! Пожить бы нормально, по-человечески!»

Пока не начинается обсуждение проблемы развития, все эти призывы имеют ясный бытовой смысл, согласно которому жить нормально и жить комфортно — это одно и то же.

Война с языком развития использует словосочетания, в которых одно из слов начинает поедать другое. «Нормальное развитие»… В этом словосочетании слово «нормальное» съедает слово «развитие». Да мало ли еще таких словосочетаний!