Борис Яроцкий - Змеиная зона

• Название: Змеиная зона
• Автор: Борис Яроцкий
• Жанр: Детектив

---

Примерно через час, уже перед рассветом, у девятьсот пятнадцатого километра черный "Мерседесс" съехал на обочину, несколько раз переключил свет ближний на дальний, включил подфарники.

С проселка сигнал заметили. Мотоцикл оставили в зарослях полыни. Булат подошел к приоткрытой дверце, узнал дядю.

- Как шестой?

- Порядок.

В его списке под номером шесть значился Остапец Кирилл Игнатович.

- Зачем меня вызывал?

- Ласточка ранен.

Мансур Манибаевич имел опыт обрабатывать огнестрельные ранения: спиртом промыл рану, ввел противостолбнячную сыворотку, рану обильно присыпал пенициллином. Перевязал плечо стерильным бинтом. Деловито спросил:

- Домой доедешь?

- Постараюсь.

- Выздоравливай. У нас остался ещё один.

- Помню. Панасенко.

- Будем сообща искать его логово. Ты найдешь - заработаешь ещё две тысячи долларов.

- А как я сообщу?

- Булат, передай ему рацию.

В полынных зарослях Ласточка отыскал мотоцикл, осторожно вырулил на проселок.

Мансур Манибаевич вез Булата на окраину областного центра, где с недавних пор в новом доме поселилась чеченская семья. Эту квартиру приобрел Мансур Манибаевич, будучи начальником штаба артиллерийского полка. Когда Дудаев стал президентом, он уволился из армии. Как и генерал-майор авиации Дудаев, вышел из КПСС. В Грозном на антирусском митинге сжег свой партбилет. Но должности в вооруженных силах Ичкерии в соответствии с его армейским званием ему уже не досталось.

Ему предложили вернуться в свой гарнизон и создавать в городах юга России явочные квартиры. Под видом беженцев в них селились чеченские семьи. Сам же Мансур Манибаевич жил в Москве. Квартиру из четырех комнат он купил на Ленинском проспекте по соседству с домом, где в брежневских алпартаментах поселился его земляк большой друг, а потом непримиримый враг президента России.

Своему земляку, низложенному танковыми пушками, он не завидовал. Профессорские заработки не шли ни в какое сравнение с его заработками : он брал подряды у инофирм на уничтожение их конкурентов. Киллеров он выписывал из Чечни, благо там тысячи молодых парней, отвыкших работать, не знали куда себя деть.

Приглашал он и русских, оставшихся без работы, но готовых убить кого угодно, лишь бы хорошо заплатили.

Когда российско-американская фирма, рекламирующая стиральные порошки, предложила Мансуру Манибаевичу взять подряд на ликвидацию рабочих-буровиков, он сразу же стал подыскивать исполнителей.

Главного киллера долго искать не пришлось. В Коломне на явочной квартире в семье сапожника-чеченца томился без дела племянник Булат. Он нуждался в деньгах, а ещё больше в тренировке руки и ловкости.

А вот ему напарник, хорошо знающий Каменский район, нашелся не вдруг. Но мир не без кунаков. Знакомый работник милиции, сортирующий задержанных пьяниц, выудил жителя Каменского района. У этого жителя были густые черные волосы и болезненно бледное лицо.

Мансур Манибаевич дал ему кличку - Ласточка.

Несмотря на бессонную напряженную ночь, когда Булат кончал Остапца, Мансур Манибаевич чувствовал себя превосходно. Работой своего племянника он был доволен. Одно лишь его огорчало: как он, опытный боевик, допустил непростительную оплошность - оставил в живых Панасенко? Надо было сначала стрелять в хозяина, а потом уже в его собаку.

Оплошность, конечно, будет устранена. Но где он, этот Панасенко? Где затаился?

"Мерседес" легко плыл в потоке машин. Чем было ближе к областному центру, тем гуще становился поток. Все ещё не испуганная всевозможными киллерами и террористами, Россия работала: строила дома, улучшала дороги, выращивала хлеб. Вдоль трассы вырастали все новые и новые бензозаправочные станции. Не было видно только стальных вышек. В этом регионе буровиков не жаловали - убивали. И мало кто задумывался, за что?

Тот, кто убивал, ехал в "Мерседесе". При виде знакомого подполковника, бывшего депутата областного совета, работники ГАИ отдавали честь и никто не посмел поинтересоваться, кого он везет / в связи с буденновской трагедией Булат - по паспорту Алиев Надир Усманович - числился во всероссийском розыске/.

- За тысячу баксов Ласточка этого Панасенка, из-под земли выкопает, хвалился Булат, давая лестную характеристику своему напарнику.

- Верю.

- Только куда потом Ласточку?

- Туда же. Куда и буровиков. Останется один - Соплыга. Но там Ласточка не потребуется.

- А я? Опять без работы?

- Для настоящих ичкерийцев работа всегда найдется, - заверил Мансур Манибаевич. - На очереди присоединение Дагестана. А там и за юг России возьмемся. На мечах наших предков держалось могущество Хазарии. Мы владели этими просторами до верховьев Дона. Нам эту землю и отвоевывать.

- Но на них уже накладывает лапу то ли Германия, то ли Америка, заметил Булат.

Он догадывался, для кого дядя его руками расчищает площадку, которую местные жители называют "Каменный Корж".

- Если мы и здесь умоем кровью русских, как умыли их в Грозном, то с немцами и американцами справимся шутя. А пока с ними надо дружить. Они не дают России встать с колен.

Булат выслушал дядю, усомнился в его уверенности:

- Но нас так мало!

- А зачем так много русских? - сказал Мансур Манибаевич, весело играя большими черными глазами. - Для того и дал Аллах ичкерийцу воинственный разум, чтоб научил русских резать друг друга.

- Как Ласточка?

- Правильно. Он найдет Панасенко. А ты уже потом их обоих...

"Мерседес" выплыл на пригорок. Отсюда во всей красе открывался вид на большой индустриальный город.

26

Семен и Гюзель вернулись в Мергель удрученные: их опять кто-то опередил.

Если б они верили в существование дьявола, то поверили бы, что дьявол читает их мысли, а потом действует на опережение. Вот нет уже и Остапца.

Они были измотаны зноем и бездорожьем. Пришлось ехать по суходолу, чтоб незаметно для случайных авто - и мотопутников посетить тринадцатую скважину, как будто там таилась разгадка случившегося в Барановке.

Половину воскресного дня они провели в суходоле, собирая для гербария зацветающую пижму. На ночь облюбовали пещеру в стороне от тринадцатой, закатили туда мотоцикл, а как стемнело, по теневой стороне балки, над которой нависали оголенные пласты мергеля, осторожно приблизились к поляне, в центре которой когда-то была действующая скважина.

Нашли укромное место. Посидели, молча наблюдая за поляной, но к скважине не подходили. Обзор был хороший, к тому же немножко подсвечивала низко висевшая над горизонтом луна.

Но вот уже луна спряталась за косогор. Стало совсем темно, под ногами не рассмотреть и камушка.

Нет, чутье их не обмануло. Примерно через час, после того, как они заняли укромное место, послышался стук мотоцикла. И через минуту из суходола ударил яркий луч фары. Мотоцикл остановился на краю площадки бывшей буровой. В свете луча искрилась кремневая щебенка.

Мотоцикл был в каких-то тридцати метрах от наблюдателей. Семен и Гюзель видели, что приехавшие в униформе, с милицейскими короткоствольными автоматами.

Приехавшие обошли поляну, поднялись на косогор, над чем-то там поколдовали. Вернулись к мотоциклу, заговорили, видимо, заспорили .

- И здесь никого. А прибор ошибиться может.

Гюзель, кроме многих других достоинств, обладала ещё и музыкальным слухом. Этот голос она узнала. Толкнула Семена: локтем: слушай.

Мотоциклисты постояли, покурили, уехали.

Прежде чем оставить укромное место, Гюзель тихо сказала:

- Понял, кто? Это я ему в глаз... Очухался, значит.

- А я было подумал, что это те самые. Которые в Барановке. Тут где-то пеленгатор. Скважина, оказывается, под присмотром.

- Это - реально, - согласилась Гюзель. - А присматривают люди Луизы. Только - зачем?

- И верно, зачем? - повторил Семен.

Возвращаясь к мотоциклу, к площадке уже не приближались. А то ненароком опять приедут люди в униформе, и неизвестно, чем на этот раз закончится встреча. Они-то вооружены.

Уже в пещере, где решили до рассвета вздремнуть, Семен и Гюэель подвели некоторый итог: убийцам у скважины делать нечего, их нужно отлавливать около своих потенциальных жертв. Такой осталась одна Панасенко.

Они были уверены, что полковник Гладков со своими коллегами из МВД уже вычислили, кто заинтересован в истреблении буровиков. Но эту уверенность надо было подкрепить: что за руду добыла бригада Валерия Шута, за которую люди поплатились жизнями?

Гюзель, как весьма любопытный, но ещё неопытный следователь, недоумевала.

- Я понимаю, - говорила она, прислонившись к упругому плечу мужа, - за что чаще всего убивают "новых русских".

- И все же... за что?

Семен догадывался, что во тьме пещеры, откуда серым пятном виделся только кусочек звездного неба, в глазах её после напряженного дня, все ещё не стыло возбуждение. Бессонница отняла дрему. Да и сон, какой он, когда того и жди, что сюда кто-то нагрянет, а защищаться доведется не табельным оружием, которое запрещено было взять в командировку, а всего лишь малой саперной лопаткой, которая была одна на двоих. - И все же? - тихо повторил Семен, с гордостью сознавая, что Гюзель не просто любимая женщина, а боевой и надежный товарищ. - За что убивают "новых русских"? Известно. - И пояснила свою мысль, которая на первый взгляд выглядела крамольной. - В России не получился так называемый средний класс. Получилась обвальная бедность и горстка очень богатых. Вот эту горстку и косит злоба обнищавших. А это явление сугубо российское: или исчезнут бедные, или богатых низведут к нулю.