Дэвид Осборн - Убийство на острове Марты

• Название: Убийство на острове Марты
• Автор: Дэвид Осборн
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Классический детектив
• Год: 1994
• ISBN: 5-7001-0133-5

Дэвид Осборн — американский писатель, постоянно проживающий в Лондоне. В настоящем издании представлены произведения своеобразной серии — «Криминальные истории, рассказанные миссис Маргарет Барлоу». фотожурналистом по профессии и детективом-любителем по призванию.

---

— Можешь сказать хотя бы приблизительно?

Поколебавшись немного, она ответила:

— Речь идет о письме Грейс Чедвик к моей матери. Я нашла его вчера, когда разбирала ее вещи.

— Письмо? — переспросила я, стараясь не обнаружить охватившее меня любопытство. Если действительно найдено письмо и она звонит по этому поводу не кому-нибудь другому, а мне, это может оказаться важным.

— Когда оно написано? — спросила я.

— Пять лет тому назад. Его написала настоящая Грейс.

Услышав это, я еще более удивилась и насторожилась.

— Как понимать твои слова, Эстелла?

— Вы должны знать, — возразила она. — Мне говорили, что сегодня утром полиция вскрыла могилу Алисы Уэбб. Они думают, что в ней была захоронена Грейс, а та, которая выдает себя за нее, вероятно, и есть убийца.

Откуда, черт возьми, она знает все это? Прежде чем я успела задать ей этот вопрос, она объяснила:

— Мне сказала Сюзи Симмонс — я видела ее в кондитерской. А ей сказал Лен Тернер.

Если воспринимать это как городские сплетни, это еще можно понять. И тем не менее я не сразу приняла на веру слова Эстеллы. Что бы сказал Тернеру Фишер, узнав о таких вольных разговорах?

— Пожалуй, я смогу к тебе приехать, — сказала я. Мне не улыбалось принимать ее у себя в доме. Чего доброго приведет на хвосте Фрэнсиса или «Итальянские плавки» с его двуполой подругой.

— О, миссис Барлоу, мне не хотелось бы утруждать вас…

Однако я была непреклонна.

— Я приеду после ленча.

Она рассыпалась в изъявлениях благодарности. Недослушав ее, я повесила трубку и осталась стоять, не отрывая глаз от аппарата. Что происходит, хотела бы я знать? Тысячи предположений роились в моем мозгу: Эстелла знает подробности убийства своей матери, но не хочет сообщать их полиции; Эстелла знает, кто убийца; она сама так или иначе участвует в некотором заговоре. Я даже додумалась до того, что убийца был Фрэнсис, а Эстелла не знает, как к этому отнестись.

Когда я сказала Хедер, что хочу поехать в Чилмарк, она встревожилась и начала меня отговаривать.

— На этот раз она, кажется, не лукавит, — сказала я.

— Мне до нее нет дела. Из того, что ты сейчас рассказала, я поняла одно — у нее есть проблемы, и значит, этот визит добром не кончится.

Я обняла и поцеловала Хедер.

— Храни тебя Господь, милая Хедер. Что касается меня, я думаю, все обойдется.

— Я поеду с тобой, — настаивала она.

Я заколебалась. Тревога Хедер передалась и мне. А что, если она права и Эстелла задумала недоброе? Мне припомнилась старая пословица о леопарде, который так и умрет с пятнышками на шкуре. Но потом я подумала, что старые пословицы не всегда оправдываются и что Эстелла — не леопард, а просто глупая, избалованная девчонка, едва вышедшая из подросткового возраста. Кроме того, кто-то должен остаться с детьми. Если Хедер поедет со мной, надо брать и их, а мне этого не хотелось — мало ли что могло случиться.

Я уговорила Хедер остаться дома и спустя час уже была на пути в «Руккери». Две поездки в Чилмарк было многовато для одного дня; оставалось надеяться, что визит к Эстелле вряд ли будет таким тягостным, как мероприятие, проведенное Фишером на кладбище в такой час, когда добрые люди еще только садятся за первый завтрак.

Как выяснилось, я ошибалась. Мне следовало послушаться Хедер и остаться дома, но что проку сожалеть о том, чего изменить нельзя? Что сделано, то сделано.

Ехать мне пришлось недолго, минут двадцать. Снова я очутилась в Битлбанг-Корнерсе, где встречаются две магистрали — из порта и из Эдгартауна. Сразу за перекрестком я выехала на Мидл-роуд, и в скором времени свернула на длинную, обсаженную кленами подъездную дорожку, ведущую к низкому, покрытому серой дранкой особняку. Это и был «Руккери».

«Альфа-ромео», небольшой автомобиль с откидным верхом, принадлежавший Эстелле, стоял у парадного входа. Выходя из своего автомобиля, я увидела стоящий в гараже «кадиллак». Тем не менее меня не покидало ощущение заброшенности этого дома, как если бы населявшие его люди вдруг все покинули его разом.

Вокруг была полная тишина, изредка нарушаемая немолчным воркованием голубки где-то вдалеке. Утренняя буря ушла, но по радио передавали, что ожидается гроза, и воздух был тяжелый и горячий. Я опасливо направилась к парадному входу; мои шаги на гравийной дорожке, казалось мне, производили невероятно много шума, сразу же выдававшего мое приближение. Я позвонила и прислушалась к тому, что происходит за дверью.

Эстелла не заставила себя долго ждать. Дверь распахнулась почти сразу, и на пороге появилась молодая хозяйка. На этот раз она была в платье, косметики на лице было значительно меньше, чем обычно, — наверное, она хотела угодить мне. Меня удивили ее глаза: веки припухли, под глазами темные круги. Было видно, что она мало спала и много плакала.

Она встретила меня детски радостной улыбкой.

— О, миссис Барлоу, большое спасибо, что приехали!

Когда я вошла в дом, Эстелла поспешно захлопнула за мной дверь. Она будто опасалась, что кто-то ворвется внутрь следом за мной, выследив нас из-за угла.

— Пойдемте к бассейну, — сказала она, и я последовала за ней, как и тогда, в первое мое посещение.

В доме стояла такая же тишина, как и вокруг него. Мы пересекли гостиную, вышли через балконную дверь на заднюю веранду и сели на стулья, у покрытого стеклом металлического стола, стоявшего рядом с бассейном.

— Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Чай, кока-кола или что-нибудь другое?

Я отказалась: меня настораживала эта внезапная перемена в ее манерах. В то же время я отметила про себя, что бассейном в тот день не пользовались.

Перехватив мой взгляд, Эстелла сказала:

— Здесь никого нет, мы одни. — Я ничего ей на это не сказала. — Фрэнсис уехал пару дней назад, все остальные тоже.

— Почему?

— Оказалось, что я получила не такое богатое наследство, как думали. Роза промотала большую часть своего состояния. Она планировала заложить имение под большие проценты, чтобы выкупить «Марч Хаус». Уяснив это, Фрэнсис нашел, что Анна Альфреда подходит ему больше.

К моему удивлению, в ее тоне было больше сарказма, чем горечи. Она сказала это почти весело. Я не удержалась, чтобы не съязвить:

— Так, значит, это из-за него она дала расчет своим двум молодым жеребцам?

— Я догадываюсь, что так. — Девушка устало улыбнулась. — Когда я видела их в последний раз, они уже были с Мари-Лу.

От расспросов об обладателе итальянских трусов я воздержалась: он, без сомнения, тоже был в нижнем доме, в свите Анны Альфреда. Про себя я подивилась, как может жалкая гермафродитка, вроде Мари-Лу, привлечь внимание какого бы то ни было мужчины, не говоря уже о том, чтобы совратить двоих, даже троих мужчин одновременно, если только эти трое не двуполые, как и она сама. Постельные оргии в уродливом «современном» доме Анны Альфреда, должно быть, не поддаются описанию. Чем можно удивить таких людей?

— Тебя это не трогает? — спросила я девушку.

— Еще вчера трогало, а сегодня уже нет, — ответила она с невыразимой грустью в голосе. Голова ее упала на грудь, сцепленные пальцы обхватили колени. — Вы думаете, что я конченый человек, и вы, наверное, правы. Сама не знаю, как я оказалась в компании таких людей. А ведь оказалась…

Невзирая на ее очевидное раскаяние, я не испытывала сочувствия к ней. Впрочем, если быть честной, она, я видела это, сочувствия не искала, и потому я невольно прониклась к ней уважением. Несколько менее ледяным тоном я произнесла:

— У тебя, несомненно, есть личные проблемы, Эстелла, но ведь не за этим же ты меня звала?

Она, это было видно, постаралась взять себя в руки.

— Простите, — сказала она и взяла со стола старый, пожелтевший от времени конверт. — Я нашла его на дне ящика письменного стола, в комнате матери. Не понимаю, как вышло, что полиция его не заметила. Это письмо объясняет многое. Правда, показывая его вам, я нарушаю волю написавшей, которая просит сохранить его содержание в тайне.

— Тогда зачем это делать? — спросила я.

С минуту она молчала, преодолевая неловкость.

— Я страшно нуждаюсь в помощи и совете, миссис Барлоу. Вам трудно, почти невозможно поверить после всего, что было между нами, что вы — единственный человек из моих знакомых, кому я могу доверять и с чьим мнением считаюсь. Помогите мне, прошу вас. Пожалуйста.

Я взглянула на конверт, который она мне протягивала. Каково бы ни было содержание письма, я не видела, каким образом она могла впутать меня во что-то неприятное, если я того не захочу. Что касается нарушения условия, предписывающего соблюдать тайну, это проблема Эстеллы, а не моя. Меня никто не просил соблюдать тайну, в том числе и Эстелла. После прочтения я сама решу, обязательно ли мне молчать об этом.