Питер Альбано - Седьмой авианосец

• Название: Седьмой авианосец
• Автор: Питер Альбано
• Издательство: Яуза
• Жанр: Триллер
• Год: 1995

Отчаянное, фанатичное сопротивление, оказанное японцами в ходе второй мировой войны, сильно удивило и озадачило западных союзников. Что скрывалось за беспрецедентным стремлением продолжать воевать после того, как война была окончена. Сержант Сойти Йокои на Гуаме продолжал действовать в течение двадцати семи лет, а лейтенант Хиро Онода тридцать лет сражался на Лубанге. Совершенно очевидно, что этими людьми двигали силы, непонятные западному сознанию. Это, прежде всего уходящий корнями в учения буддизма и синтоизма бусидо — кодекс чести самураев. Высшей ценностью у представителей этого военного сословия являлось беззаветное служение императору Хирохито. Только таким образом они могли добиться оптимальной кармы, той самой совокупности поступков, которая, по буддийским верованиям, определяет судьбу человека в его следующем существовании.

---

— Возможно, вышел из строя двигатель. Боги оказались к нам неблагосклонны. Он заслужил право на то, чтобы умереть в бою с врагом. Аосима обладал истинным духом ямато[22].

— Верно, адмирал, — сказал Симицу, глядя на безмолвного американца, — истинно японским духом.

Порох Росс прекрасно понимал значение словосочетания «ямато дамаси», но и не подумал кивнуть головой в знак согласия. Перед глазами у него по-прежнему стояли сцены уничтожения русского самолета. У него было скверно во рту, бурлило в животе, к горлу подступала тошнота, как у не привыкшего к алкоголю человека, вдруг сильно перебравшего спиртного. Он сидел в каком-то отупении, слушал, но не мог заставить себя произнести хотя бы слово.

— «Зеро» проявили себя неплохо, — сказал Фудзита.

— Просто отлично, адмирал. Двигатели не подвели, даже когда работали на полную мощность. И пулеметы ни разу не заклинило. Наши оружейники постарались на славу.

Адмирал посмотрел на Росса, который сидел, качая головой, словно отгоняя призраки.

— Снаряды были распакованы и запакованы заново, — пояснил он американцу, а затем обратился к Симицу: — Отличная стрельба, подполковник.

Губы мертвеца расплылись в подобие улыбки.

— Всего лишь четырнадцать двадцатимиллиметровых снарядов и сорок калибра семь и семь против лодки.

— Это точно, — вдруг вышел из своего ступора Росс. — Что верно, то верно. Отличная стрельба, старина. Дух ямато в чистом виде! Эти бедняги представляли собой смертельную опасность! Мои глубочайшие и самые искренние поздравления.

— Капитан, — в голосе адмирала была сталь. — Вы находитесь здесь исключительно по причине вашего знания этих районов. — Затем, смягчившись, он добавил: — Никто не требует, чтобы вы повели себя бесчестно, и, если вам угодно, я велю проводить вас в каюту.

Росс уже поборол в себе приступ ярости и лихорадочно искал разумное решение конфликтной ситуации. Если он выберет каюту, то утратит связь с руководством «Йонаги». Но нет, адмирал проявлял интерес к своему пленнику. Даже что-то похожее на привязанность. Надо воспользоваться этим и узнать побольше. Может, удастся понять, как остановить этих безумцев! Он сделал усилие и ответил спокойным тоном:

— Я бы предпочел остаться, адмирал.

— Отлично. Но мы вполне можем обойтись без ваших иронических шпилек. Они решительно здесь неуместны.

— Есть, адмирал.

Фудзита обратился к Симицу:

— Младший лейтенант Майеда и лейтенант Киносита погибли смертью героев, не так ли?

— Да, адмирал, — отозвался тот. — Они отдали жизнь за императора, как и подобает самураям.

— Не сомневаюсь, что их душам обеспечено место в храме Ясукуни.

— Совершенно справедливо, адмирал.

Росс посмотрел сначала на одного, потом на другого, но промолчал. Адмирал тем временем говорил:

— Мы берем курс на Перл-Харбор и будем проводить учебные занятия, как только позволит погода. Я приказал двигаться не так быстро. Похоже, радары противника гораздо эффективнее, чем мы предполагали. Если наш корабль будет двигаться медленно, операторы радаров сочтут, что это торговое судно. И пусть ваши летчики летают на малой высоте. Тогда их не смогут запеленговать.

— Все летчики соблюдали потолок в сто метров, адмирал. Мы сумеем прибыть вовремя, седьмого декабря, в установленное место, адмирал? — спросил Симицу.

— Надо. Мы начнем решающий бросок вечером шестого декабря, делая тридцать узлов. — Симицу понимающе кивнул.

Росс с ужасом понял, до чего хитер и проницателен этот старик. Он был отменный тактик и стратег.

— Я понимаю, — сказал адмирал Симицу, — что вам не терпится провести разбор полета с вашими летчиками. Поэтому вы свободны.

Симицу отдал честь, поклонился и исчез, оставив адмирала и Росса наедине друг с другом. Росс понимал, что сейчас должен каким-то образом заставить старика изменить свое решение. Другой возможности ему уже никогда не представится. Несмотря на ясное осознание трудности своей задачи, он все-таки начал:

— Вы абсолютно непоколебимы в своей решимости атаковать Перл-Харбор, адмирал?

— Таков приказ, капитан. Я получил его от главнокомандующего Объединенным флотом адмирала Исоруку Ямамото лично.

— Адмирала Ямамото вот уже сорок лет нет на этом свете, адмирал, — заметил Росс. — Он погиб, совершая инспектирование. Его самолет «Мицубиси G4M» был сбит над Соломоновыми островами. Хочу еще раз напомнить, что ваш поход состоится на сорок два года позже, чем следовало бы.

— Это не существенно. Приказ есть приказ. Это самое главное, капитан.

— Самое главное? — переспросил Росс, чувствуя, что его решимость тает. — Вы уничтожили мой корабль, вертолет Береговой охраны, русский самолет. Когда прекратятся эти убийства?

— Никогда, — твердо отчеканил адмирал, затем с легким упреком в голосе добавил: — Прошу вас, капитан, держите себя в руках. Вы ведь профессиональный военный. Разве разумно оставлять свидетелей?

— Но вас уже обнаружили. Русские, несомненно, успели передать все необходимые сведения.

Старый моряк пожал плечами и ответил:

— Я не желаю иметь ничего общего с кораблями, которые ползут как черепахи. Я мчусь навстречу беде.

— Господи, вы же цитируете Джона Пола Джонса?[23]

— Почему бы нет, капитан? Он знал толк в морском деле и был неплохим командиром. Разве вы забыли его девиз?

— Нет, не забыл, — отозвался Росс. — Только я никогда не убивал беззащитных людей. Вы же просто наслаждаетесь этим.

— Ха! Вы знаете, сколько по вашему радио говорили об атомных бомбах? Согласно вашей версии истории, две из них были сброшены на японские города. Сколько же человек погибло в Хиросиме и Нагасаки? Пятьдесят тысяч? Сто тысяч? Разве тамошние женщины и дети были вооружены до зубов? Угрожали вашим войскам? Не говорите мне про убийство беззащитных граждан, янки!

— Это были военные операции, цель которых — скорее положить конец войне. Те же, кого вы убили, не были вашими врагами, они никак вам не угрожали. Да, да! Вы же хладнокровно убивали мирных граждан.

— Какие формулировки, капитан. Значит, если убивают американцы, это военная необходимость во имя гуманных целей, а вот когда убивают японцы — это чудовищное проявление бесчеловечности. Каков же ваш общий знаменатель? Чем вы руководствуетесь?

— Соображениями гуманизма.

— Гуманизм! — горько усмехнулся адмирал. — Значит, по-вашему, вы проявили гуманизм, когда запретили иммиграцию из Японии в двадцатые годы, а потом велели нам убираться из Китая и наложили эмбарго на поставки нефти в Японию в тридцатые? Одной рукой вы даете нам пощечины, а другой мешаете защищаться? — Глаза старика воинственно засверкали. — Когда же мы начинаем отстаивать наше право бороться за Азию для азиатов, вы начинаете убивать всех подряд.

— Значит, вы верите в то, что атомные бомбы были и впрямь сброшены?

Старик выставил руки ладонями вперед:

— Это все не имеет никакого значения. Когда же вы, капитан, поймете главное!

— Главное? В чем оно состоит?

— «Йонага» получил боевой приказ, капитан. Мы сделаем все, чтобы выполнить поставленную перед нами задачу.

— Вы хотите уничтожить Перл-Харбор?

— Ну да. Поймите, раз нам дан приказ, мы обязаны его выполнить. Любой ценой.

— Приказ — мчаться навстречу беде? Неужели, адмирал, это ваш единственный разумный довод? Неужели у вас не существует иного оправдания?

— Вы сами командовали, капитан. Меня удивляет, что вы задаете мне подобные вопросы.

— Есть пределы, за которыми командир уже не имеет права ссылаться на полученный им приказ. Командир обязан взвесить шансы на успех, подсчитать возможные потери. Приемлемы ли ваши предполагаемые потери? В состоянии ли вы нанести противнику достаточный урон? Да и вообще можете ли вы добраться до цели? Или вы готовы поступиться «Йонагой», бросить корабль в костер, как обломок доски, выброшенный на берег волнами? В костер во славу проигранного дела?

Лицо старика сморщилось еще больше. На нем появилось подобие улыбки.

— Капитан, вы сделались очень красноречивым, и в вашей риторике есть своя убедительность. — У Росса снова затеплилась надежда. — Вы бы предпочли, чтобы «Йонага» развернулся, отправился назад, в Японию, и спокойно бросил якорь в Токийском заливе?

— Ну да…

Фудзита долго и пристально смотрел на Росса.

— Не для того строили этот авианосец, не для того его оснащали, не для того готовились члены его экипажа, чтобы вдруг взять и повернуть обратно, не выполнив боевого задания.

— Это уже не имеет никакого значения, адмирал. Война давно окончена.

— Предположим, вы правы, — Росс снова воспрял духом. Неужели дело сдвинулось с мертвой точки? — Но скажите, капитан, когда в истории человечества люди создавали военную машину и не пользовались ею?

Порох вздрогнул, словно его ударило током.

— Вы хотите сказать: «Йонага» должен атаковать Перл-Харбор, потому что «Йонага» существует?