Татьяна Апраксина - Реальность сердца

• Название: Реальность сердца
• Автор: Татьяна Апраксина
• Жанр: Фэнтези

Апраксина Татьяна, Оуэн А.Н… Дом Для Демиурга. Том второй Реальность сердца © Copyright Апраксина Татьяна, Оуэн А.Н. ([email protected]) Обновлено: 22/09/2010. 1514k. Роман: Фэнтези Триада

---

— Я не видел ни малейшей выгоды в том, что этот молодой человек попадет в руки «заветников», а он бы непременно к ним попал, пока отец был жив. Последовало бы жертвоприношение и явление Противостоящего. Мои планы выглядели иначе. Элграс — тот король, что меня вполне устраивает, а алларско-эллонской коалиции можно доверить исполнение моих замыслов. Начать реформы они не способны, но смогут их продолжить.

— Чума на вас, — вздохнула Кларисса. — Вы безнадежны! Ладно, я уже усвоила, что вы все делали по своему желанию и для своей выгоды. Так что на самом деле произошло между вами и Реми? Вопрос этот мог стоить жизни; но рискнуть стоило. Прошлые объяснения удовлетворили женщину лишь отчасти. Слишком разумно они звучали, к тому же герцог Скоринг тогда солгал; пусть в мелочи.

— Я попробовал с ним договориться. Он не стал слушать. Я не знал, что он… способен на такие вещи, пока не обнаружил себя за столом, выписывающим приказ об его освобождении. Дальнейшее… — гость прикрыл ладонями лицо, и Кларисса недоверчиво уставилась на него, поигрывая кофейником. Что за драма, разыгранная дурным актером?! — Я повел себя весьма постыдным образом. Мне показалось, что именно так он когда-то поступил и с моей сестрой, и с целым рядом других людей — глупость, конечно, но тогда я был уверен, что все сходится… Я приказал пытать его. Потом… потом мне было слишком сложно заставить себя думать о происшедшем.

Мне следовало приказать позаботиться о его здоровье так, как положено, но только вспоминая об этом… идиоте, я хотел его попросту убить. Целую седмицу, проклятье… Я совершил то, на что не имел права, я рискнул жизнью ценного заложника, и только потому, что позволил себе примешать чувства к… к делу… Мать, Воин и прочие боги, сущие на свете!.. Кларисса едва не выронила свое орудие допроса. Он не врал, не притворялся, это было отчетливо ясно, и от этой ясности хотелось закричать. Взрослый человек, которого большинство считало невероятным злодеем и расчетливым подлецом, закрывал лицо мелко дрожащими ладонями — словно новобранец, впервые убивший врага, словно ребенок, первый раз увидевший публичную казнь…

— Вам до того приходилось делать что-то подобное? — женщина осторожно отвела его ладони от лица, но напрасно — глаза были прикрыты.

— Нет. И если бы не моя глупость… многократная. Я только потом понял, что испугал его. Он мне, собственно, ответил на вопрос, как ухитрился пропустить подготовку к хлебному бунту. И обозначил свое отношение к этому бруленскому юноше. Я слишком явно удивился…

— Довольно, — госпожа Эйма топнула ногой. — Вы… вы просто невероятный какой-то человек! А с Араоном и Фелидой? Спрашивать об этом было — словно лезть острым инструментом в рану, но иначе было нельзя.

— Еще два моих постыдных и непростительных поступка, — Скоринг поднял голову и наконец-то взглянул Клариссе в лицо. Кажется, «непростительный» нужно было понимать буквально: то, чему нет и не может быть прощения, и даже прости Араон — бывший регент сам себя не простит. За это и за все прочее. — Из-за того, как я вел себя с Араоном, погибла герцогиня Алларэ — я своими руками подтолкнул его, но понял это только потом. С Фелидой я поступил слишком сурово, мне нужно было, чтобы она в неподходящий момент не начала упрямиться… Великолепно, просто великолепно! Прямо-таки мирское воплощение Противостоящего!..

— Вы заставляете меня думать, что просто упиваетесь своими грехами, — Кларисса вдруг разозлилась.

— Я делал то, что хотел, прекрасно понимая, кому и сколько будет стоить удовлетворение моих желаний.

— Думаете, хоть кому-то легче от того, что вы не стремитесь оправдываться за то, что натворили? От вашего самобичевания и упоения своей невероятной подлостью ничего не исправится! Если вы надеетесь так же обойтись с господином регентом, совершить очередную ошибку и скорбно признать ее, лучше убирайтесь, пока я не позвала стражу!

— Госпожа моя, помилуйте!.. О чем вы говорите? Я просто честен перед собой и вами! Какой дурак, какой невероятный дурак!.. Сколько лет он занимался только тем, что предотвращал беды, которые могли прийти извне мира — из-за богов и претендующих на небесные троны существ; изнутри — от его ополоумевшего отца, который перевернул все с ног на голову. Покойный казначей из всего, что узнал, захотел понять лишь одно: есть способ стать правителем даже не Собраны, а всего мира… Дурость эта была женщине подозрительно знакома — герцог Гоэллон год за годом так же закрывал собой и страну, и династию, глава которой под конец дошел до того, что решился отправить его на заведомую смерть. До чего ж они были похожи — не в мелочах, в главном: в привычке называть действиями к своему удовольствию все то, что делалось дорогой ценой, и платили ее оба — собой.

— От вашей честности плакать хочется. Ладно, не мне вас судить, — вздохнула Кларисса. — С чего вы решили, что должны вмешиваться сейчас?

— Я знаю, куда отправился герцог Гоэллон и знаю, что он задумал.

— От этого вашего будущего бога?

— Да! — Скоринг вскинул голову, на щеках проступил румянец. — Герцог задумал очень сложную вещь, сложную вообще, а сейчас — просто невыполнимую. Он понял, как избавиться от проклятья, но то, что он придумал, нужно было делать раньше. Сегодня это приведет к катастрофе…

— Герцогу Гоэллону неоднократно удавалось исполнить то, что всем казалось невыполнимым, — А ты сам, разве ты задумал что-то простое и ясное? Всего-то заменить одних богов на другого и попутно избавиться от четвертого, который уничтожит все живое, как и рассказывала Церковь.

— Не в этот раз. Герцог ошибается в своих расчетах. То, что он рассчитывает сделать, попросту неосуществимо, хуже того — это смертельно опасная ошибка! — скориец говорил, едва ли не задыхаясь от волнения, это было совершенно непривычно и неожиданно. Пальцы пытались поймать что-то в воздухе; еще один повод для удивления — раньше Скоринг пренебрегал жестами. — Представьте себе человека, который швыряет факел в шахту, уже заполненную рудничным газом. Все это нужно делать не так, нельзя делать так! Я должен предотвратить это, для этого мне и нужен господин герцог Алларэ. Однако ж, если признаться самой себе, то гостю поверить куда проще, чем герцогу Гоэллону, в очередной раз отправившемуся невесть куда творить чудеса. «Расчет», да еще и явственно опирающийся на поддержку очередного претендента в боги — то, что можно хоть как-то понять. А судя по всему, что случилось в Собране в этом году, что-что, а рассчитывать и планировать герцог Скоринг умеет получше многих прочих. Даже то, что он называет своими непростительными ошибками, у других звалось бы мелкими просчетами в великолепном плане. Конечно, это не касается всего, что связано с отцом; но мог ли девятнадцатилетний юноша, ровесник Ханны, понять, что делает, когда приходит с откровенным рассказом к самому близкому человеку? Каким бы ни был тот человек — да нет, конечно же, нет… Не всякий прирожденный навигатор сумел провести бы свой корабль между льдин так, как скориец — страну и множество людей между огромным количеством опасностей. И при этом — обвинять себя во всех смертных грехах?..

— Почему же именно Фиор?

— Не к восемнадцатилетнему же Гоэллону мне обращаться? Королевский первенец хотя бы совершеннолетний и не последний в своем роду…

— А вы — вы знаете, что нужно делать? — встала Кларисса. Нужно было решать.

— Да.

— Что ж, будь по-вашему. С утра я напишу господину регенту.

Граница Церковных земель проходила по гряде невысоких холмов, тянувшихся от предгорий Невельяны до самого Четверного моря. От границы до Нерукотворного Храма было недалеко, не больше тридцати миль — один дневной конский переход, и то если не слишком торопиться. Никто границу не охранял, она лишь была обозначена врытыми в землю невысокими столбами, верхушки которых были увенчаны бронзовыми языками пламени.

— Интересно, кто их начищает? — Саннио зажмурился, когда яркий блик от полированного металла попал в глаза. — Так и представляю себе, как ходят и каждый день…

— И носят с собой приставную лестницу, — кивнул Андреас. — Здесь добрых два моих роста.

— Вон Храм, — показал вперед Альдинг. Саннио перевел взгляд от столба к горизонту и невольно присвистнул, отпустив поводья. Гигантский черный цветок рос прямо из земли, блистая под небесным светом ярче стекла, ярче бриллианта. Храм был огромен. Притулившийся поблизости небольшой монастырь с белеными стенами казался рядом с ним совсем крошечным, детской лодочкой рядом с высоченным особняком. С высоты холма люди, подъезжавшие верхом к воротам монастыря выглядели и вовсе букашками. Мощеная дорога вела вниз, петляя между полого понижавшихся холмов. По краям, словно в окрестностях столицы, росли высокие ясени. Они тоже помогали представить себе истинную высоту Нерукотворного Храма. Трое путешественников потрясенно глядели на черное сверкающее чудо. Первым опомнился Андреас.