Татьяна Апраксина - Реальность сердца

• Название: Реальность сердца
• Автор: Татьяна Апраксина
• Жанр: Фэнтези

Апраксина Татьяна, Оуэн А.Н… Дом Для Демиурга. Том второй Реальность сердца © Copyright Апраксина Татьяна, Оуэн А.Н. ([email protected]) Обновлено: 22/09/2010. 1514k. Роман: Фэнтези Триада

---

— Молитесь Сотворившим, и будете услышаны, — сотню раз говорил он; бруленцы не внимали, отчего-то видя в брате Жане подходящего посредника между собой и Матерью с Воином. Архиепископ Жерар, глава Ордена, несомненно обрадовался бы тому, что отправленный в замок Бру молодой брат пользуется любовью местных жителей и своим примером убеждает их в том, что не стоит бояться Блюдущих Чистоту, но самого брата-расследователя подобное отношение слегка смущало. К тому же оно нисколько не помогало завершить безобразнейшим образом затянувшееся расследование. Обитатели замка Бру улыбались, кланялись, целовали перстень с раухтопазом, просили благословения — но на все вопросы относительно богохульных обрядов закатывали глаза и в страхе клялись, что не слыхали, не видали, а если б слыхали и видали, так немедленно бы сообщили. Не врали — брат Жан это чувствовал, и это радовало; но пользы от той радости не было никакой. Несмотря на все гостеприимство, непритворную симпатию и честную невинность обитателей замка Бру, с каждым днем брат-расследователь чувствовал, что зло делается ближе и сильнее. Оно не торопилось, не бежало вприпрыжку, не неслось вскачь. Зло подходило медленно, неспешно, с властной королевской уверенностью в своем праве. Поначалу еле слышное, тише мыши, скребущейся за стеной, оно теперь звучало все громче. И сегодня оно, пожалуй, впервые заговорило во весь голос. Не в том дело, что монах обнаружил, что заперт, нет. Просто стены стенали, каменные плиты — голосили, пылинки — шептали все о том же, об одном: в замке Бру случилось что-то недоброе. Тень пала на замок, и под тенью вступило в него зло. Отец-настоятель монастыря святого Иллариона мог бы гордиться своим учеником. Расследователь не начал паниковать, не принялся истошно колотить в дверь или выламывать оконную решетку. Он сел за пустой стол, выпрямил спину, прикрыл глаза и начал повторять про себя слова молитвы, сохраняя бдительность и достоинство. Так он мог бы бодрствовать двое, трое суток, лишь изредка прерывая молитву, чтобы глотнуть воды. В пище он не нуждался: моление заменяло и еду, и теплую одежду, и сон, позволяло сохранить ясность ума и готовность к любому действию — хоть к побегу, хоть к сложной беседе.

Когда снаружи раздались приглушенные шаги, скрипнул засов и отворилась дверь, уже успело стемнеть. Монах не зажигал свечи: он отменно видел и в полной темноте, а сейчас, укрепленный молитвой, превосходно различал окружающее и на слух, и на вид. Вкатившегося в комнату невысокого толстенького человечка он узнал еще по шагам. Господин Хенрик Келлиг, управляющий замком Бру. А вот того, что упитанный и изрядно запыхавшийся управляющий с разбегу шлепнется перед ним на колени, брат Жан не ожидал.

— Помогите, ваше преподобие, на вас вся надежда! — зашептал управляющий. — Некому больше, помогите, вы ж Сотворившим служите, вам велено людям помогать… Пальцы вцепились в рясу на колене брата Жана с такой силой, словно господин Келлиг хотел разорвать ее. Монах опустил ладонь на его руку, осторожно отвел напряженные, непокорные пальцы.

— Чем я могу вам помочь?

— Племянника моего они держат, не выпускают, грозятся убить, если помогать не буду, четырнадцать лет всего мальцу, нет у меня другого наследника… — вылил на голову брата Жана ведро причитаний Хенрик.

— Кто? — остановил его брат Жан, опустив руку на плечо. — Расскажите главное, господин Келлиг.

— Да господин барон, чтоб его, богохульника проклятого, приподняло и шлепнуло, чтоб ему на том свете гореть и смолой давиться, чтоб его демоны разорвали и сикось-накось сшили!

— Зачем? — спросил брат-расследователь, надеясь, что Келлиг правильно поймет вопрос.

— Да чтоб я против госпожи Къела свидетельствовать стал, и чтоб помогал ему, убийце проклятущему, гадюке этакой, родную грудь кусающей! Брат Жан с трудом подавил в себе неподобающее желание вылить на голову управляющего остатки воды из кувшина. Он начал задавать вопросы, как его учили, готовя к печальной необходимости вести долгие допросы, и постепенно сумел вытрясти из сыплющего проклятьями господина Келлига суть дела. Господин барон Брулен решил одним махом покончить и с матерью, и с присланной из столицы предсказательницей, которую считал прознатчицей королевского советника, обвинив вторую в убийстве первой. Исполнительницей была назначена служанка, разбитная сеорийская девка, которую брат Жан запомнил из-за зычного голоса и кулаков неженской силы; однажды он увидел, как черноволосая служанка лупит обидевшего ее конюха, и удивился тому, сколько силы пожаловал ей Воин. Вот на эту-то, к несчастью своему, слишком крепкую девку и решили свалить убийство госпожи баронессы: дескать, она столкнула Марту Брулен с башни по приказу Керо Къела.

— Где держат вашего племянника?

— Внизу заперли, в подвале, где картошка. Там у дверей четверо, не пройдешь; не наши они, с вечера из Скоры приехали. А с бароном-то еще двое, их он и слушает…

— А где девица Къела?

— Да вот примерно под вами, на первом этаже, тоже заперли ее и тоже караулят… Братьев ваших я отопру сейчас, коли поможете.

— Так идите и отоприте, — нажал на толстое плечо брат Жан.

Выслушивать условия управляющего он не собирался. Господин барон Брулен решил поссориться с Орденом? Идея определенно нехороша. Ордену Блюдущих Чистоту не впервой сталкиваться с самолюбивыми владетелями, считающими, что замковые стены и оружие укроют их от гнева Сотворивших. Все, кто так думал, быстро понимали, что ошиблись. Тем, кто впадает в ересь, и тем, кто пособничает еретикам, пощады нет, а Орден состоит не только из расследователей — в нем довольно и своих солдат. Брат Жан поднялся и зажег свечу. Если кто-то наблюдает снаружи, то пусть думает, что монах устал спать и поднялся. Миряне любят рассказы о ленивых монахах, которым лишь бы поспать да поесть, а еще они любят подозревать тех, кого опасаются, в тайных отступлениях от строгих уставов. Вот пусть и подозревают…

Через пару минут в комнату вошли сердитые братья Вильгельм и Томас. Отставной сержант от гнева покраснел вдвое против обычного и кругленького Келлига едва ли не волочил за ворот.

— Запер, отпер, благодетель наш, — ворчал брат Вильгельм. — Брат Жан, отпустить его или погодить пока?

— Прикройте дверь, брат. Потом отпустите господина Келлига и садитесь. Брат Томас, покараульте у входа. Господин Келлиг, расскажите, сколько всего человек прибыло из Скоры, где они находятся и чем вооружены. И… господин Келлиг, за каждое проклятье и сквернословие вам придется прочитать три молитвы. Потом. Так что будьте внимательны и кратки. Управляющий сбивчиво, с паузами, принялся излагать суть дела. Молитву ему предстояло всего читать лишь двадцать один раз.

— Мы должны освободить невиновного юношу Эгберта, — подвел итог брат-расследователь. — Также мы должны позаботиться и о девице Къела. Ее нужно доставить в управу города Бру, ее показания дадут основания для ареста барона Брулена. Но нас — всего трое.

— Четверо, — заявил о себе управляющий. Братья Томас и Вильгельм дружно хмыкнули, не соглашаясь с подобной арифметикой. — Еще служанка госпожи Керо, Мариса. Ее-то нельзя бросать, замучают они ее.

— Не успеют, — ответил брат Вильгельм. — С той Марисы какой спрос без госпожи…

— Брат Томас, вы пойдете со мной, мы займемся юным Эгбертом. Брат Вильгельм, вы с господином управляющим освободите девицу Керо. Действовать вы будете так…

2. Собра — Брулен

Саннио давно привык к столичному шуму, но привык и к тишине в собственном доме. Слуги не имели манеры шуметь ни в особняке, ни во дворе. Обычно они даже бранились полушепотом. Наследника, толикой королевской крови в своих жилах обреченного на вечную чувствительность к громким звукам, это несказанно радовало. Он еще в детстве понял, что всю жизнь будет просыпаться от каждого непривычного шороха и стука, от каждого шума, что лишь чуть сильнее обычного.

Суматоха во дворе, затеянная спозаранку, определенно выбивалась из обыденного распорядка жизни в доме. Саннио с нажимом провел пальцами от висков к макушке, потом пригладил вздыбившиеся волосы. Ведь снилось что-то приятное… Если шум устроен без достойного к тому повода, виновникам несдобровать. Дядя едва ли похвалит его за то, что в отсутствие хозяина слуги распустились и обзавелись дурными привычками. Подойдя к окну в кабинете и глянув вниз, он обнаружил, кто на самом деле является виновником переполоха, и сначала подумал, что спит. Проснулся во сне, бывает такое. Только что помянутый хозяин дома никак не мог оказаться сейчас во дворе этого самого дома: армия должна была вернуться ближе к концу девятины.

В следующий момент юноша уже прыгал на одной ноге, натягивая узковатые штаны, потом проклинал остроносые туфли за пышные ленты, которые непременно нужно было завязать, чтобы не свалиться с лестницы, и вообще пытался одеться и привести в порядок волосы за половину минуты. Вылетать растрепанным кошмаром не хотелось, медлить — тоже. Уже в коридоре Саннио толкнул плечом Ванно, спешившего навстречу с известием о возвращении герцога. Слуга хмыкнул вслед, развернулся и пошел обратно к лестнице. Юноша к тому времени уже мчался вниз и, преодолевая разом по три ступеньки, оказался на первом этаже ровно в тот момент, когда Никола открыл перед герцогом дверь. Дядя качнул головой и усмехнулся: