Александр Яшин - Сирота

• Название: Сирота
• Автор: Александр Яшин
• Жанр: Русская классическая проза

---

- Кто это?

- Да мамыкинский парнишка. Сирота этот.

- Павел?

- Павел что! Шурка, прохвост, подвел.

- В чем же он провинился?

- А вы читали газету?

- Я-то читал...

- Так вот это его дело.

И Прокофий Кузьмич дал волю своим обидам.

- Я ли не проявлял заботу о них, и о Шурке об этом! Выкормил, выпоил, на лен поставил. И вот благодарность. Дисциплины нет, никакого почтения к старшим нет, руководства не признает. А ведь молокосос! Весной также навредить мог. И бабка, эта старбень, не в свои дела лезет. Конечно, льнотеребилку увели с поля из-за Мамыкина, правильно корреспондент подметил. Обиделись ребята и уехали. Мне рассказывали об этом деле, факты подтверждаются.

- Тэк-тэк! - раздумчиво потягивал усы директор.- Нашли зверя! Какие же вы меры приняли?

- Поздно было меры принимать. Да меня и дома не было. Слово они дали, что весь лен руками уберут.

- Однажды приходил ко мне этот Шурка,- сказал директор.- Понравился мне паренек: умный, самостоятельный.

- Вот-вот, самостоятельный! - опять вскинулся Прокофий Кузьмин.Знаете, к чему такая самостоятельность приводит? Сегодня он меня не признает, завтра вас, потом секретарю райкома нагрубит, а там, гляди... Молодые!

- А Павел? Смена-то ваша?

- Что - Павел? Пашка - он тоже... Черт его знает, что еще из него получится. Может, я зря за него душу отдаю.

- Да разве вы отдаете душу, Прокофий Кузьмин? - сказал директор.- Если бы душу отдавали, другой бы разговор был. Не ошибаетесь ли вы с Павлом? А младшего не видите!

Прокофий Кузьмин внимательно посмотрел на директора: шутит он или не шутит? Потом сказал:

- Быть председателем колхоза - дело тонкое, Аристарх Николаевич! Тонкое это дело - меж двух-трех огней стоять. Надо знать, кого слушаться, кому приказывать. Тут дуроломам делать нечего. Дуроломы разные чуть что меня под удар подводят, сами видите. А такой вот Шурка подрастет, да волю ему дай, да власть, весь народ разболтается, сами править начнут, колхоз распустят.

- Тэк-тэк! Выходит, что младший эту кашу заварил?

- А кто же еще? Женщины такого не выкинут, сами понимаете.

- Да-а! - сказал директор. Так и сказал "да-а!", а не "тэк-тэк", значит, согласился с Прокофием Кузьмичом.- На чем же мы порешим?

- Пойдемте в поле, там картина будет ясная,- поднялся от стола председатель.

В сенях опять зарычала собачка. Прокофий Кузьмич зыкнул на нее: "Тишка!" - и собачка кинулась вперед, с крыльца, на улицу. На улице она каталась колобком от дома к дому, перепрыгивала через лужи, бросаясь на кур, на овец, на жеребят, на мальчишек с лаем, то злобным, то веселым, и от нее все сторонились, убегали.

- Редкий песик! - сказал директор. - Раньше в деревнях таких не держали.

Не испугались Тишки только козы: в конце деревни они запрудили улицу целое стадо, и Тишка сам сбежал от них к полевой изгороди.

- Порядочно у вас развелось этих коровок. Тоже корму меньше надо?

- Враги колхозного строя! - сказал на это Прокофий Кузьмич.- Корму меньше - верно, но и молока от них ни себе, ни государству. Козы людей из повиновения выводят. Выродки! И все это послевоенные годы: вместо коров козы, вместо дворов - хлевы. Избы тоже перестраивают, от старых пятистенков остаются половинки.

- А вместо гончих эдакие вот Тишки?.. Сколько же времени продлятся ваши послевоенные годы? - мрачно спросил директор.

Прокофий Кузьмич помедлил с ответом; ответил только, когда они уже вышли из деревни в поле:

- Вам видней, Аристарх Николаевич. По-моему, пока не начнется новая война, все будут послевоенные годы. Разве не так?

Аристарх Николаевич нахмурился еще больше.

- Не умеете вы шутить, председатель! - сказал он и замолчал.

Тишка в поле не побежал - он шумел и наводил порядок только в самой деревне.

* * *

На полосах работало все льноводческое звено - шесть женщин и девушек и Шурка. Около Шурки, не разгибаясь, теребила лен Нюрка Молчунья. Заметив председателя колхоза и директора школы, она поспешно, стараясь не обнаружить себя, шмыгнула в сторону звеньевой Клаши.

Невытеребленного льна было еще так много, что, казалось, конца-края ему нет. А на убранных площадях стеной стояли зеленая трава, хвощ и колючки, похожие на кустарники, из-за чего Аристарх Николаевич подумал вначале, что весь лен не тронут.

Подойдя к работающим, он шутливо поздоровался: "Помогай бог!" - на что звеньевая Клавдия серьезно ответила: "Спасибо!" А Прокофий Кузьмич ничего не сказал, но, завидев Нюрку Молчунью, набросился на нее:

-- Ты чего здесь околачиваешься? Жениха нашла?

Нюрка разогнулась, посмотрела на Шурку, на председателя и тихо ответила:

- Я-то?

- Ты-то.

- За травой пришла.

- За какой такой травой?

- А вот возьму косу да и выкошу весь мусор для коров. Меня теперь на коров поставили.

- Так коси!

- А я косу не взяла.

- Ну и топай за косой.

- А я помогаю лен рвать.

- Не будут коровы такие колючки есть,- сказал председатель.

- А я на подстилку.

- Ну и коси.

- Я-то бы выкосила, да вот...- Молчунья взглянула на Шурку и замялась.

- Что вот?

- Ничего, я так.

Тогда Прокофий Кузьмич взялся за Клашу:

- Не пропололи лен, а теперь мучаетесь!

- Мы пропалывали,- ответила Клаша,- только не весь. Снова наросло везде.

- Если бы пропалывали, лен был бы.

- Мы пропалывали,- повторила Клавдия.

Пока Прокофий Кузьмич нагонял страх на всех, директор натеребил снопик льна. На загорелых руках его появился зеленый налет, медная кожа будто окислилась.

Кинув снопик на полосу и потерев ладони о брюки, Аристарх Николаевич повернулся к Шурке.

- Ну, что у вас тут произошло, Александр?

Шурка тоже бросил на межу только что затянутый сноп и подошел к директору. Бросили работу и женщины.

- Что с механизаторами вышло? - пояснил свой вопрос Аристарх Николаевич.

- Вот звеньевая, ее спрашивайте! - ответил Шурка, указывая на Клавдию.

Клавдия одернула подол замусоленного ситцевого сарафана, вытерла фартуком спекшиеся губы и тоже подошла к директору. За ней потянулись остальные.

- Что у нас вышло? Ничего у нас не вышло! - сказала Клавдия.

- Прогнали их, что ли?

- Кто их прогонял! Видите, лен-то какой.

- А в газете написано, что вы прогнали их.

- Мало ли чего в газетах пишут! Это Шурка вон пошутил, будто мы их турнули.

Молчавший Прокофий Кузьмич сразу оживился:

- Вот, пожалуйста! А я что говорил?

- Ну, давайте присядем, что ли,- предложил Аристарх Николаевич, словно не слышал слов председателя, и первый опустился на межу.

Стали рассаживаться и женщины. Председатель и Шурка не сели, стояли друг против друга: один рыхлый, приземистый, другой плотный, рослый.

Аристарх Николаевич поднял голову к Шурке:

- Выходит все-таки, что ты здесь тон задаешь, а не звеньевая?

Шурка не смутился.

- Турнуть их и надо было.

- За что?

- Да ни за что. Механизаторы тут ни при чем.

- Тэк, что же дальше?

- А что дальше? Руками будем рвать.

- Послать вам машину?

- Не надо машину.

- Слыхали? - опять обрадовался Прокофий Кузьмич.- Вот из-за кого весь район взбулгачили!

- Подождите, Прокофий Кузьмич,- остановил его директор.- Давайте разберемся. Говори, Александр!

- Что ж говорить? Вам звеньевая уже сказала. На такой лен пустить машину - одни убытки будут. Да и машина тоже - только название от нее осталось: мнет, путает, елозит. Разве это механизация?!

Прокофий Кузьмич еще раз не выдержал:

-- Вот видите! Все факты имели место!

Аристарх Николаевич, казалось, не слышал его, он разговаривал с Шуркой.

- Осень поздняя, Александр, не справитесь вы со льном, много его.Директор повел рукой вокруг. С земли ему были видны только желто-зеленый с коричневым оттенком спелый лен да мутное осеннее небо, лен и небо - ничего больше.

Шурка тоже посмотрел вокруг. Его лен не пугал своей бесконечностью: стоя, он видел границы поля - лесные опушки, стога сена на клеверищах, холмы перед спуском к реке.

- Справимся, Аристарх Николаевич,- уверенно сказал он.- Не беспокойтесь за нас.

- Шурка тут такое навыдумывал! - прыснула вдруг молодая девушка, прятавшаяся за спиной Клавдии.- "Завтра, говорит, вся деревня к нам сбежится лен теребить".

- А что, и сбежится! - поддержала Шурку звеньевая.

- Чего он навыдумывал? - почти встревожился директор.

Ответила Клавдия:

- А вот мы объявим, чтобы косы с собой брали, кто хочет: пусть всю траву из-подо льна для своих коров скашивают. Вот и сбегутся. Сена для своих коров никто не заготовил, а колючки все-таки не веточный корм.

-- Здорово! - вырвалось у директора школы.

А Прокофий Кузьмич возмутился, начал кричать:

- Опять самоуправство! Кто разрешил? У кого спросили? Козами обзавелись, чтобы с колхозом меньше считаться, а сейчас новую лазейку изобрели!

- Надо же и своих коров чем-то кормить, товарищ председатель,- сказал Шурка.- Молоко от них и государству идет.