Борис Маркус - МОСКОВСКИЕ КАРТИНКИ

• Название: МОСКОВСКИЕ КАРТИНКИ
• Автор: Борис Маркус
• Жанр: Биографии и Мемуары

В книге приводятся воспоминания москвича, о своём родном городе 30х годов, с некоторыми комментариями из 90х

---

И поэтому мне больше нравился другой соседний старый дом № 16, который назывался "Домом Плевако". Это по фамилии очень известного до революции адвоката Плевако. Сам дом находился в глубине большого двора-сада, или, как это называют специалисты, кур-донёра, а к бульвару выходили своими торцами длинные боковые флигели. Окна боль-шие. Много украшений на стенах, красивые наличники у окон. В одной из квартир этого флигеля жил мой одноклассник — Толя Сыченко. Я бывал у него. И комнаты высокие, светлые, и коридоры просторные. Но заселена квартира, как и многие, коммунально. То есть много в ней жильцов. При одной общей кухне, при одной уборной и ванной.

В глубине двора стоял дом, в котором жили две мои соученицы, — одна по школе, правда четырьмя классами младше, а другая по институту, — сестры Лена и Надя Шретер, внучки известного в свое время архитектора Шретера, дальние родственницы самого художника Нестерова. Леночка поступала со мной вместе на первый курс института, и мы до конца обучения все время были в одной группе. Леночку все очень любили. Позднее она оказа-лась в той же архитектурной мастерской "Моспроекта-2", где работал и я. Ее сестра На-дюша была моложе Лены на несколько лет, она училась вместе с моим Володькой в на-шей школе, и я знал ее еще маленькой пионеркой. Очень славная девочка. После оконча-ния нашего института через какое-то время она тоже оказалась в той же мастерской. Так вот, эти сестры жили во дворе "Дома Плевако". Я бывал у них. Часто проходил через их двор на Трубниковский переулок.

За рядом невысоких домов, расположенных недалеко от нашего дома, вдруг подходишь к самому, наверное, красивому дому Новинского бульвара. Да и не только в районе бульва-ра он был знаменит. Пожалуй, в Москве не так уж много домов, равных ему. Я говорю о "доме Гагарина", как его называли до революции.

Теперь тут размещена книжная палата. Потому и называют этот дом "Книжной палатой". Он стоит немного в глубине сада за узорчатой чугунной оградой на каменном основании и с каменными арочными калитками. Сам он одноэтажный, но с высоким первым этажом, имеющим крупные окна, украшенные наличниками. В центральной его части есть два симметричных выступа с двумя мощными колоннами в каждом. Между выступами возвы-шается мезонин, или просто второй этаж, который выходит к бульвару широким торцом с огромным полукруглым, богато украшенным окном. Под окном проходит широкая полоса, украшенная барельефным орнаментом. По обеим сторонам окна на стене располагаются летящие женские фигуры. Ангелы, или что-нибудь вроде этого. Как уж их назвать, не знаю. За оградой видна невысокая зелень — кустарники, совсем не закрывающие фасад дома. Я не знал, но мне кто-то сказал, что дом этот вовсе не каменный, как я думал, а де-ревянный, покрытый штукатуркой и всякими украшениями "под каменные". А какая раз-ница — каменный он или деревянный? Лишь бы был красивый. А он и был красивым. Толь-ко остается дискуссионным вопрос, надо ли деревянное здание делать "под каменное", или, наоборот, каменное здание "под деревянное". А такое в истории архитектуры неред-ко встречается.

К сожалению, об этом доме приходится говорить теперь в прошедшем времени. Он пал жертвой фашистского налета в первые же бомбежки Москвы во время Отечественной войны. Бывает же так: все дома вокруг остались целыми, а именно в этот дом попала бомба или зажигалка, и он сгорел дотла. Ужасно жалко. Только ограда уцелела. Ее пере-несли на Гранатный переулок и поставили перед особняком с колоннами. Архитектура примерно того же времени, но значительно ниже рангом.

Хотел бы обратить внимание на то, что в бытность тут Новинского бульвара, все эти не очень-то высокие особняки и малоэтажные дома удачно гармонировали между собой. Все соответствовало друг другу. Как будто бы так и было задумано, хотя некоторые дома возникли еще до создания бульваров, во времена, когда тут был земляной вал. И это не только на участке нашего бульвара. На всех бульварах. На Смоленском, на Зубовском. Вроде усадьбы Несвижской, что обращена была курдонёром на вал. Ведь построена она была еще до бульвара. А как появились бульвары, то таким домам и усадьбам даже стало лучше: все-таки не на задворках Земляного города оставались, а украшали собой пре-красные прогулочные бульвары. Совсем иное качество.

Так же неплохо себя чувствовали и небольшие дома и особняки на тех улицах Садо-вого кольца, где не было бульваров, а были сады перед домами, где проезжая часть была посередине улицы. Все было достаточно гармонично. Конечно, жизнь развивающегося го-рода требовала и реконструкции старых кварталов и застройки и строительства новых домов. Это естественно, но осуществлять эти дела нужно с умом, не вредя тому, что на-до сохранить. На практике же все происходило как раз наоборот.

Почти совсем напротив нашего дома находился проходной двор с бульварного про-езда на Трубниковский переулок. В отличие от проходов через дворы, как у дома Плева-ко, этот двор представлял собой как бы своеобразный самостоятельный переулок, расши-ряющийся внутри квартала и поэтому становящийся двором. Площадью это место назвать было бы трудно. Площадь должна быть обстроена домами, а тут на это двор выходили своими задними фасадами дома, стоящие на Поварской, на Новинском бульваре, на Трубниковском переулке. Много было зелени. Проходы во двор были шире обычных въездов в московские дворы. И мощен он был, как явный проход с бульвара на переулок. В центре его, чуть сбоку, прижавшись к задам домов, выходящих на Поварскую, стояла небольшая церковка. Называлась она церковью Рождества Христова в Кудрине. Построе-на была в XVII веке в стрелецкой слободе на месте деревянной. Двор был при ней. По-тому и стал, наверное, проходным.

От церкви на Поварскую тоже был проход в промежутке между домами. Как раз на-против городской усадьбы Долгорукова, где размещен Союз писателей. Для меня этот двор имел особое значение. Не так двор, как эта самая церковка. Все дело в том, что в этой церкви меня в младенческом возрасте крестили, не спросив, однако, моего разреше-ния. Я бы не разрешил. И папа, и мама были против этого и не хотели крестить детей. Но со мной все произошло помимо их воли. Вообще-то говоря, был я в те годы очень дох-леньким, постоянно простужался, часто болел воспалением легких и ангинами.

Родные не знали, что со мной делать. И вот однажды жена брата моего отца, тетя Валя, без всякого, как я уже сказал, разрешения моих родителей, вместе с дядей Ефимом, му-жем двоюродной сестры отца, отнесли меня в эту церковь и окрестили. Я, конечно, не со-противлялся, даже, наверное, ничего не соображал в то время. И ничего теперь не пом-ню. Болеть я, конечно, после этого не перестал. Так что акция эта никакой видимой поль-зы мне не принесла. Мама даже смеялась: "Просто, наверное, Вале хотелось стать кумой Ефима". Не знаю, так ли это. Но ведь мама говорит! Значит, так.

Церковь Рождества Христова в Кудрине даже упоминается в романе Льва Толстого "Война и мир". Я еще не читал его, когда папа, получив по подписке очередной том Л.Н.Толстого, где был этот роман, позвал нас и прочитал то место, где рассказывалось, как выезжала из своего дома графская семья Ростовых, спасаясь от нашествия Наполеона. А ведь извест-но, что Толстой поместил Ростовых к нам на Поварскую, в один из ближайших к Кудрин-ской площади домов. В усадьбу Долгоруковых. Так, в романе было сказано, как выез-жающие из двора графского дома на улицу "в каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив". А напротив ворот этой усадьбы как раз между домами и видна наша церквушка. Так она и попала в роман Толстого. Я даже немно-го загордился. Все-таки каким-то образом и я имею к ней отношение. Не только Ростовы и Лев Толстой.

К сожалению, в конце 20-х годов, когда начали строить "Дом политкаторжан", то для расчистки площадки под него снесли и эту церквуху. Задняя часть клуба политкатор-жан как раз пришлась на нее. И мало кто помнит, что на задах этого клуба во дворе нахо-дилась маленькая церквушка.

Трубниковский переулок, Собачья площадка, Большая Молчановка и переулки

До сих пор мимо задов бывшего Дома политкаторжан, или нынешнего Театра кино-актера можно проходить в Трубниковский переулок, идущий параллельно нашему бульвару. Переулок был узким по сравнению с просторным Садовым кольцом или с соседними улицами. Он был достаточно длинным, соединял нашу Поварскую улицу с Арбатом. Правда, он не доходил до самого Арбата, а после небольшой Спасопесковской площадки он переходил в короткий Спасопесковский переулок, который уже выходил на Арбат. Таким образом, он становился как бы крайним переулком бывшей Поварской слободы, прижатой к Садовому кольцу, вернее, к валам бывшего Земляного города. Слобода была довольно обширной, и мы еще сумеем посетить многие ее переулки, носящие исторические названия, связанные с профессиями ее прежних жителей. Трубниковский получил свое назва-ние, наверное, потому что здесь жили трубники, или трубочисты.