Режин Перну - Жанна дАрк

• Название: Жанна дАрк
• Автор: Режин Перну
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1992
• ISBN: 5-01-002054-8

История и легенды, факты и вымыслы, пленительный образ героини и венец мученичества – все это Жанна д'Арк. В чем феномен Орлеанской Девы? Почему она продолжает волновать умы самых разных людей? Излагая биографию Жанны д'Арк, известные французские медиевисты Режин Перну и Мари-Вероник Клэн отвечают на эти вопросы. Используя редкие документы и свидетельства, авторы воссоздают драматические события, потрясшие Францию в XV веке, открывают читателю особый мир средневековья, подаривший человечеству удивительную Личность – Жанну д'Арк.

---

Компьень

Возвращаясь в Компьень из Крепи-ан-Валуа, Жанна и сопровождавшее ее небольшое войско – триста-четыреста солдат – едут ночью через лес и входят в город через ворота Пьерфон "в ранний утренний час". Днем вместе с Гийомом де Флави Дева готовит операцию против одного из бургундских постов, установленных вдоль Уазы к северу от города, в Марни, где командовал Бодо де Нуайель, с целью застать врага врасплох. Бургундец Шателлен хотя и не участвовал в бою, оказался очень хорошо осведомленным и оставил нам портрет Жанны. Последний раз она предстает в обличье Девы-воина:

"Она сидела в полном вооружении на лошади, как будто была мужчиной, а доспехи ее украшала накидка из ярко-красного золототканого полотна; она ехала на сером рысаке, очень красивом и очень гордом, и держалась в своих доспехах благородно, как если бы была капитаном…И так, с высоко поднятым знаменем, развевающемся по ветру, в сопровождении множества благородных рыцарей, около четырех часов пополудни выступила из города".

Наступление чуть было не завершилось успехом. В Марни люди, занятые устройством в крепости, поначалу разобщены, но – не без труда – они сумели собраться, а тем временем Жан Люксембургский и сеньор де Креки, ехавшие с инспекцией, услышали поднявшуюся суматоху и забили тревогу, вызвали войска, находившиеся в засаде Клэруа; "с помощью шпор" они присоединились к сражению. "Поднявшийся повсюду шум и громкие крики привлекли людей со всех сторон, и помощь стекалась к (бургундцам) больше, чем требовалось". Тревогу подняли и в Венетт – куда в подкрепление войскам герцога Бургундского прибыли отряды англичан, – и до самого Кудэна, откуда герцог собственной персоной в свою очередь направляется к Марни. Жанна заявила позже, что дважды она отбросила врага на его прежние позиции, а на третий раз – до полпути. Однако, увидев, что из Венетт в Клэруа идет подкрепление, французы начали отходить к Компьеню. Боясь, что их охватят с флангов, многие из отступающих ринулись к мосту из лодок, выстроенному по приказу Гийома де Флави на Уазе, а Жанна, отступавшая с неохотой, прикрывала отступление. У входа на мост разгорелась яростная схватка.

"И в это время, – сообщает Персеваль де Кани, – капитан города, увидев огромное множество бургундцев и англичан у входа на этот мост, из страха потерять город приказал поднять городской мост и закрыть городские ворота. И таким образом, Дева осталась вне стен города и немного людей вместе с ней".

Как не вспоминать о предвидении Жанны, сказавшей, что она ничего не боится, кроме предательства? Тем более что Шателлен описывает момент, когда, сражаясь в последнем каре, она падает.

"Дева, превозмогая свое женское естество, совершила подвиги и много потрудилась, чтобы спасти свой отряд от поражения…как военачальник и как самая храбрая из всего отряда…Некий лучник, человек резкий и крутого нрава, которому сильно досаждало, что женщина, о которой он так много слышал, вот-вот справится со столькими отважными мужчинами,…схватив ее сбоку за накидку из золотого полотна, стянул с лошади, и она плашмя упала на землю".

Некоторые детали рассказа об этом событии в Компьене наводят на размышления. Почему, например, закрыли не городские ворота, а ворота, выходившие к крепостной стене, что не являлось необходимым для защиты города и преждевременно перерезало отступление. Уместно еще раз вспомнить опасения Жанны относительно "предательства", хотя некоторые историки и отбрасывают эту гипотезу. Рассказ Шателлена соотносится с тем, что называют "ритуал сдачи в войнах XV века". Находясь среди врагов, теснящих ее и кричащих кто громче: "Сдайтесь мне и дайте заверения!" (дайте мне ваше заверение в своей покорности), Жанна сначала отвечает: "Я поклялась и дала заверения не вам, а другому, и я останусь верной данной ему клятве". Затем следует эпизод с лучником, грубо потянувшим за накидку и сбросившим Жанну на землю, тогда как появившийся Бастард де Уэмдонн принимает обещание покорности. Этот Бастард является наместником Жана Люксембургского, от него-то плененная Жанна отныне и будет оставаться в полной зависимости. Но не только он спешит увидеть ее плененной: "Бастард, более радостный, чем если бы у него в руках оказался король, спешно перевез ее в Марни и держал под охраной до конца дела". Действительно, недалеко отсюда, в Кудэне, находится Филипп Добрый, который, предупрежденный "громкими криками и весельем по поводу пленения Девы", тут же примчался. Бургундский хронист Ангерран де Монстреле свидетельствует:

"Те из бургундской партии и англичане были очень рады, больше, чем если бы взяли пятьсот воинов, так как они не испытывали страха и не боялись ни капитанов, ни других военачальников так, как до сего дня Деву… Герцог отправился к ней туда, где ее содержали, и сказал ей несколько слов, которые я не очень хорошо помню, хотя и присутствовал при этом".

Странная забывчивость у человека, которому представилась уникальная возможность присутствовать при подобной встрече, а память обычно его не подводила!

Во всяком случае, отныне Жанна – пленница. "Я проживу год, не более", – сказала она. Для нее начинается год, который она проведет вдали от событий. Но для Истории этот год не менее поучителен, чем предыдущий.

Глава VI

"Побег – законное желание каждого пленника"

"На недавно прошедшей Пасхальной неделе, когда я находилась в крепостном рве Мелёна, мои голоса, то есть голоса святой Екатерины и святой Маргариты, сказали мне, что еще до наступления дня святого Иоанна меня возьмут в плен, что так тому и быть, что мне надобно не перечить этому, не удивляться, но смириться, и Бог поможет мне".

Итак, Жанна узнает о том, что между 17 и 22 апреля она будет взята в плен и произойдет это до дня святого Иоанна (24 июня), то есть через два месяца. Из судебных допросов мы узнаем, что последовало за откровением и чего Жанне стоило согласиться с тем, что говорили "ее голоса":

"- Разве после Мелёна ваши голоса не говорили вам, что вы попадете в плен?

– Говорили много раз и почти каждый день; и, когда я просила у моих голосов немедленной смерти сразу после пленения, чтобы долго не мучиться в тюрьме, мои голоса утешали меня: надобно все принимать как должное, так, как оно происходит. Но они не назвали мне рокового часа; если бы я узнала этот час, то не пошла бы туда. Я много раз просила назвать мне время моего пленения, но оно так и не было названо.

– Если бы ваши голоса приказали вам выйти из Компьеня, сообщив вам при этом, что вы будете взяты в плен, вы бы оттуда ушли?

– Если бы я знала, когда и где мне грозит плен, я бы отправилась неохотно. Тем не менее я бы выполнила приказ моих голосов, что бы меня ни ожидало.

– Когда вы покинули Компьень, были ли вам голоса или другое откровение совершить эту вылазку?

– Я не знала, что попаду в плен в тот день, и мне не было других приказов выйти из города; но мне всегда говорили, что плен неизбежен".

Подобный диалог в достаточной степени раскрывает трагизм того, что произошло 23 мая 1430 года. Жанна знает, что плен неизбежен, но противится этому изо всех сил и в конце концов принимает его неотвратимость лишь потому, что такова воля Божья. В нашу эпоху, когда тюремный мир расширился до границ, ранее невиданных, когда становятся узником не только вследствие войны, но и за свои убеждения, когда тюремному заключению подвергаются абсолютно невиновные (вспомним о заложниках), Жанна предстает перед нами как узница, познавшая все тяготы тюремного заключения. Но если мы хотим понять, чем явилось ее пленение для самых различных людей, окружавших ее, то нам следует ознакомиться с тремя письмами. Все они отражают умонастроения тех, от кого Жанна отныне зависит.

В первую очередь речь пойдет о герцоге Бургундском. С каким ликованием он отправляет в добрые города своего государства циркулярное письмо, возвещающее о пленении Девы! А вот что он пишет об этом в послании герцогу Савойскому:

"Волею нашего благословенного Создателя женщина, называемая Девой, была взята в плен. Ее пленение докажет заблуждения в безрассудность доверия всех тех, кто проявил к деяниям сей женщины благосклонность и одобрил ее поступки… И мы сообщаем вам сию новость в надежде, что она обрадует и утешит вас и вы возблагодарите Создателя нашего, своей доброй волей соблаговолившего направить наше рвение на благо государя нашего, короля Англии и Франции, к утешению его добрых и верных подданных…"

Виновна во "многих преступлениях, в коих ощущается ересь"

Небезынтересно другое письмо, написанное 26 мая, следовательно, через три дня после пленения Жанны, свершившегося поздно вечером, очевидно около шести или половины седьмого; письмо исходило из Парижского университета, где, по всей вероятности, новость узнали лишь после того, как ее "прокричали" 25 мая на улицах столицы и в этот же день записали в реестр парламента. Это означает, что времени даром не теряли. С тем чтобы Жанна была передана в руки инквизитора Франции, Парижский университет направил от его имени письмо герцогу Бургундскому: