Бахыт Кенжеев - Иван Безуглов

• Название: Иван Безуглов
• Автор: Бахыт Кенжеев
• Жанр: Современная проза

---

Что же до вздохов, то хотя фирма и платила Тане щедрую по российским меркам зарплату, и предусматривалось даже участие в прибылях, чистого дохода пока поступало немного, хотя компания и заставляла девушку отдавать ей чуть ли не все силы.  Не так уж редко приходилось ей заполночь засиживаться с Иваном или с Тютчевым в офисе, рассылать срочные телефаксы, с трудом дозваниваясь до телефонного оператора, писать на компьютере, как это умела только она одна, строгие, корректные и в то же время дышавшие непонятной теплотой деловые письма. Однако даже дребезжащая машина русского производства, не говоря уж о "Фольксвагене" или "Форде" пока оставалась для нее такой же недоступной роскошью, как и для большинства ее соотечественников, а небольшую трехкомнатную квартиру на окраине приходилось делить с младшей сестрой Светой. 

Правда, Безуглов клятвенно обещал с первых же значительных прибылей предоставить Тане автомобиль от компании, а года через два - купить квартиру попросторнее. Пока же фирма оснастила ее жилье всевозможными приспособлениями, снимавшими с сестер часть житейских забот. "Ваши ноготки с их пленительным маникюром, - смеялся Безуглов, - это в некотором роде собственность фирмы, и она обязана заботиться о них." Вообще же Иван был из тех, кто предпочитает все свободные средства вкладывать в развитие дела, ограничиваясь только самым насущным. И "Кадиллак", и особняк в тихом арбатском переулке, и самая современная электроника в офисе - все это считал он необходимым для укрепления престижа фирмы и самого важного в ней человека - президента, равно как и ближайшего круга его служащих. Сам же он действительно был почти равнодушен к житейским удобствам, и даже сегодня в "Савое" с удовольствием вспоминал студенческие годы, когда, бывало, ему неделями приходилось питаться макаронами с маргарином, сдабривая их национальным русским блюдом - солеными огурцами и кислой капустой.

"Скупость ли это? - спрашивала себя Таня, трясясь по бесконечной темной улице в разбитом такси. - Пожалуй, скорее преданность делу... Нет, с таким шефом стоит работать, даже если бы дела у него шли не так блестяще... "

Впрочем, сегодняшние расходы не слишком волновали Таню. Она хорошо усвоила от своего президента, что только щадя себя сможет назавтра быть свежей, работоспособной, веселой - словом, той самой Татьяной, которую так любили и ценили в фирме Ивана Безуглова. И если уж говорить о расходах, то собственное изящество было для Тани едва ли не дороже профессиональной репутации. Звоня сегодня в дверь квартиры, она заранее была пунцовой от смущения, потому что добрую половину своего скудного запаса долларов оставила сегодня в коммерческом магазине, где торговали импортной одеждой. Откуда бралось смущение? Таня любила сестру, но та порою тайно ревновала ее к захватывающей службе, к тем людям, которых она встречала в фирме, наконец, просто к ее вкусу и возможностям приобретать красивые обновки.

- Добрый вечер, Танюша, - встретила ее на пороге сестра, - снова возвращалась на такси, мотовка?

- Конечно, - улыбнулась Таня, - в ином случае я вернулась бы на полтора часа позже, измученная и несчастная.

- Почему Иван никогда тебя не подвозит на своем великолепном "Кадиллаке"? - вздохнула Света, помогая сестре снять шубку.

- Мы всего лишь коллеги, - в голосе Тани прозвучала легкая грусть, - и он ничего мне не должен. Да я бы первая отказалась от этого. У него и так практически нет ни на что времени, а если посылать шофера...

- Ага! - с торжеством воскликнула Света. - Значит, с Иваном ты бы ездила, а услугам Жуковского предпочла бы такси?

- Перестань, - покраснела Таня. - Василий должен всегда быть на подхвате, ему не до того, чтобы развозить домой секретарей-референтов. И какие тогда пойдут слухи? Лучше помоги мне разобраться с продуктами и поставь наши гиацинты в вазу.

- Ах, Таня, Таня, - поникла младшая сестра, - может быть, мне пора сменить профессию? Может быть, я с самого начала ошиблась? Ты живешь настоящей жизнью, а моя так однообразна! Я вижу только своих подружек за швейными машинками, слышу их скучные разговоры в обеденный перерыв. Сплетни о низком жалованье, о кознях директора и начальника цеха... Но нет, я неправа, зачем же так, - она мгновенно оживилась, - сегодня опять было собрание, на котором мы единогласно потребовали приватизации фабрики, но директор, старый коммунист, по-прежнему ставит нам такие палки в колеса!

Невольно обнаруживая в разговоре удивительные для своего возраста познания в экономике и политике, Светлана изящными движениями обрезала и расщепляла стебли гиацинтов, чтобы поставить их в хрустальную вазу. Скромная кухня сестер сразу оживилась, словно осветилась розовым пламенем великолепных махровых цветов. Да и сами сестры простотой и изысканностью внешности напоминали полевые цветы где-то в средней полосе России.

Нельзя сказать, что старшая сестра была красивее младшей. Но рядом с Таней, молодой женщиной в полном расцвете лет, худощавая двадцатилетняя Светлана, с ее светло-русыми волосами, казалась ребенком, требовавшим заботы и защиты. И в то же время в ней чувствовался ум, решительность, недетское обаяние, роднившее ее со старшей сестрой.

В августе прошлого года Света, не колеблясь, поехала вслед за Таней ночью на баррикады у Белого Дома, собрав две полных сумки снеди для его защитников. Всю ночь они бродили по баррикадам, отыскивая знакомых, ободряя собравшихся горячим кофе и домашними бутербродами. Тогда обеим девушкам казалось, что победа на баррикадах означает окончательное прощание с коммунизмом, но враг оказался много хитрее и коварнее.

Вот и теперь, хлопоча по хозяйству, Света рассказывала старшей сестре о том, каких трудов, несмотря на новые законы, поощрявшие приватизацию, стоит перевести швейную фабрику в собственность работниц - двухсот молодых женщин, получающих нищенское жалованье за рабский труд.

- Видишь, какие волнующие события? На что же ты жалуешься, Света! - улыбнулась старшая сестра. - Денег нам хватает, а твоя фабрика... ты ведь не зря выбрала себе такое призвание, ты и сейчас знаешь, что создана не для того, чтобы сидеть за машинкой... Меня всегда так захватывают твои рассказы о том, как просыпаются забитые работницы... а ведь этим они отчасти обязаны тебе, твоему уму, твоей деловой сметке!  - Она крепко обняла сестру за худенькие плечи. - Я уверена, что фабрика в самом скором будущем станет вашей.

- Как ты думаешь, Иван действительно захочет стать нашим главным акционером? - робко спросила Света. - Я знаю, что он занят делами более насущными, чем судьба несчастных работниц, и все-таки...

Простой, но классически сервированный ужин уже стоял на столе. Там был салат из капусты с яблоками, политый соусом, придуманным Светланой еще в детстве, аппетитно шипели бараньи отбивные в окружении румяной картошки, красовалась в бутылочках с русскими надписями "Кока-кола", единственный безалкогольный напиток, который безоговорочно признавали обе сестры. Когда успела Света приготовить все это? Она едва ли не каждый вечер ухаживала за старшей сестрою, верила ей во всем, окружала трогательной заботой... Переодевшись в кремовый свитер исландской шерсти и свои любимые Думнэы (их покрой, специально рассчитанный на женщин, замечательно облегал ее стройные крепкие бедра), Таня села за стол.

- Спасибо, Света, ты так заботлива, - сказала она, - я знаю, что ты устаешь не меньше моего. Я немножко завидую твоему будущему мужу...

- А я твоему, - засмеялась Света. - Так что же с Иваном?

- Ты не поверишь, - отвечала сестра, - но сегодня он говорил со мной о тебе, о вашей фабрике. Он вернулся из Америки полный новых идей, с двухмиллионной прибылью в долларах. Эти деньги надо вкладывать не в торговлю, считает он, а в производство. Тут есть множество возможностей. В Монреале он вел переговоры с текстильщиками. Кое-кто не прочь вложить небольшой капитал в швейное производство в России...

- А если прибавить к этому поддержку Ивана, - воодушевленно закончила сестра, - то фабрика, несомненно, станет сама приносить миллионные прибыли! Как ты обрадовала меня, Таня!

Таня бросила на сестру лукавый взгляд. Мало кто из привлекательных девушек в ее возрасте размышляет о таких проблемах, - в который раз подумала она.

- Нам придется неделю-другую подождать, - деловито продолжала Таня. - Иван уже получил аккредитив, но для того, чтобы оплатить его, ему придется полететь в Монреаль, где располагается штаб-квартира наших партнеров, и самому хлопотать о переводе денег в русский банк. Иначе все это затянется на месяцы.

- Почему же он не хочет хранить деньги за рубежом? Разве это не проще, не безопаснее? - простодушно спросила Света.

- Да, это было бы лучше во всех отношениях, - задумчиво сказала Таня. - Сегодня они с Тютчевым спорили до хрипоты. Но Иван - я впервые видела его таким сердитым... Знаешь, что он заявил Феде? Ни под каким видом не хочет он нарушать нового закона о том, что все русские предприниматели не имеют права хранить средства за рубежом. Я, признаться, была на стороне Феди. Никогда не знаешь, какого нового сюрприза ожидать от нашего правительства... Но Иван настаивал на том, что принципы ему дороже любого риска, а его принцип - соблюдать законы той страны, в которой он живет.