Эллен Датлоу - Лучшее за год 2005: Мистика, магический реализм, фэнтези

• Название: Лучшее за год 2005: Мистика, магический реализм, фэнтези
• Автор: Эллен Датлоу
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-352-01571-8

Лучшие произведения малой формы u жанрах мистики, фэнтези и магического реализма в очередном выпуске антологии «Лучшее за год»!

Ежегодный сборник «The Year's Best Fantasy and Horror», выходящий в США уже более пятнадцати лет, публикует повести, рассказы, эссе, отобранные по всему миру, и попасть в число его авторов не менее престижно, чем завоевать Всемирную премию фэнтези или «Небьюлу».

Настоящее издание включает произведения таких мастеров, как Стивен Кинг, Нил Гейман, Майкл Суэнвик, Урсула Ле Гуин, Люциус Шепард, и других талантливых авторов.

---

Такси подрулило к обочине и остановилось.

— О'кей, — улыбнулся водитель в зеркало, лицо его оставалось человеческим, как и в начале поездки.

Красные цифры на счетчике высвечивали $ 72.40. Затем счетчик три раза мигнул и выдал нули. Рейчел не двигалась с места. Водитель повторил «о'кей» и добавил что-то по-китайски.

Рейчел не знала, как открывается дверь.

Таксист вышел, обошел машину и открыл ей дверь. Рейчел вышла.

— О'кей! — радостно воскликнул таксист, запрыгнул в машину и укатил, оставив после себя облачко выхлопных газов.

По обе стороны переулка тянулись сплошные красные стены с вкраплениями белых дверей. Все двери были закрыты. Мимо Рейчел протрусил китаец, на плече у него лежал длинный шест с подвешенными на концах корзинами. Шест сгибался под грузом и вздрагивал с каждым шагом мужчины. Таксист высадил Рейчел напротив красной двери, обитой гвоздями с широкими металлическими шляпками. Если бы она подняла голову, то увидела бы возвышающееся над стеной здание с волнообразными карнизами, которые ярус за ярусом поднимались все выше, напоминая экзотический свадебный торт.

Рейчел толкнула дверь, и та без труда открылась.

За стеной находился храм, а перед ним выложенный голубоватой плиткой внутренний дворик. В огромном, заполненном песком котле воскуривались благовония. Пахло сандалом. После относительной тишины переулка в храме было шумно от людских голосов. Группка китайцев била в барабаны и гонги, извлекая из своих инструментов жуткую какофонию — чонг-чонг, чанг-чанг, а напротив них стояла женщина, улыбалась и кивала. Оркестр определенно играл для нее. Рейчел такая музыка была не по душе.

Красные колонны поддерживали витые карнизы, фасадная стена полностью отсутствовала, так что внутренний дворик превращался в часть храма. Освещение было тусклым. От потолка к полу воронкой клубилось сандаловое облако. В храме было множество птиц, но не таких милых и домашних, как гуси Рейчел. У этих были длинные, веслообразные хвосты и остроконечные крылья. Птицы вспархивали на карнизы и зыркали оттуда яркими черными глазками рептилий. Люди не обращали на них внимания.

К Рейчел приблизился мужчина в солнцезащитных очках. На нем был узкий белый костюм, он что-то говорил в никуда по-китайски. Рейчел потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что мужчина не беседует с неким невидимым духом, а говорит с кем-то по радиотелефону, переговорное устройство которого почти целиком скрыто под черными как смоль волосами. Мужчина отвернул от лица микрофон и на китайском обратился к Рейчел.

— Вы говорите по-английски? — спросила она. Тук-тук. Она еще не привыкла к биению собственного сердца.

— No English, — ответил мужчина и добавил что-то по-китайски.

В письме был текст на китайском. Рейчел протянула мужчине конверт и тут поняла, что не знает, кто перед ней, служитель храма или частное лицо.

Мужчина сдвинул очки на кончик носа и принялся читать письмо, слегка шевеля губами. Потом он поднял микрофон к лицу, что-то сказал и, достав из кармана тонкий, размером с бизнес-карту телефон, набрал номер и прокричал:

— Wei!

Вернув Рейчел конверт с письмом, мужчина кивком пригласил ее следовать за ним. Он быстро, казалось, совсем не замечая толпящихся вокруг людей, шел через храм, а Рейчел, чуть не теряя на ходу свои дурацкие шлепанцы, семенила следом.

В нише одной из стен была фреска — улицы Гонконга с его машинами, автобусами, желто-белыми такси, светофорами и переходами. Однако на фреске не было «нефритовых девушек» и женщин с лисьими головами, не было паланкинов и поршневых тракторов. Свет, отраженный в окнах домов, кожаные портфели, шубы — все выглядело настоящим, таким же настоящим, как и мужчина в белом костюме.

Рейчел задумалась. Может, лучше уйти из храма, взять такси и вернуться в аэропорт? Понадобятся ли для этого деньги? Чтобы добраться сюда, деньги были не нужны, правда, ей сказали, что вычтут сумму за проезд из приношения. Достанет ли у нее денег, чтобы вернуться домой? А вдруг придется остаться в Гонконге? Что ей тогда делать?

— Рейчел Болл? — обратилась к ней женщина в серой тунике и черных брюках.

— Да?

— Я мисс Лили. Я говорю по-английски. Я могу вам помочь, — сказала женщина. — Я могу взглянуть на ваше извещение?

Рейчел не знала, что за извещение от нее требуется.

— У меня только письмо, — сказала она.

На конверте остались влажные отпечатки ее пальцев. Что это за место такое, где мертвые потеют?

— Так, — кивнула мисс Лили, — это оно и есть. Очень хорошо. Желаете получить наличными или кредитной карточкой?

— Этого будет достаточно, чтобы вернуться домой?

— О да. Более чем достаточно.

— Тогда наличными. — Рейчел не интересовали кредитки.

— Очень хорошо, — сказала мисс Лили. — Вы намерены организовать пересылку вашего подношения или предпочтете перевезти его лично?

— А что люди делают с деньгами? — спросила Рейчел.

— Используют их, чтобы покупать разные вещи — продукты, одежду, так же, как делали это при жизни. Вы христианка, не так ли?

— Баптистка, — уточнила Рейчел. — А разве все это для китайцев, которые уже умерли? Так же как если бы они были живы? А что же происходит с теми, у кого нет денег?

— У кого нет денег — нет ничего, — ответила мисс Лили. — Поэтому они должны работать. Но это только первое из семи небес. И если они будут продолжать совершенствоваться, со временем они достигнут состояния, которое вы называете трансцендентным или потусторонним и которое мы зовем — Три царства. Тогда они станут выше всех этих материальных иллюзий.

— И тогда смогут умереть?

Мисс Лили слегка наклонила голову:

— Нет. Но если они не будут двигаться вперед, они опустятся в седьмую преисподнюю.

— Но у меня ведь хватит денег, чтобы вернуться домой, — сказала Рейчел, — и если я отдам вам все остальное — и деньги, и имущество, вы можете передать все это тому, кто в этом нуждается?

— Дома вы не сможете совершенствоваться, — мягко заметила мисс Лили.

Это был конец пути Рейчел.

Она вернется домой, к своим гусям, и все будет, как прежде. Время исчезнет.

Прогресс, развитие, движение… Движение к чему? Она мертва. Да, здешние мертвые совершенствуются, но в конце концов этот процесс прервется. Смерть — это бесконечность.

Она мертва семьдесят лет и будет мертва всегда. Мертва дольше захороненных в гробницах Египта, где их так тщательно подготавливали к загробной жизни. Погруженный в вечность срок в семьдесят лет становится все меньше и меньше относительно временного пространства, охватывающего четыре миллиарда земных лет.

И далее вперед и назад, стоит колесику галактики чуть качнуться, и огромный скачок в один галактический день, в один галактический год превратит все значительное и узнаваемое в песчинку.

А она будет мертва.

Прогресс не значит ничего.

Не важно, каков будет ее выбор.

Рейчел снова в Свонд Понд Холлоу, стоит у ворот своего дома. Дорога покрыта мягкой серой пылью. И не имеет значения, какой это год — 1927-й, 2003-й или 10 358-й. Стоило моргнуть глазом, и Гонконг остался позади. Ничего удивительного. Перед ней пустой дощатый домик, уже не аккуратно побеленный, а посеревший от времени. В окнах нет стекол и занавесок. Опускается вечер, и ветер хлопает ставнями по стенам покинутого дома. Рассада в огороде превратилась в сорняки, гуси не приветствуют хозяйку.

И это ничего не значит.

Великий покой снизошел на Рейчел, и непослушное сердце затихло в груди.

Все замерло.

Дафна Готтлиб Окончательная девушка-2: рамка

Поэтесса-перформансистка Дафна Готтлиб живет по преимуществу в Сан-Франциско и, по ее словам, занимается тем, что «сшивает воедино башню слоновой кости и сточные канавы с помощью собственного языка». Ее перу принадлежат сборники стихов «Почему вещи горят» («Why Things Вит») и «Шкура» («Pelt»). Сборник «Окончательная девушка» («Final Girl») удостоился литературной премии «Лямбда» за 2003 год, а также вошел в список лучших книг «Village Voice». Сборник «Почему вещи горят» получил литературную премию «Фейерверк» за 2001 год (особая номинация — «Устное творчество»), а также вошел в список финалистов литературной премии «Лямбда» за 2001 год.

Произведения Дафны Готтлиб публиковались во многих журналах и антологиях, в том числе в «Exquisite Coipse» и «Short Fuse».

Стихотворение «Окончательная девушка-2: рамка» впервые увидело свет на сайте «CherryBleeds.com» и позже вошло в состав сборника «Окончательная девушка».

Когда звонит телефон
Или кто-то звонит в твою дверь,
Не отвечай, слышишь?
Прошу тебя, не отвечай.

Увы, слишком поздно.

Но ты не волнуйся,
Как-нибудь да прорвешься.
Главное — будь спокойна.
Если читаешь это,
Значит, ты здесь. Ты здесь.

Здесь, потому что тебе угрожает опасность,
Тебе угрожает опасность, потому что ты здесь.
Самый скверный вариант
Сюжета с захватом.
Это значит, что ты —
Белая женщина, тридцати еще нет.
Физической любви нет.
Или только с мужем.
Или только по принужденью.

Но ты ни в чем не виновна.
Кто-то сделал нечто, из-за чего
Ты очутилась тут.
Твои предки насиловали землю.
Твой муж украл Америку.
Твой отец угнетал бедняков.
Твоя сестра занималась любовью в доме.

Тебе придется покинуть дом,
 Или тебя заставят.

Если слышишь музыку —
Ты попала в фильм ужасов.
Значит, у тебя есть нож, ты можешь обороняться.

Если ты слышишь музыку,
А у тех, кто держит тебя в плену,
На куртках значок «Истребитель»,
Значит, ты в Уэйко.
Значит, ты Жанна дАрк.

Если ты кормишь ужином мужа,
И это Америка пионеров,
И слышишь стук в дверь,
И на пороге индейцы с томагавками,
Значит, ты Мэри Роулэндсон.

Если ты ужинаешь с дружком,
И это нынешняя Калифорния,
И слышишь стук в дверь,
И на пороге вооруженные белые в масках,
Значит, ты Патриция Херст.

Если ты ужинаешь в гостиной с дружком
И его убивают вооруженные люди в масках,
А ты как раз понесла тарелки на кухню,
Значит, ты в фильме ужасов.

Слушай, я расскажу, как тебе выжить.
Просто смотри, как окружающие умирают,
И кричи, пока твои глаза не сработают.
А они сработают, когда ты возьмешь оружие.
Они сработают, когда что-то изменится:
Может, индейцы — такие же люди, как ты.
Может, изменятся деньги, может, отец твой — тиран.
Возьми в руки оружие и гляди в оба.
Или ты вступаешь в бой, или тебе смерть.
Ты вступишь в бой,
Станешь девочкой, больше похожей на парня.

И вот до конца
Будет крутиться сюжет,
До рассвета,
Пока ты не станешь такой, как была.
Пока все не вернутся домой.
Даже мы.
Но до той поры
Все замирает
В электрическом свете луча.
Даже мы,
Захваченная тобой
Аудитория.

Терри Биссон