Елена Хаецкая - Антология мировой фантастики. Том 3. Волшебная страна

• Название: Антология мировой фантастики. Том 3. Волшебная страна
• Автор: Елена Хаецкая
• Жанр: Научная Фантастика

В десяти томах "Антологии мировой фантастики" собраны произведения лучших зарубежных и российских мастеров этого рода литературы, всего около сотни блистательных имен. Каждый том серии посвящен какой-нибудь излюбленной теме фантастов: контакт с инопланетным разумом, путешествия во времени, исследования космоса и т. д. В составлении томов приняли участие наиболее известные отечественные критики и литературоведы, профессионально занимающиеся изучением фантастики.

"Антология мировой фантастики" рассчитана на всех интересующихся такого рода литературой, но особенно полезна будет для школьников. Сон разума рождает чудовищ. Фантастика будит разум.

---

И прежде чем солнце село за холмы, Лиразель поцеловала сына и развернула свиток короля эльфов. Лишь мимолетный приступ раздражения заставил ее достать пергамент из сундучка, в котором он хранился, но раздражение могло пройти, так что Лиразель, возможно, не стала бы разворачивать свиток, не будь он все время у нее в руке. Частью раздражение, частью любопытство, а частью - прихоть заставили ее бросить взгляд на слова, написанные странными угольно-черными буквами.

Какова бы ни была заключенная в ней магия, сама руна была написана с любовью. А это сильнее всякого волшебства. Таинственные буквы мерцали и лучились любовью, которую король эльфов питал к своей дочери, так что в этой великой руне соединились волшебство и любовь - две самые большие силы, что существуют. Одна - по ту сторону сумеречной границы, и другая - в полях, которые мы знаем. Возможно, любовь Алверика и могла бы удержать Лиразель, но ему пришлось бы полагаться только на нее, потому что руна короля эльфов была могущественнее, чем все святыни Служителя.

Лиразель смотрела на сияющие письмена. И не успела дочесть до конца руну, как чудеса и фантазии Страны Эльфов начали переливаться через границу зачарованной земли. Были среди них такие, что могли бы заставить современного клерка в Сити оставить свой стол и немедленно начать танцевать на морском берегу или вынудить банковских служащих побросать открытыми все сейфы и хранилища и отправиться по дорогам, куда глаза глядят, пока не оказались бы они на зеленой равнине среди поросших вереском холмов. Третьи способны были в мгновение ока превратить бухгалтера в поэта. Это были самые могущественные чудеса и фантазии, которые король эльфов призвал силою своей магии. Лиразель, беспомощная и бессильная, сидела среди этих буйных чудес с пергаментом в руке, не в силах сопротивляться да и не имея такого желания. И по мере того как они неистовствовали, пели и звали, все новые и новые сонмища выдумок и фантазий рвались через границу, заполняя собой разум принцессы. Тело Лиразели становилось все легче, все невесомее. Вот уже ноги наполовину стояли, наполовину плыли над полом, Земля уже с трудом удерживала принцессу - столь быстрым было ее превращение в персонаж сновидений. И ни любовь Лиразели к Земле, ни любовь детей Земли к Лиразели не могли более удерживать ее в нашем мире.

На принцессу уже нахлынули воспоминания о бесконечном детстве, проведенном на берегах круглых как чаши озер Страны Эльфов, возле опушки дремучего леса, на нагретых лужайках или во дворце, рассказать о котором невозможно. Все это Лиразель видела столь же отчетливо, как мы, глядя сквозь лед в маленькое сонное озерцо, видим на дне, словно в другом мире, мелкие белые ракушки, которые лишь слегка расплываются, искаженные ледяной преградой. Так и пленительные воспоминания Лиразели казались ей чуть неясными, чуть размытыми, словно смотрела она на них сквозь сумеречную границу зачарованной страны. И слышались принцессе негромкие, странные голоса чудных существ, доносились запахи удивительных цветов, обрамляющих памятные ей лужайки, звучали приглушенные чарующие напевы. Голоса, мелодии, воспоминания - все смешивалось и плыло в мягком голубом полумраке. То звала Лиразель Страна Эльфов, и неожиданно близко почудился ей размеренный и гулкий голос отца.

Едва заслышав его, Лиразель немедленно поднялась на ноги. Земля уже не могла удержать ее. Как сон, как фантазия, как сказка, как греза выплыла принцесса из комнаты, и ни у Жирондерели не было власти удержать ее при помощи заклятья, ни у самой Лиразель не хватило бы сил даже на то, чтобы обернуться и в последний раз посмотреть на свое дитя.

В этот момент налетел с северо-запада неистовый холодный ветер, ворвался в леса, оголил деревья и заплясал над долинами, ведя за собой толпу багряно-красных и золотых листьев, которые хотя и знали, что это их последний день, все же танцевали теперь вместе с ним.

Подсвеченные лучами уже закатившегося за холмы солнца, в вихре танца и мелькании красок неслись ветер и листья, и вместе с ними летела прочь Лиразель.

Глава Х

ОТСТУПЛЕНИЕ СТРАНЫ ЭЛЬФОВ

Алверик всю ночь напрасно проискал Лиразель в самых необычных и укромных уголках. Наутро, усталый и встревоженный, он поднялся в башню к колдунье. Всю ночь он тщетно гадал, какая фантазия, какой каприз могли выманить принцессу из замка и куда они могли завести ее. Он искал ее и возле ручья, где она молилась камням, и у пруда, где она благодарила звезды. Он окликал Лиразель от подножья ступеней, что вели в каждую башню, звал ее из ночной темноты, но только эхо изредка отвечало ему. В конце концов он пришел к Жирондерели.

– Где? - только и спросил Алверик, не прибавив больше ни слова, чтобы сын не догадался о его тревоге.

Но он напрасно старался. Орион уже давно все понял. Жирондерель, печально покачав головой, ответила:

– Путь осенних листьев. Этим путем в конце концов уходит вся красота.

Алверик недослушал ее. Он уловил только первые три слова и, с той же лихорадочной поспешностью, с какой взбегал в башню, развернулся и помчался по лестнице вниз, чтобы поскорее выйти в ветреное утро и проследить, в какую сторону полетели последние клочья прекрасного осеннего убранства Земли.

Те немногие листья, что задержались на холодных ветвях дольше, чем веселая ватага их собратьев, к этому времени уже тоже были в воздухе и, печальные и одинокие, летели вслед за остальными. Алверик увидел, что ветер гонит их на юго-восток - в сторону Страны Эльфов.

Тогда он торопливо перепоясался магическим мечом в широких кожаных ножнах, взял с собой скудный запас еды и заспешил через поля вослед облетевшим листьям.

Он поднялся на жемчужно-седую от росы возвышенность, где в пронизанном солнечным светом хрустальном воздухе весело плясали и вспыхивали последние из летящих листьев. Но в неподвижности солнечного утра, нарушаемой лишь северо-западным ветром, Алверик не обрел успокоения, и ни на минуту не оставила его торопливость человека, неожиданно что-то потерявшего и спешащего вернуть пропажу. Быстра была его походка и лихорадочны движения. Весь день напролет всматривался он в ясный и широкий юго-восточный горизонт, куда вели его листья. Уже к вечеру ожидал Алверик увидеть вдали Эльфийские горы - строгие и неизменные, нетронутые ни одним лучом нашего света, бледно-голубые, как лепестки незабудок. Он без устали шагал все дальше и дальше, торопясь к заветным вершинам. Но они так и не показались вдали.

Алверик увидел домик старого кожевника, когда-то сделавшего ножны для его волшебного меча. Вид небольшой мастерской разбудил в нем воспоминания о годах, что прошли с того вечера, когда он впервые увидел ее двускатную крышу. Отсюда Алверик снова принялся выглядывать бледно-голубые вершины Эльфийских гор, так как он хорошо помнил, в какой стороне они высились, чинно выстроившись в ряд прямо за одним из шпилей дома кожевника. Однако и отсюда Алверик не увидел гор.

Он вошел в дом и увидел, что старик дожил до удивительных лет, и только стол, за которым он работал, стал еще старше. Узнав Алверика, старик приветствовал его. Лорд под наплывом воспоминаний спросил его о жене.

– Она умерла очень давно, - был ответ.

Алверик снова ощутил непостижимый ход времени. Это ощущение делало Страну Эльфов, в которую он так спешил, еще более грозной. Однако ни на мгновение Алверик не подумал повернуть обратно и не пытался справиться со своей нетерпеливой поспешностью.

Произнеся несколько общепринятых фраз, в которых выразил старику свое сочувствие, Алверик спросил его напрямик:

– Куда подевались Эльфийские горы? В какой стороне теперь искать их бледно-голубые вершины?

На лице кожевника медленно проступило такое выражение, словно он никогда в жизни не видел никаких гор, а лорд говорил о вещах, которые старику были заведомо недоступны. Нет, он не знает, сказал кожевник. Алверик понял, что нынче - как и много лет назад - старик не хочет говорить о Стране Эльфов.

Ну что ж, не велика беда, раз граница проходит всего в нескольких ярдах отсюда! Он пересечет ее и выспросит дорогу у тамошних существ, раз горы не хотят больше вести его. Старик тем временем предложил Алверику поесть, и хотя лорд не ел весь день, его нетерпение было столь велико, что он только еще раз спросил у кожевника об Эльфийских горах. Старик смиренно повторил, что он ничего о них не знает.

Алверик зашагал дальше и скоро вышел на непаханое поле, которое он уже видел, когда-то и которое, как он помнил, было разделено напополам границей туманных сумерек. Прежде чем достичь этого поля, Алверик подметил, что все поганки клонятся в ту же сторону, куда он идет. Как колючий кустарник отворачивается от моря, точно так же и поганки, и все прочие растения, что несут в себе капельку магии - например, наперстянки, коровняк и некоторые виды ятрышника, - все тянутся к Стране Эльфов, если растут где-то поблизости от нее. По этим признакам человек еще до того, как расслышит шорох волн или почувствует близость волшебства, может догадаться, что он подошел уже довольно близко к морскому побережью в первом случае или к границе зачарованной страны во втором. А когда в небе над собой Алверик заметил птиц с золотым оперением, то предположил, что в Стране Эльфов разыгралась буря, которая и выгнала их через границу. Подумав так, он снова заспешил вперед.