Кэтрин Коултер - Невеста-наследница

• Название: Невеста-наследница
• Автор: Кэтрин Коултер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-002065-1

Колин Кинросс имел графский титул — и ни гроша за душой. Положение таково, что хуже не придумаешь, но есть старый добрый способ: поправить свои дела женитьбой на богатой наследнице. Колин не ожидал от брака по расчету особой радости — и потому был несказанно изумлен, когда хорошенькая и дерзкая наследница леди Синджен Шербрук сама предложила ему руку и сердце, заявив, что влюбилась с первого взгляда. Что это — розыгрыш нахальной девчонки или внезапно подаренное судьбою счастье?

---

— Я знаю, что я изумительная красавица. А если еще нет, то стану ею, когда вырасту большая.

— Ты похожа не только на свою мать, Далинг, но и на отца. Ты должна радоваться этому сходству, потому что твой отец очень красив. Ты унаследовала его глаза. У него прекрасные синие глаза и у тебя тоже. Посмотри, мои глаза тоже красивые, не правда ли? Они голубые, как у всех Шербруков. Шербрук — это фамилия моей семьи.

Далинг задумчиво пожевала нижнюю губу.

— Пожалуй, глаза у тебя красивые, — заключила она наконец. — Но ты все равно немножко уродина.

— У тебя такие же черные волосы, как у твоего отца. Это хороший цвет. А мои волосы тебе нравятся? Такие волосы называются каштановыми.

— Пожалуй, они у тебя ничего. Очень кудрявые. А мои совсем не вьются. Тетя Арлет, когда смотрит на них, только качает головой и говорит, что мне придется мириться с тем, что есть.

— Но ты все равно считаешь себя изумительной красавицей?

— Конечно, ведь так говорит папа, — с непоколебимой убежденностью подтвердила Далинг.

— А ты веришь всему, что говорит твой папа?

Девочка склонила головку набок.

— Он мой отец. Он меня любит, только он редко видит нас с Филипом, потому что теперь он лэрд клана Кинроссов. Это очень важная работа, и папа всем нужен. У него остается мало времени на детей.

— А вот нос у тебя не такой, как у твоего папы, а курносый. Он похож на нос твоей мамы?

— Не знаю. Надо будет спросить у тети Серины. Она мамина младшая сестра. Она присматривает за нами, когда увольняются гувернантки, но ей это не нравится. Ей больше нравится собирать цветы и носить красивые платья, как будто она дева из сказки, которая ждет прекрасного принца.

От этого бесхитростного рассказа у Синджен упало сердце.

— Когда увольняются гувернантки? Значит, у вас с Филипом их было несколько?

— О да, ведь они нам не нравились. Они все были англичанками — как ты — и уродинами, и мы их всех выжили. Кроме тех, которые не могли ужиться с мамой — их она увольняла сама. Маме не нравилось, когда вокруг были другие молодые женщины.

— Понятно, — сказала Синджен, хотя понятно ей было далеко не все. — И сколько же гувернанток сменилось у вас с тех пор, как твоя мать ушла на небеса? — спросила она.

— Две, — с нескрываемой гордостью ответила Далинг. — Но имей в виду: с тех пор прошло только семь месяцев. Мы и тебя выживем, если захотим.

— Ты в этом так уверена? Впрочем, на этот вопрос можешь не отвечать. А теперь, моя милая, мне надо переодеться к обеду. Хочешь помочь мне одеться? Или лучше, чтобы я помогла переодеться тебе?

Далинг нахмурилась:

— А для чего мне переодеваться?

— Где ты обедаешь: в детской или вместе со всей семьей?

— Это решает папа. Теперь, когда он стал лэрдом, он решает все. Тете Арлет это не нравится. Иногда, когда она на него очень сердится, у нее даже глаза краснеют. Папа говорит, что иногда мы с Филипом ведем себя как сущие чертенята, и он не хочет, чтобы мы мешали ему, когда он ест свой суп.

— Сегодня вы могли бы пообедать вместе с нами, чтобы отпраздновать мой приезд. У тебя есть другое платье?

— Ты мне не нравишься, и я не хочу праздновать твой приезд. Ты не моя мама. Я скажу Филипу, что надо будет тебя выжить.

— У тебя есть другое платье?

— Есть, но не новое. Но из него я тоже выросла, и оно такое же короткое, как и это. Папа говорит, что у нас нет денег на тувалеты.

— Ты хочешь сказать — на туалеты.

— Да, так он и говорит. А тетя Арлет говорит, что я расту чересчур быстро и нечего понапрасну тратить на меня деньги. Она говорит, что не удивляется нашей бедности, потому что папа вообще не должен был становиться лэрдом.

— Хм. Теперь у твоего папы достаточно денег, чтобы сшить тебе новые платья. Мы попросим его, чтобы он заказал тебе наряды.

— Это твои деньги. Я слышала, как кузен Макдуф сказал тете Арлет, что ты богатая наследница, поэтому папа на тебе и женился. А тетя Арлет фыркнула и ответила, что это был его долг — пожертвовать собой ради благополучия семьи. Она сказала, что это первый достойный поступок, который он совершил в жизни.

«Ну и ну, — подумала ошеломленная Синджен. — Похоже, что эта тетушка Арлет — самая настоящая ведьма».

Однако эта мысль не помешала ей ответить спокойно и даже с улыбкой:

— Вот видишь, Далинг, какой благородный и практичный человек твой отец. И тебе вовсе незачем выживать меня из дома.

— А тетя Серина сказала, что теперь папа уже получил твои деньги и ты могла бы отправиться в рай, как моя мама.

— Далинг! Сейчас же замолчи!

В комнату, широко шагая, вошел Колин и строго посмотрел на дочь. Та ответила ему взглядом, в котором к обожанию примешивалось смятение, поскольку по его словам и тону было ясно, что он ею недоволен. Синджен посмотрела на мужа: вид у него был сейчас надменный и суровый, как бы говорящий, что в комнату вошел полновластный хозяин, лэрд, граф Эшбернхем. И вместе с тем он выглядел обеспокоенным.

— Она просто доводила до моего сведения последние семейные новости, Колин, — мягко сказала Синджен. — Ты же не будешь возражать, если я узнаю, что обо мне думают тетя Арлет и тетя Серина. Кстати, я пришла к выводу, что ты прав и Далинг в самом деле — изумительная красавица. И Бог свидетель — она развита не по годам. Но ей необходимо купить несколько новых платьев. Не кажется ли тебе, что это уже сама по себе достаточная причина, чтобы я поехала с тобой в Эдинбург?

— Нет, не кажется. Далинг, иди к тете Серине. Сегодня вечером ты будешь обедать вместе с нами за большим столом. Ступай.

Далинг соскочила с кровати, бросила взгляд на Синджен, тряхнула головой и вприпрыжку выбежала из комнаты.

— О чем она с тобой говорила?

— Да просто болтала по-детски обо всем и ни о чем. Как я уже говорила тебе, Колин, я очень люблю детей и мне довелось много с ними возиться — ведь кроме трех моих племянников, я имела дело еще и с питомцами Райдера. Так какого же черта ты ни слова не сказал мне о своих детях?

Глядя на Колина, Синджен вдруг поняла, что по крайней мере в одном отношении он ничем не отличается от Дугласа, Райдера и Тайсона. Надо полагать, эта черта есть у всех мужчин. Когда они явно не правы или когда тема разговора им неприятна, они попросту игнорируют то, что их смущает. Не ответив на вопрос жены, Колин спросил:

— Так что она тебе сказала?

Однако жизнь с тремя старшими братьями научила Синджен настойчивости.

— Почему ты ничего не сказал мне о своих детях? — повторила она.

Колин запустил пальцы в свои черные волосы, отчего они встали дыбом.

— Черт возьми, Джоан, теперь это уже не имеет значения.

Синджен откинулась назад, на подушки, и плотнее завернулась в одеяло.

— Мне понятна твоя точка зрения, Колин. Вполне понятна. Ты боялся, что я не захочу выйти за тебя замуж, если ты скажешь, что мне предстоит стать счастливой мачехой двух детей, выживших из дома всех до одной гувернанток, которых нанимал им ты или твоя жена. Я правильно проследила ход твоих мыслей?

— Да. Нет. Возможно. О черт, я не знаю.

— А не припас ли ты для меня еще каких-нибудь маленьких сюрпризов? Может быть, в одной из башен у тебя есть любовница с длинными золотыми волосами, которые она спускает из окна, чтобы ты мог по ним взобраться? А как насчет двух-трех незаконнорожденных детей, скитающихся по окрестностям? Или сумасшедшего дядюшки, запертого в потайных покоях в тюдоровской части дома?

— Тебе есть во что переодеться к обеду?

— Есть одно платье, но нужно, чтобы Эмма его прогладила. Кроме него, у меня с собой ничего нет. Ну, так как, Колин, будут еще сюрпризы?

— Я позову Эмму. А что до сюрпризов, то нет, их больше не будет, разве что… как ты узнала про дядюшку Максимилиана, моего двоюродного деда? Он и правда не в своем уме и каждое полнолуние воет на луну — но кто мог тебе об этом сказать? Обычно он ведет себя тихо, знай себе цитирует Робби Бернса и потягивает джин.

— Полагаю, ты шутишь.

— Да, черт возьми, шучу. Но дети — это уже разговор серьезный. Послушай, Джоан, они ведь просто дети, и они умненькие, смышленые, и главное — они мои. Надеюсь, ты не затаишь на них зла и не будешь дурно с ними обращаться только потому, что ты сердишься на меня из-за того, что я ничего тебе про них не сказал.

— Ты хочешь узнать, не намерена ли я швырять в них камни?

— Джоан, я говорю серьезно.

— Может быть, мне лучше швырнуть камнем в тебя?

— Если ты достаточно окрепла, чтобы швыряться камнями, значит, нынче вечером мне уже можно будет заняться с тобой любовью.

Она заметно побледнела, и он тут же ощутил укол совести.

— Ох, Джоан, перестань! В конце концов я ведь не дикарь.

— Рада это слышать. Сколько гувернанток перебывало у Филипа и Далинг, скажем, за последние два года?

— Точно не знаю. Не более трех, самое большее — четыре. Одна из них пришлась не по вкусу Фионе, так что в ее увольнении дети не виноваты. А последняя гувернантка, чуть что, падала в обморок. Она была дура и размазня.