Александр Цыганков - Perpetuum mobile

• Название: Perpetuum mobile
• Автор: Александр Цыганков
• Жанр: Современная проза

---

— Вы что? И не начинали даже?

— Не торопи, начальник! Всё сделаем, как Ленин учил!

Столярка была вспомогательным, подсобным внутренним производством, и контингент её тружеников был неординарным. Там собралась так называемая «отрицаловка». Одних никуда больше не брали, так как уже заработали тридцать третью статью в трудовой книжке. Других перевели с основного производства за нарушения. Большинство были горькими пьяницами и, несмотря на опасность травмироваться, употребляли прямо на работе. У некоторых имелось по нескольку судимостей. И как только художник зашёл в столярку, так сразу и почувствовал, что с неординарным коллективом придётся иметь дело. Доверие внушал один только Семён Фёдорович, пожилой мастер, с неизменными очками на лбу.

— Начнём теперь уже, Александер! Всё понятно вроде бы. Сейчас попьём чаю и начнём.

— Чифирку врежем и закрутимся! — подхватил Ваня Третьяк, уголовник среднего возраста. Бойкий, шустрый и необычайно вороватый мужик. — А нам, Саня, сколько причитается за всю твою канитель? Говорили, что отдельно заплотют!

— Отдельно.

Тростников подумал, что рабочих в этот процесс втягивать не надо, и сказал:

— Вы, Семён Фёдорович, на свою работу составьте калькуляцию или просто наряды напишите, и всё получите, как работу сдадите.

— Хорошо! Всё, ребята, приступаем!

Но и после этих слов никто работать не торопился. Одни играли в карты. Кто-то спал на широкой скамейке в углу. Заваривали чай, курили, рассказывали друг другу байки. Считали мелочь и скидывались, чтобы к обеду послать гонца. Ваня Третьяк подошёл к окну и отпрянул назад.

— Кабан идёт!

Как по команде немедленно были включены сразу все станки, завизжала пилорама, и во все стороны полетела стружка.

Видимость работы здесь научились создавать довольно ловко. Под визг и вой, отряхивая древесную пыль, Тростников вышел из цеха. Навстречу ему медленно шёл чернобровый Шульженко. Волна перегара двигалась впереди и набегала на встречного немного быстрее.

— Здравствуйте, товарищ художник! Как там эти архаровцы?! Всё как надо делают?

— Да, кажется, разобрались с чертежами. Начинают.

— Начинают?! Щас я им покажу, как чертежи разбирать! Начинают они опять!

Столярный цех был детищем и похмельным кошмаром Василия Ивановича. Когда-то он же и организовал его на производстве. И теперь ещё руководил, совмещая с профсоюзной деятельностью. И контингент оставался без присмотра большую часть рабочей недели.

«Вот и хорошо. Пускай он со своими сам управляется». После утреннего обхода Александр отправился сочинять грамотную калькуляцию.

На третьем этаже горисполкома в кабинете главного художника города за бутылкой коньяка сидели Тростников и Сергей Дмитриевич Лукьянов, хозяин этого кабинета. Рабочий день уже давно закончился, но они никуда не торопились. Лукьянов делился опытом.

— Любую работу надо правильно оценить. Я, конечно, не вникаю, что за монстра на колёсах вы решили изваять. Я не лезу! Это ваше дело. И ты, Саша, теперь знаешь, как под нужную сумму подогнать.   произведение.

— А под уголовную статью не подгонят после этого?

— Нет! Всё же правильно! Главное, чтобы работу увидели и приняли. Наглядный пример, так сказать. А кто там будет разбираться, что вместо «плакат» у тебя написано «батик». Они одно от другого всё равно отличить не смогут. Вот сколько есть в работе метража красной тряпки, на всё и пиши «Роспись по ткани анилиновыми красителями. Горячим способом». А механическая конструкция, знаешь, сколько стоит?

— Нет.

— Да это вообще можно как на ВДНХ расценить! Машина, крутящийся глобус, опять же роспись по сферической поверхности. Пиши по металлу.

— Он же тканью обтянут?

— А каркас из чего изготовлен? Выходит, что по металлу. Тем более, на оси.

— Если так считать, Сергей Дмитриевич, то перебор денежных средств получится!

— Да ладно тебе!

— Ну, давайте ещё выпьем за успех мероприятия!

— Как бы не перебрать сегодня! У меня к празднику, знаешь, сколько таких заморочек по всему городу?!

— Да, Сергей Дмитриевич! У всех людей праздник, как праздник, а художникам работа!

— Крутиться надо!

Вечером, после продуктивного общения с главным художником города, Тростников отправился к своей пассии, прихватив по дороге бутылку красного болгарского вина. Ольга, студентка последнего курса медицинского института, жила как раз недалеко от горисполкома. У них была какая-то стихийная любовь. То они не могли расстаться, и она следовала за ним через горы, реки и долины, восхищаясь молодым художником, то вдруг ссорились, прощались навеки и целую неделю даже не звонили друг другу. Потом всё начиналось сначала, вскоре кончалось тем же, но кончиться никак не могло. В этот раз между ними всё было хорошо, тем более что романтично настроенная Оля не могла дождаться, когда Саша опять позовёт её на турбазу, где он будет писать этюды, а она гулять по берегу, ловить первых бабочек и мечтать о том прекрасном времени, когда Александр станет знаменитым и очень богатым. И она, конечно же, станет его женой, пожизненной спутницей и соратницей. И они будут путешествовать не по окрестным сёлам, а по всему миру, перелетая по синему небу с одного континента на другой. Но в последнее время такие розовые картинки представлялись ей всё реже, они всё чаще ссорились и наиболее ожесточённо по поводу прочитанных книг или просмотренных кинофильмов.

Ольга жила у родителей, поэтому Александр предупредительно позвонил из телефонной будки.

— Свободна ли гетера этой ночью?

— Да-да! Заходи, Сашенька! Папа уехал в Новосибирск, а мама сегодня у бабушки. Можешь у меня остаться.

— Да?! Ну, тогда я тебе эпиталаму сочиню, пока по лестнице подымаюсь.

— Свадебную песню ещё рано петь, Александер! Молча входи!

Они выпили вина. И среди ночи, когда утихли страсти, Тростников решил исповедаться. Прямо так. Гладил её по тонкой атласной коже и каялся. Ольга внимательно его выслушала и начала причащать после исповеди.

— Тебе уже, сколько лет, Сашенька! А ты всё ещё наивный, как ребёнок. Все так зарабатывают!

Радоваться должен, что тебе такая работа подвернулась! Какой ты вор? И этот начальник твой не вор. Есть деньги, значит надо их реализовать! Если ты мимо пройдёшь, то другие заберут. Пропьют, да и всё! А тебе на краски, на кисточки, на вдохновение твоё беспробудное деньги нужны! И немало.

— Да мне всё ясно, Оленька! Но я хотел бы за своё, и получать своё, а не паразитам помогать народные деньги красть!

— Ребёнок ты, Саша! Я на скорой помощи подрабатывала. Знаешь, столько насмотрелась, что человеческая жизнь такой ничтожной показалась. Когда каждый день умирают на твоих глазах, и ничем помочь нельзя. Ничем! Вот только что был человек, и не стало. В этой жизни радоваться надо больше! Благодарить судьбу за случай! А ты сопли распускаешь!

— Да почему сразу так! Я, скорее, о самом явлении говорю, чем о частностях. Может быть, не понимаю чего-то.

— Всё ты понимаешь! — и вдруг задумалась, размечталась о чём-то на мгновение, опять прижалась к нему и зашептала. — А земной шар будет крутиться, Сашенька? Прямо так и закрутится? Да? Закрутится? Завертится земной шар?

Утром Тростников сидел у кабинета директора и дожидался Петра Ивановича, который, как ему сказали, ненадолго отъехал по делам и должен вот-вот вернуться.

Мимо него уже дважды прошла Елена Олеговна, а на третий раз остановилась и тихо спросила:

— Александр, вы уже решили вопрос с паспортами?

— С какими паспортами?

— Пётр Иванович ещё не говорил? Тогда вы дождитесь его обязательно.

— Жду, Елена Олеговна!

— Как ваша машина с глобусом? Ещё не крутится?

Тростников улыбнулся. Бухгалтерша тоже улыбнулась в ответ и пошла по своим ответственным подотчётным делам.

Вскоре подъехал Пётр Иванович. Директор почти вбежал в контору, открыл кабинет и увлёк за собой художника.

— Давай, докладывай, маэстро! Что там у тебя получается?

— Всё, как надо, так и получается.

Александр достал из папочки свеженькую калькуляцию на выполнение творческих работ, подписанную главным художником города. Над подписью красовалась круглая исполкомовская печать. В графе «Итого» была указана необходимая сумма, до последнего нолика соответствующая желаемой.

— О! Хорошее начало — половина дела! И об этой второй половине мы сейчас поговорим! Кстати, как там, в столярке? Работают? В гараже-то я был. Уже земную ось на кузов монтируют. Центральная тумба нужна.

— Как от вас выйду, сразу в столярку. Скажу, чтобы центральную в первую очередь собрали.

— Ладно! Теперь о деле. Давай разберём калькуляцию. Вот я на отдельном листе пишу: сколько рабочим выплатить, сколько за твой благодатный труд и сколько остаётся. Как договаривались, так и пишем. Так?