Зиновий Юрьев - Белое снадобье

• Название: Белое снадобье
• Автор: Зиновий Юрьев
• Жанр: Научная Фантастика

---

– Давай, Арт, выпьем немножко. Не как хамы какие-нибудь, раз-два, и нажрался паршивого джина до одурения, а выпьем интеллигентно, красиво, настоящего виски. Содовой водички – вот так – добавим, льда несколько кусочков, все как у людей. Ну, за твое здоровье, Арти-бой.

Хотя Арт не в первый раз подносил к губам стакан со спиртным, он до сих пор не мог еще перебороть в себе физического отвращения, которое вызывал в нем запах алкоголя. Он с трудом подавил дрожь и сделал глоток. Если бы его спросили, зачем он выпил первый раз, когда его весь вечер и всю ночь мутило и выворачивало, он бы с искренним недоумением пожал плечами. Как зачем? Все так делают.

Виски согрело желудок Арта каким-то странным, прозрачным теплом и ударило в голову. «Здорово живет этот Макинтайр, шикарно. Телевизор-то, батюшки, какой, в полстены. А что ему? Он, поди, не ищет годами работу. Торгует белым снадобьем, обеими руками деньгу загребает. Виски пьет… Что ему, интересно, все-таки от меня надо, а?»

– Ты вот, наверное, сидишь и думаешь, зачем я тебя пригласил, – сказал Эдди Макинтайр и хитро улыбнулся.

– Угу, – кивнул Арт. Ему стало жарко, и он расстегнул рубашку.

– Ну ладно, не буду с тобой хитрить. Ты, наверное, слышал, я тут иногда достаю желающим порцию-другую героина. Мне это так… меньше всего нужно, дохода почти никакого, а хлопот полон рот. Вот я и хотел тебе предложить, чтоб ты от меня поработал. Как ты на это смотришь? Все-таки приятнее, чем мыть посуду у старика Коблера в пивной. Я ведь давно к тебе присматриваюсь. Парень ты как будто ловкий, ежели ни разу еще не сидел.

– Даже не попадался ни разу, – гордо сказал Арт. Голова у него чуть-чуть кружилась, лицо Эдди Макинтайра казалось мягким и добрым.

– Вот видишь, хотя ты серьезными вещами-то наверняка и не занимался. Так что ты скажешь?

– Чего ж говорить, мистер Макинтайр! Если на этом деле можно немножко подзашибить, чего ж тут говорить! А вы уж на меня положитесь, я вас не подведу. Я никогда никого не подводил.

– Будем надеяться, – кивнул Макинтайр. – Меня еще никто никогда не подводил. И слава богу, а то ведь этого я не люблю.

Они еще выпили, и Макинтайр как-то вскользь, мимоходом спросил Арта:

– Тебе еще не пора?

– Что «пора»? – удивился Арт. – В бар-то? Не-е, я там только с шести начинаю.

– Да я не об этом, – усмехнулся Макинтайр. – Тебе еще кольнуться не пора?

– Мне? – Арт даже раскрыл рот от удивления. – Да я ведь даже ни разу не пробовал…

– Ни разу не пробовал? – Макинтайр даже привстал от удивления. – Ну и дела. А я тебя за взрослого считал… Послушай, Арти, а ты меня, часом, не разыгрываешь? Ей-богу, ни разу не кололся?

– Ей-богу, – кивнул Арт. Ему было немного стыдно, что его принимали за взрослого, а он оказался совсем еще пацаном. Ни разу не кололся. «Но ведь, – подумал он, – говорят, что если уж попадешь на крючок к белому снадобью, потом не соскочишь. Станешь нарком».

Но мысли его уже потеряли четкость и прозрачность. Они были беспечными и неуклюжими, словно сытые, толстые щенки. Мало ли что говорят. Почти все колются, это верно. Привыкнешь… К спиртному тоже, говорят, некоторые привыкают. Вон старик Мурарка совсем спился… А он, Арт Фрисби, ведь не привык.

– Это тебе, братец, повезло, что ты у меня в гостях, – засмеялся ласково Макинтайр. – Такого снадобья, как у меня, тут нигде не достать.

– Простите, мистер Макинтайр, – смущенно пробормотал Арт. – У меня… денег нет.

– Да ты что, Арти, – обиженно сказал Макинтайр, – ты у меня в гостях, и я угощаю.

– А ну как попадешь на крючок? – звериная настороженность Арта все еще давала о себе знать, но перед глазами у него все плыло, волновалось, покачивалось, и он тут же забыл, что спрашивал.

– Да чепуха это, – пожал плечами Макинтайр. – Вот ты смотри на меня, я уже лет десять колюсь и ни на какой крючок не попал. Просто надо себя соблюдать, ну а ты парень волевой, правильный. И пьешь в меру, и вообще не забываешься. Ну, давай, братец, руку. Да не бойся, это, знаешь, такая штука, так тебя подымает, что взлетаешь прямо к небу. Ни с чем не сравнить. Ты меня еще всю жизнь благодарить будешь.

Арт почувствовал, как что-то тоненько укололо его в руку на сгибе локтя, и открыл глаза. Макинтайр аккуратно укладывал в плоскую коробочку шприц.

– Ну вот, – улыбнулся он, – будешь теперь человеком, а то прямо как сосунок грудной… Ты сиди, я скоро вернусь.

Макинтайр ушел, а Арт снова прикрыл глаза. На него медленно накатывалась некая волна. Она была одновременно прозрачной и розоватой, и все существо Арта напрягалось, тянулось навстречу к ней. Волна катилась с беззвучным грохотом, с торжествующим беззвучным ревом, и каждая клеточка тела Арта вибрировала в унисон с прозрачной и розоватой стеной воды. Но это была вовсе не вода. Волна прошла сквозь него, прошла и вырвала его из реальности, в которой он жил. Не было больше узких и вонючих улиц Скарборо, не было крысиной возни по ночам в комнате, где со стен и потолка отваливалась штукатурка, не было тяжелых и выщербленных кружек, которые он должен был мыть в тепловатой грязной воде, не было всегда хмурого взгляда матери, ее вечно сжатых в ниточку губ, не было мелких краж, когда вырываешь у старухи из рук потертую сумочку, чтобы найти в ней потом несколько потертых монет…

Был совсем другой мир, словно омытый той прозрачной и журчащей водой, которая обязательно текла бы по зеленой лужайке, где стоял бы тот уютный домик…

Несколько дней Арт все ждал, пока Эдди Макинтайр объяснит ему его новые обязанности, но тот его все не звал.

Как-то вечером он встретил Крысу – Донована. Крыса брел, покачиваясь, глубоко засунув руки в карманы брюк.

– Привет, – окликнул его Арт.

Крыса поднял на него стеклянные глаза нарка, с трудом сфокусировал их на лице Арта и слабо улыбнулся.

– А, это ты, – с трудом пробормотал он, словно язык его не помещался во рту и еле ворочался там.

– Был на днях у Эдди Макинтайра, – с гордостью сказал Арт, – сам меня пригласил. Предлагал работать на него. Героин.

– Ну и как, ты уже начал? – спросил Крыса, и Арту померещилось, что в его неподвижных глазах мелькнула насмешка.

– Нет еще, но я думаю…

– Думай, думай, я тоже думал… – Он повернулся, чтобы уйти, но Арт схватил его за руку:

– Что ты хочешь сказать?

– Да ничего особенного. Просто то, что и меня в свое время он тоже приглашал к себе и тоже предлагал работу.

– А ты?

– Что я? Ждал, как и ты, а потом понял.

– Что понял?

– Зачем он меня звал.

– Зачем?

– А затем, чтобы сделать из меня то, что я есть, – паршивого нарка, которому хоть тресни нужно каждый день добыть хотя бы полсотни НД для белого снадобья. Понял зачем? Это тебе не боксерская тренировка за двадцать центов. Помнишь? – в голосе Крысы зазвучало глухое раздражение. – Впрочем, чего с тобой разговаривать… – Он втянул голову в плечи, зябко поежился и, покачиваясь, побрел по улице.

Арт стоял потрясенный, потерянный, все еще не веривший до конца в обман. Он, Арт Фрисби, всю жизнь никому не доверявший, всегда настороженный, всегда начеку, всегда весь обращенный в слух и внимание, всегда обманывавший первым, он, Арт Фрисби, оказался последним идиотом, недоумком. Все это так. Крыса лишь подтвердил то, что он уже начал подозревать. Мир, пусть жестокий, колючий, холодный и враждебный, но его мир распадался. Хотелось выть. Броситься ничком на грязный, в трещинах асфальт и выть, выть, пока с воем не выйдет отчаяние, стыд и ненависть. Но Арт был дитя цивилизации, в единственное, что она дала ему, – это умение сдерживать свои импульсы. Выть нельзя – привлечешь внимание. Броситься ничком нельзя – оставишь незащищенной спину. Незащищенной… Как будто он уже не открылся, не позволил обмануть себя, одурачить. Но пусть подождет этот Макинтайр, пока он придет к нему за дозой. Может быть, кто-нибудь и заглатывает крючок с первого раза, но он не из таких.

На пятый день он достал себе шприц и выложил тридцать НД за дозу героина, процентов на девяносто разбавленную молочным сахаром. И снова катилась прозрачная и розовая волна, и снова он тянулся навстречу ей, и не было больше асфальта и тупиков.

Когда ему снова понадобилась доза, денег у него уже не было. С полдня он надеялся, что тошнота, поднимавшаяся от желудка вверх, к горлу, вот-вот пройдет, а завтра он где-нибудь найдет деньги, хотя в глубине души знал, что найти их ему негде. К вечеру он почувствовал, что больше не может. Каждые несколько минут тошнота накатывалась все с новой силой, и желание ощутить сладостное блаженство укола буквально толкало его в спину.

После наступления темноты он отправился на седьмую улицу к супермаркету. Там всегда в это время толпились люди. «Господи, – тоскливо подумал он, – ведь попадешься», – но предвкушение укола смыло, унесло страх. Нужен был укол, нужны были деньги.

Он долго стоял, все боясь сделать выбор, и, когда, наконец, заметил, что покупателей у магазина становится все меньше, испугался.