Зиновий Юрьев - Быстрые сны

• Название: Быстрые сны
• Автор: Зиновий Юрьев
• Жанр: Научная Фантастика

---

Я посмотрел на часы. Уже четыре. В пять часов на комиссию должен был прийти Павел Дмитриевич.

Я не стал мыть посуду и помчался в институт, где нам было выделено две комнатки.

– Павел Дмитриевич, – сказал я, когда он влетел в дверь ровно в пять ноль-ноль, – произошло еще одно событие.

Все повернулись ко мне, а председатель комиссии вкусно облизнулся, словно предвкушая что-то интересное.

– Что же, Юрий Михайлович?

– Сегодня я узнал, что на Земле есть еще один человек, который, как и я, принимает сигналы с Янтарной планеты.

– Где он? – Павел Дмитриевич сделал видимое усилие, чтобы не взлететь со стула вверх.

– Не знаю.

– Откуда же вам известно о его существовании?

– Я получил сигнал. Я просто понял, узнал, что такой человек есть. Если вас интересует, я могу даже точно назвать вам время. Так… Это произошло на перемене между первым и вторым уроком. Значит, было это примерно в девять двадцать.

– Какого рода сигнал? – спросил Арам Суренович и почему-то взглянул на Нину, сидевшую у окна.

– Не могу сказать вам точно. Такое ощущение… будто включили приемник, а на станцию не настроили. Тишина, которая таит в себе звук, так, что ли. Гулкая тишина. И какая-то копошащаяся мыслишка. Неясная. И сразу знание. Уверенность.

– Четкая? – застенчиво спросил биофизик Сенечка.

– Что четкая? Уверенность? Абсолютно. Как таблица умножения.

– А что, кто, где? – спросил Павел Дмитриевич.

– Ничего не знаю. Знаю только, что такой человек существует. Знаю, что это человек. Знаю, что он знает обо мне. И все.

– Ах, как было бы хорошо найти его! – вздохнул председатель комиссии. – Представляете, что бы это значило? Если и этот человек получает информацию в форме сновидений и если эта информация совпадает с информацией, которую получает Юрий Михайлович, это значит, что отпадают последние сомнения в существовании такой информации.

– Мы бы посмотрели тогда, как запищали бы скептики вроде Ногинцева, – мечтательно сказал Борис Константинович.

– Ногинцев пищать не может, – сказал Павел Дмитриевич. – У него бас.

– Пускай пищит басом, – предложил Арам Суренович и победно посмотрел на Нину.

– Мы смогли бы опубликовать свои работы, – стыдливо пробормотал биофизик Сенечка и, чтобы не видеть собственного смущения, снял свои земские очки в металлической оправе.

Почему я мысленно называл его очки земскими, объяснить не могу. Земская управа, земский врач, врач Чехов. Не знаю.

– Пока об этом не может быть и речи, – отрубил Павел Дмитриевич и поставил точку, стукнув палкой об пол. Точка получилась мягкая, наконечник на палке был резиновый. – Не может быть и речи! Это было одним из условий при организации комиссии, и я с ним полностью согласен. Вы представляете, какой шум начался бы? Нашего Юру разорвали бы на кусочки. А он нам пока нужен целиком… Послушайте, а вот эти два сигнала – сигнал о том, что есть человек, знающий о Янтарной планете, и что этот человек знает о вашем существовании, – вы их получили одновременно?

– Нет. Сначала я узнал о его существовании, а потом, уже около четырех часов, когда я собирался выйти из дому, я получил второй сигнал.

– Характер тот же, что и утром?

– Вы имеете в виду субъективные ощущения? Да.

– Будем надеяться, что Юра сможет уточнить информацию. Это было бы просто замечательно…

– Ногинцев… – начал было Борис Константинович.

Но Петелин оборвал его:

– Что-то я не пойму, друзья мои, чем мы здесь заняты. Выяснением, не осуществился ли первый контакт с внеземной цивилизацией, или утиранием носа уважаемому Валерию Николаевичу Ногинцеву?

– Одно не исключает другого, Павел Дмитриевич, – сказал Арам Суренович.

– Вы правы, дорогой мой, – улыбнулся председатель комиссии. – Если в малом великое найти нелегко, в великом малое, как правило, можно обнаружить без особого труда. Так, Борис Константинович? Карфаген должен быть разрушен. Ногинцеву должен быть утерт нос?

– Должен, – с яростной уверенностью мстителя кивнул Борис Константинович.

– Ого, темперамент, однако, у вас! Не хотел бы я быть на месте вашего директора института и иметь такого сотрудника, как вы… Друзья мои, мне кажется, что сегодня Юрия Михайловича нужно отпустить с миром. Может быть, в спокойной обстановке он быстрее получит какую-нибудь дополнительную информацию о своем коллеге… Ах, как было бы хорошо найти его! Вы только подумайте, что бы это дало нам! Прямо дух захватывает, а у меня, у старого хрыча, дух захватить нелегко, поверьте мне… Юрий Михайлович, если что-нибудь прояснится, звоните мне тут же, в любое время суток.

15

Почти две недели я ничего нового рассказать Павлу Дмитриевичу не мог. В один прекрасный вечер в начале декабря Вася Жигалин зазвал нас поиграть в преферанс. Должен был прийти и Илья Плошкин.

На столе уже лежал расчерченный листок с магическими цифрами в центре: пулька до пятидесяти, по одной копейке. Галю услали смотреть по телевизору встречу по водному поло, а мы уселись за круглый стол.

– Мужики, – вдруг сказала жена Васи, – а ведь Юрочка обдерет нас, как липку.

– Это почему ж? – спросил Илья.

– Да потому, что он читает наши мысли.

– Спасибо, мать, – растроганно сказал Вася, – а у меня и из головы выскочило.

– Точно, – кивнул Илья. – Разденет. Он такой. Олигофрены – они хитрые.

– Как хотите, – сказал я. – Я совсем забыл. Вы ж знаете, я начинаю читать мысли, только когда сосредоточусь.

– Ну конечно. А я вот прошлый раз сосредоточилась, и мне впаяли четыре взятки на мизере.

– Ты, мать, лучше не сосредотачивайся, – ласково сказал Вася, – это к добру не приводит.

Валентина густо кашлянула, повела могучими плечами, и Вася сразу сжался и затих.

– Ладно, – сказал я, – не хотите – не надо. Буду нести свой тяжкий крест. Играйте, выигрывайте, проигрывайте свои имения, погружайтесь в пучину разврата, а мы с Галей поехали домой.

– Нет, вы с Галей не поедете домой. Галя будет смотреть, как топят друг друга «Спартак» и «Динамо», а ты спокойненько, не спеша приготовишь ужин.

– А полы натереть не нужно? – деловито спросил я. – Или отциклевать? Я из тимуровской команды…

И в этот момент я услышал уже знакомую мне гулкую, набухшую еще не родившимися звуками тишину. Я замер и закрыл глаза.

– Юрка, – услышал я голос Ильи, – тебе плохо?

Скрипнул отодвигаемый стул. Я махнул рукой:

– Не обращайте на меня внимания. Все в порядке. Просто устал.

– Честно? – басом спросила Валентина.

– Честно, Валюша, не беспокойся.

Я снова закрыл глаза. Тишина все нарастала и нарастала. Она гудела во мне, заполняла меня всего, но никак не могла вылиться в слово, в образ, в мысль, в знание.

– Пика, – сказал Илья.

– Пас, – вздохнула Валентина.

– Трефы, – сказал Вася.

– Трефы мои.

– Тогда бубны. Не торгуйся, Илья. Это не в твоей широкой натуре.

– Уговорил. Бери.

– Бубны. Элементарные, – неуверенно сказал Вася.

– Кто играет шесть бубен, тот бывает убиен, – назидательно сказал Илья.

– Джамбул, – сказал Вася. – Певец векового карточного фольклора.

– Певец говорит «вист», – ехидно сказал Илья.

– Тоже, – сказала Валентина.

А тишина во мне все зрела и зрела и никак не могла разродиться. И я сидел тихо, терпеливо, как наседка. Я и был наседкой.

– Похоже, сударь, что вы без одной, – сухо сказал Илья.

– Боже, сколько в этом человеке злорадства, низкой корысти и стремления унизить ближнего! – плачущим голосом сказал Вася.

– Ах, Вася, если бы ты так писал, как говоришь, тебе бы цены не было, – задумчиво сказал Илья. – Сколько блеска, огня, любви к себе – и все из-за одной недобранной взятки. Какой же шедевр ты создашь, если сядешь на семерной без трех?

– Не пугай его на ночь глядя, – пророкотала Валентина, – а то он станет заикой. Я пас. Тебе что-нибудь дать. Юрка?

– Спасибо, я тоже пас. Все нормально.

И вдруг в голове у меня зажглась фраза.

Коротенькая английская фраза: «Спасибо, мисс Каррадос». И гулкая тишина в моей голове исчезла, погасла, словно приемник выключили.

Мисс Каррадос. Что такое мисс Каррадос? Кто такая мисс Каррадос? Связана ли она как-то с моим двойником, к которому, как и ко мне, протянулась с Янтарной планеты тонкая ниточка сновидений?

Тишина и ощущение ожидания были теми же, что и тогда в школе, когда я сидел между шкафом и скелетом. Но на этот раз я прочел фразу. Именно прочел. А может быть, все это мне только почудилось?

Ночью впервые за долгое время я видел вполне земной сон. Мне снился какой-то заграничный город. Я хотел догадаться, что это за город, но почему-то не мог никого спросить.

Я шел по небольшой улочке и слышал английскую речь, но понять, о чем говорят, не мог. И не потому, что не понимал слова и фразы, а потому, что они сливались. И я все старался расслышать, что же все-таки говорят прохожие, и не мог. Я напрягался, вытягивал шею – и не мог разобрать ничего.