Кирилл Бенедиктов - Блокада-1 Охота на монстра

• Название: Блокада-1 Охота на монстра
• Автор: Кирилл Бенедиктов
• Издательство: Литагент «Этногенез»b93af4e2-020e-11e0-8c7e-ec5afce481d9
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-904454-06-7

Адольф Гитлер против Иосифа Сталина, Третий Рейх против СССР, фанатизм Черного ордена СС против героизма бойцов Красной Армии. Беспощадное противостояние немецких спецслужб и советской разведки. И магия древних артефактов, созданных в невообразимо далеком прошлом. «Блокада» – роман о неизвестной стороне Великой Отечественной войны.

В тайну могущественного артефакта «Орел», помогающего Адольфу Гитлеру управлять своими полководцами и правителями других стран, посвящены лишь избранные – красавица-адъютант Мария фон Белов, контрразведчик Эрвин Гегель и начальник охраны фюрера Иоганн Раттенхубер. Однако все тайное рано или поздно становится явным. Информация об «Орле» доходит до советской разведки.

Между тем зловещая организация «Аненербе» получает сведения о том, что в блокадном Ленинграде хранится артефакт, найденный в одной из Семи башен Сатаны молодым советским историком Львом Гумилевым. Начинается Большая Игра спецслужб. На кону – миллионы человеческих жизней и победа в Великой войне.

Лаврентий Берия и Генрих Гиммлер, Виктор Абакумов и Вальтер Шелленберг, капитан НКВД Шибанов и мистик-эмигрант Георгий Гурджиев, секретарша Гитлера Трудль Юнге и советская медсестра Катюша Серебрякова – вот лишь немногие из персонажей первой книги нового сериала «Блокада», входящего в проект «Этногенез».

Чем закончилась Великая Отечественная война, хорошо известно. Но почему она закончилась именно так, знают немногие. Перед вами – новая неожиданная версия истории Великой войны.

---

– Товарищ начальник медсанчасти, – холодно проговорил капитан. – Я прибыл сюда из Москвы для выполнения вполне конкретной задачи. Определить, есть ли у Серебряковой особенные способности к исцелению и в случае положительного ответа забрать ее с собой. Это приказ товарища Абакумова, первого заместителя народного комиссара внутренних дел.

«Господи, – подумала Катя, – для чего же я им понадобилась?»

– Даже если бы это был приказ самого наркома, – Солоухина подошла к Кате, мешком сидевшей на стуле, и встала между ней и Шибановым. – У меня, капитан, есть свое начальство. Как начальник медсанчасти Южного Урала, я подчиняюсь непосредственно народному комиссару здравоохранения Георгию Андреевичу Митереву. И там, где дело касается моих кадров – моих лучших кадров – я буду выполнять только его приказы, но отнюдь не ваши.

«Да, – мысленно взмолилась Катя, – да, Клавдия Алексеевна, миленькая, не отдавайте меня! Я не хочу в Москву, я не хочу бросать госпиталь!»

Но другой голос в глубине ее сознания шепнул:

«Если ты уедешь в Москву, тебе не придется каждый день решать вопрос, кому из умирающих ты можешь помочь, а кого должна бросить на произвол судьбы. И не придется оправдываться перед девчонками. И не придется слышать крики тех, для кого ты стала последней надеждой на спасение…»

Шибанов задумчиво почесал бровь.

– Доктор, – сказал он, – я выполняю задание государственной важности. У меня огромные полномочия, честно говоря, неограниченные. Я мог бы, наверное, устроить так, что ваш Митерев сам позвонит вам сюда и прикажет отпустить Серебрякову на все четыре стороны. Но это отнимет уйму времени, а времени-то у нас как раз нет. Поэтому давайте сделаем так: я даю вам слово офицера, что Катя вернется к вам в госпиталь после того, как выполнит… ну, скажем, работу, которая ей будет поручена. Я лично привезу ее сюда и сдам вам с рук на руки. Но вы сейчас отпускаете Катю со мной в Москву.

– Вы хоть понимаете, о чем просите, капитан? Сколько тяжелых больных умрет здесь, пока Серебрякова будет выполнять вашу работу в Москве?

Капитан полез в карман и извлек оттуда плоскую жестяную коробочку. Сначала Кате показалось, что это такой же портсигар, как и у начальника медсанчасти, но Шибанов вытащил оттуда желтый леденец и кинул себе в рот.

– Отучаюсь курить, – объяснил он, хотя никто не спрашивал его, почему он ест леденцы. – Ужасно вредная привычка… Клавдия Алексеевна, поверьте, если вы не отпустите Катю со мной, это будет стоить жизни тысячам людей. А может, и сотням тысяч.

– Что за чушь вы городите, капитан, – устало отмахнулась Солоухина. – Каким сотням тысяч? Серебрякова нужна мне здесь. Я не могу позволить себе потерять такого ценного сотрудника.

В другое время Катя почувствовала бы гордость, но сейчас ей было не до того. Ее подташнивало, сильно кружилась голова, перед глазами плавали оранжевые круги.

– Клавдия Алексеевна, – проникновенно сказал Шибанов. – Я не приказываю, я прошу!

Солоухина отвернулась от капитана и положила твердую прохладную ладонь Кате на лоб. Ее прикосновение вдруг напомнило Кате маму, и она заплакала, прижавшись к руке начальника медсанчасти.

– Ну-ну, сестра, – проговорила она мягко. – Не плачьте. Все хорошо. Товарищ капитан дал слово офицера, что вернет вас в госпиталь.

«Отдали, – подумала Катя и сама устыдилась своей мысли. – Как это меня можно отдать, я же не вещь и не крестьянка крепостная!»

Она сделала несколько глубоких вдохов и вытерла слезы рукавом халата.

– Я… я должна доработать смену.

– Время, Катя, – капитан выразительно постучал пальцем по циферблату наручных часов, – нам к восьми нужно быть на аэродроме.

– Моя смена заканчивается в четыре. Соберусь я за час. Пожалуйста, позвольте мне доработать.

Шибанов хотел возразить, но осекся под выразительным взглядом начальника медсанчасти.

– Ну ладно, ладно, сдаюсь! – он поднял вверх руки и снова улыбнулся, блеснув фиксой. – Но мы должны выехать отсюда не позже семнадцати ноль-ноль.

– Идите, Серебрякова, – сказала Солоухина. – Надеюсь, мы расстаемся с вами ненадолго.

– Ну, – сказал капитан, – это уж как получится.

Катя вышла из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь. Ее шатало.

«В Москву, – думала она, – я полечу в Москву… с этим сумасшедшим капитаном… и там мне нужно будет выполнить какую-то работу… связанную с моим даром лечить людей… а если я ее не сделаю, погибнут сотни тысяч… что же это за работа такая? Может, товарищ Сталин заболел, и его не может спасти никто, кроме меня? Тьфу, дурочка, что за чушь тебе лезет в голову… наверное, меня будут изучать в каком-нибудь институте, чтобы понять, как у меня это получается, а потом обучать всех медсестер. Но я ведь и сама не понимаю, как это выходит, как же поймут другие?»

– Сестричка, – крикнул кто-то из-за занавески, – сестричка, помираю, будь добренька, подойди, скажи свое заветное слово…

– Катюша! – прошелестел другой голос, – милая, посиди со мной хоть минутку, Христом-богом молю…

– Девушка, а, девушка, у меня тут сосед задыхается, помогите, или хоть врачей позовите, если сами не можете…

«Не могу, – мысленно крикнула она, – не могу, вас слишком много, у меня нет таких сил, простите! Вы очень хорошие, вы герои, вы все заслуживаете того, чтобы жить, но я только маленькая медсестра, я не могу спасти вас всех…»

Спотыкаясь, словно незрячая, она добралась до палаты, где стонал в горячечном бреду разведчик Костя. Присела на стул и взяла его за руку. Рука казалась раскаленной, будто ее держали в печи.

– Я вернулась, Костя, – прошептала она. – Я обещала тебе, что вернусь, и вернулась. Теперь все будет хорошо.

Оперативные документы

НКВД

Управление Особых Отделов

15 июня 1942

242

УДОСТОВЕРЕНИЕ

Выдано настоящее сотруднику Управления Особых Отделов НКВД капитану государственной безопасности тов. Шибанову А.С. в том, что он действительно следует в расположение воинских частей 30-й армии для выполнения специальных заданий.

Срок командировки «15» июня 1942 года

Начальник Управления ОО НКВДКомиссар госбезопасности 3-го ранга                           /АБАКУМОВ/

Глава тринадцатая Неуязвимый Леса к югу от Ржева, июнь 1942 года

1

От маленького прифронтового аэродрома до штаба 13-й стрелковой бригады было километров двадцать. Начальник Особого отдела бригады обещал прислать за капитаном свою «эмку», но когда «У-2» приземлился в Горелом Бору, выяснилось, что никаких машин из штаба не приходило.

– Позвони им, – велел Шибанов коменданту аэродрома. – Может, они со временем напутали?

Комендант поправил сползающие на кончик носа круглые очки.

– Так ведь связи нет, товарищ капитан, – извиняющимся тоном сказал он. – С самого утра и нет. Немцы сегодня гвоздят, как бешеные – наверняка кабель снарядом повредило.

Шибанов взглянул на часы.

– Что ж, придется двигаться своим ходом. Что, отец, мотоциклы у тебя в хозяйстве имеются?

– Имелся один, товарищ капитан. Но техники его уже давно на запчасти разобрали.

– Самолеты на мотоциклетном движке летают? Смело, ничего не скажешь.

Комендант аэродрома юмора Шибанова не оценил.

– Не знаю, чем вам помочь, товарищ капитан. Разве что только лошадь могу дать…

– Лошадь? – заинтересовался Шибанов. – Дохлятину небось какую-нибудь? На колбасу уже не годится, а выбрасывать жалко?

– Нет, что вы. Трехлетка, очень резвая. Ребята ее в лесу поймали, тут неподалеку конезавод был, немцы его разбомбили, а контингент разбежался…

– Ладно, – сказал Шибанов, – уговорил ты меня, чертяка языкастый. Пойдем, покажешь своего Росинанта.

– Откуда вы узнали? – от удивления очки коменданта снова сползли вниз. – Ее и правда Росой зовут!

– А я провидец, – Шибанов постучал себя согнутым пальцем по лбу. – Зрю сразу в корень.

Роса оказалась изящной степной кобылой каурой масти. Юный Саша Шибанов ездил на таких на хуторе под родным Таганрогом. Он похлопал лошадку по морде, дал ей кусочек сахару и деловито подтянул седельные ремни.

– Ездите на ней? – строго спросил он коменданта.

– Как же не ездить. За водой, бывает. Тут до родника три километра лесом. А почему вы спрашиваете?

– Видишь, как ей, бедняге, хребет натерло? Если б вы так за самолетами своими смотрели, они бы у вас в воздухе разваливаться начали. Седло, отец, должно держаться крепко, а не вихлять по крупу, как Машка по плинтуару…

Комендант обиделся.

– Не знаю, товарищ капитан, – сухо сказал он, – как насчет Машек, а лошадь у нас одна. Не нравится – ничем больше помочь не могу, извините.

Шибанов хмыкнул. Лихо вскочил в седло, сжал лоснящиеся бока Росы коленями, и пустил ее рысью вдоль взлетно-посадочной полосы. У конца летного поля капитан развернул лошадь и, послав Росу в галоп, помчался обратно к коменданту.