Александр Юринсон - Исправительный дом

• Название: Исправительный дом
• Автор: Александр Юринсон
• Жанр: Научная Фантастика

---

- КР-28512?

Значит, не сон. Голос тоже не низкий, тягучий, негритянский, а щебет.

- Приговорен к исправлению в 2144 году за нарушение положения об интеллектуальной собственности, - Адам ответил на китайском; непонятно, что на него нашло; по сути, он грубо нарушил приветственную формулу. И китайский-то он знал еще тот, - трущобный, на четверть - русский, на четверть - английский. А еще на четверть жестикуляция.

Китаянка не обратила внимания на это нарушение. Более того, она сама нарушила формулу:

- Адам Нармаев? Через полгода - на волю?

- Ага, - ошарашенно ответил он. - А вы?..

- Извините, - улыбнулась девушка. - Я - новый начальник колонии.

- А что случилось с...

- Со старым? - Непроницаемое лицо и официальная улыбка. - В каком-то смысле, в связи с этим я и вызвала вас.

- Я слушаю. - Он уселся в кресло напротив.

- Вы скоро возвращаетесь на Землю. Вам осталась только защита диссертационной работы, так?

- Все правильно.

- Вы были исключены из общества на почти десять лет...

- Пока - девять.

- Почти - десять. На Земле за это время произошли достаточно важные события. Исправляющихся не ставили в известность; да и обслуживающий персонал колонии до недавнего времени это не касалось.

- И что же там произошло?

- Ну... Армагеддон. - Китаянка улыбнулась, но на его улыбку заметила: - Не надо смеяться, все гораздо серьезнее. Действительно Армагеддон - война народов. Белые против черных.

- Белые начинают и выигрывают. Я так понимаю, что победили - вы. А вы - белая или черная? Мне, извините, однозначно белому человеку, трудно разобраться.

- Я - белая, как и вы. - В девушке обнаружилась невероятная снисходительность к наглости заключенного. - Черные - арабы, негры, латиносы.

- А-а, теперь ясно, где прежний начальник...

- Нет! - китаянка вскочила с места, так оказалась взволнована. - Вы не так понимаете. Никакого геноцида. Мы просто депортируем их...

- Ку-да? - перебил он.

Китаянка вдруг растерялась. Вообще, смешная девчонка. Маленькая, с короткой стрижкой и огромными мультипликационными глазами - или они сейчас разъехались от растерянности? - в сером комбинезоне с дурацкими звездами на плечах - "госпожа старший офицер". Когда она принялась расхаживать, он отметил, какая маленькая у нее ступня - не больше его ладони. Адам даже посмотрел на свои руки, и китаянка, кажется, заметила его взгляд и поняла, но не подала виду. Чертовски хитрая бестия, как и все китайцы.

- Пока - на Луну. Этот первый этап почти завершен. Теперь будем переправлять сюда; уже несколько лет здесь строится новая станция...

- Понимаю. Семнадцатый спутник. И вы хотите всех черных разместить в такой же колонии? Их должно быть несколько миллиардов...

- Во-первых, та колония будет больше. А потом, вы забываете, что прошла война. Население Земли весьма сократилось...

Она вернулась к своему столу и уселась.

- Я думаю, что вас можно было бы освободить немного досрочно, китаянка произнесла эту фразу на его родном языке, по-русски, и улыбнулась. Она подумала, что сравняла счет!

- Да? - слегка наклонил голову он.

- Да. Обучение вы закончили, а диссертация - простая формальность.

- Я тоже так считаю.

- Вот и хорошо. Ближайший транспорт на Землю пойдет, - она заглянула в экран, - через восемнадцать дней. Думаю, мы успеем все оформить.

- Наверно. Только, простите, я не уверен, что так тороплюсь на Землю.

Китаянка замолчала, и улыбка вдруг стала ледяной и зловещей. 512-й обреченно вздохнул и вытянул ноги. Наконец он не выдержал и добавил:

- Могу я спокойно получить свое наказание, в том виде, как его определил суд? Когда-то это было моей обязанностью; теперь я имею на это хоть право?

- Вы же белый человек, - попыталась убедить его девушка, но голос оставался прохладным. - Ваша родина сейчас нуждается не в диссертации... - она метнула взгляд на экран, - по литературе столетней давности, а в ваших руках, словах и мыслях, пере... Я читала некоторые ваши книги, - неожиданно закончла она другим тоном.

- Я думаю, - скептически произнес он. - Не надо только взывать к моим родственным чувствам к земле. Моя родина - Краков-два. Что с ним?

- Где это?

- Где? В Европе.

Девушка смешалась.

- Понятно, - легко подытожил он. - Теперь на месте Европы - ядерная пустыня?

- Нет, но...

- Не надо. Честно говоря, даже знать не хочу. Не такой уж я патриот.

Конечно, некоторая доля здорового национализма во мне всегда присутствовала, но это - не совсем то, чтобы я поддержал идею ссылки половины человечества.

Девушка молчала, и его понесло:

- Да вы ведь обманываете сами себя! Столько людей - вы собираетесь их навеки поселить на орбите Юпитера? Чепуха! - Это просто переложение проблемы на детей, ваши вожди не могут этого не понимать. Значит, они собираются... - да? - уничтожить эту колонию.

Очевидно, за время моей изоляции кардинальные изменения произошли в языках, и массовое уничтожение теперь называется ссылкой? Тогда в самом деле незачем заканчивать обучение: куда я с устаревшим филологическим образованием?

- Прекратите! - вдруг крикнула китаянка и вскочила. Сзади него распахнулась дверь, и, обернувшись, он увидел двух младших офицеров в серых комбинезонах, появившихся, без сомнения, по его душу. Он всегда подозревал, что из любого кабинета можно незаметно вызвать подмогу, но ни разу не слышал, чтобы какой-нибудь начальник этим пользовался.

- Обеспечить в сто пятьдесят втором грузовом жизненеобходимые условия, - командовала госпожа начальница, - и поместить исправляющегося КР-28512 туда до ближайшего заседания трибунала.

Младшие офицеры встали по бокам кресла. Он не сопротивлялся, и они к нему не прикоснулись. 152-й грузовой был кубом со стороной метров пятнадцать; при попытке заснуть начинались приступы агорафобии. Этим словом все-таки следует называть не боязнь открытого пространства, а

- больших замкнутых помещений. А впрочем, нет: такой страх нельзя даже считать отклонением.

* * *

Китаянка, начальница, еще дважды вызывала его в свой кабинет, один раз накануне трибунала, другой - два дня спустя. Увещевала, говорила даже, что в состоянии отменить новый приговор, да так оно и было. А если разобраться, то просто хотела поиметь его - а что еще? Или в результате этого Армагеддона китайцев так повырезали, что они за каждую белую рожу готовы свою желтую душу закладывать.

Потом на Землю ушел транспорт, тот самый, на котором и 512-й мог бы лететь. Вывозили всех белых: кто заканчивал обучение, того освобождали, а кто только приступал - ехал досиживать в земные тюрьмы.

Надо думать, последних ждал физический труд и скорая амнистия.

Интеллектуальное общество, похоже, приказало долго жить, по крайней мере - пока не кончится это безумие. Никому больше не нужны зеки, получающие фундаментальное образование и научную степень. Ну да ничего, перебесятся узкоглазые, поймут, что наказание и исправление не имеют ничего общего. Впрочем, ничего они не поймут - что могут понять люди, собирающиеся истребить две трети землян только за расовую принадлежность? Затмение какое-то...

* * *

На некоторое время жизнь на Шестнадцатом спутнике стала просто раем.

Народу мало и сплошная демократия - Адам много часов провел в беседах с Хаимом, бывшим начальником колонии, здоровенным негром, весьма умным и образованным человеком.

Шестнадцатым спутником колонию в свое время прозвали в шутку, а потом это прижилось. В конце концов, эта гантель по размерам была не меньше Атланты, и уж в несколько раз больше Мидаса. Впрочем, от последнего теперь не оставалось и четверти первоначальных размеров:

найденные в этом обломке черт-знает-чего ценные металлы и элементы за пятьдесят лет безжалостно выскреблись, и пустой, как скорлупа грецкого ореха Царь Мидас никак не тянул на звание одного из спутников Юпитера. Так что на самом деле семнадцатый спутник, строящийся в данный момент на скорую руку, был шестнадцатым. Никаких совпадений, - говорил себе Адам, - никаких пророчеств.

Вскоре пришел другой транспорт - с Луны, полный новых заключенных.

Все они были латиноамериканцами из городов и деревень в верховьях Амазонки. Ни одному нормальному человеку не пришло бы в голову трогать с места этих туповатых работников и крестьян. Теперь они, озлобленные, быстро обживались в новых условиях. Как быстро переметнулись давеча от своего труда к оружию.

Стало проясняться, что повсеместная, воистину мировая война шла уже почти пять лет; за этот срок - маленький или большой? - люди удивительно одичали, были отброшены в развитии лет на сто, а может и двести назад. По иронии судьбы, хранителями знаний и культуры оказались заключенные колонии; но их собирались полностью растворить в этой массе озверевших людей.

Адам ждал, когда китаянка позовет его в третий раз, уже после того, как перед ним предстали все ужасы дальнейшего обитания здесь, в надежде сломать-таки его, но этого не произошло. Нашла кого-нибудь не столь тормозного и принципиального...