Андрей Белоусов - Мнимые люди

• Название: Мнимые люди
• Автор: Андрей Белоусов
• Жанр: Боевая фантастика

На Москву обрушивается неизвестная эпидемия. Вирус изменяет людей наделяя их, ко всему прочему, новым самоосознанием, что в итоге приводит к войне людей и «мимов».

Это моя первая большая работа. Возможно она покажется в самом начале немного нудной, но зато потом… тушите свет.

Читайте, пишите, ругайте, наставляйте.

---

Григорий с умилением наблюдал за их игрой, мимолётно подумывав завести тоже себе собаку. В его долгой, беспросветной жизни, так ни разу и не появился настоящего друг, так хоть собака его заменить, всё-таки лучший друг человека, как никак.

Налюбовавшись, Григорий печально вздохнул и снова потянулся распрямляя спину. Что-то часто в последнее время, у него затекает спина, потом долго ноет, порой не давая заснуть ночами.

— Старею, — горестно подумал он. И снова сладко потянулся так, что аж затрещали позвонки. После чего помассировал лицо, разгоняя кровь, потёр уши и вновь мимолётно посмотрел на резвящуюся парочку.

Пацан доплыв почти до середины пруда, нырнул под воду, через минуту вынырнул и быстро, даже немного нервно, рассекая воду, поплыл к берегу, резкими скачками.

Если бы Григорий был поближе, то он бы заметил, как лицо парнишки перекосилось от боли, а глаза его чуть ли не вылезая из орбит, со страхом глядели на сушу. Еле доплыв до берега, парнишка выбравшись, стал сразу смешно прыгать на одной ноге, растирая обеими руками другую ногу, мучительно морщась от боли.

Свело, — ухмыльнулся догадываясь Григорий. — Кто ж так долго плавает. Сначала распарился, потом полез, в остывшую, за ночь, воду. Тут не то что ногу, сведёт… Ну молодежь, — качая головой ворчал он.

А пацан не ведая, что его кто-то там распекает, перестав прыгать на одной ноге, взял вещи и хромая отправился в сторону домов. Григорий долго смотрел ему вслед, покуда тот окончательно не скрылся из поля зрения, после чего горестно вздохнул, припоминая свои собственные молодые годы, что пронеслись сквозь него, как стая птиц и снова улетели в далёкую даль, туда, откуда уже не вернёшь, как ни старайся, и окончательно расстроился.

— Э не… Так дело не пойдёт, — здраво рассудил он, прогоняя мрачные мысли, что лезли будто из дырявого и пыльного мешка. И чтобы хоть как-то, немного развеяться, достал бутерброды, термос и принялся неспешно за еду, тупо глядя на блики в воде. И почему у него так резко испортилось настроение? Он так и не понял. Как-то это само собой вышло. Раз и у тебя уже дурное настроение. А разве бывает как-то иначе? Если уж накатило, то уж накатило…

* * *

К десяти, к воде, потянулся народ, измученный духотой, проведённой ночи. В начале, шли одиночки, быстро окунались и уходили по своим делам. Потом подтянулись группами, кто влюблённой парочкой, кто в кругу друзей, а кто и семьями, (по мнению Гриши, самые несчастные, в субботу-то хоть можно отдохнуть от так, называемых — родных и близких).

Отдыхающие прибывали на пляж по-разному: кто приезжал на машине, кто приходил на своих двоих, кто из далека добирался, а кто и из близь лежащих домов приматывал. В отличие от пеших посетителей, приехавшие на машинах имели скверную привычку распахивать все дверцы у авто и врубать музыку на всю катушку, не заботясь о мнение других, хотят они слушать, или не хотят. Притом ладно бы одну радиостанцию, не важно какую, волей не волей, приходилось слушать. Так ведь и машин-то, на пляже, было не одна и не две, и каждая, промеж собой, обязательно соревновалась по громкости своей аудиосистемы, у кого из них, она громче, а у кого круче.

С каждым часом, всё чаще, мимо одинокого рыбака, проходили различные люди. Весело переговариваясь, они устраивались на берегу, загорать — избавляться от свойственного, городским жителям, бледного цвета кожи, ничуть не стесняясь ни худобы, ни полноты.

Молодежь, весело переговариваясь, устраивалась прям сразу на траву, не сильно заботясь о гигиене. Люди постарше, чинно расстилали покрывала и ложились только на них. На голую землю, ни-ни. После чего, жёны брали в руки книги, а их мужья хватались сразу за пиво и медленно очищая, засушенную рыбу, смаковали пенный напиток. Так и отдыхали, кто как мог.

А с высоты небосклона, нещадно припекало Солнышко, накаляя воздух, нагревая воду и окрашивая голые тела в кофейно-коричневый цвет.

Григорий, оглядев, сквозь прищуренные веки, отдыхающих, откупорил единственную, уже нагревшуюся, бутылку пива. Сделал глоток и поморщившись, глянул с не малым раздражением на неподвижный поплавок. «Похоже сегодня рыбалка у него не только не удалась, но и не выдалась», — горестно повздыхал он, сидеть же на солнцепёке и дальше у него уже не было сил.

Григорий поднял удочку, осмотрел наживку, червяк сдох, видно захлебнулся не выдержав подводной жизни, поменял на нового, более резвого собрата и закинул наживку поближе к берегу, целясь в камыши.

«Посижу ещё с часок и пойду, пожалуй. К чёрту такую рыбалку», — сварливо подумал он. Подёргал удочку, проверяя не зацепилась ли за что. Убедившись, что леска свободна, выловил из помятой пачки предпоследнюю сигарету и закурил с тоской уставившись на поплавок, сиротливо маячивший средь камышовой поросли.

В районе одиннадцати к месту дислокации Гриши, подошла женщина, необъятных размеров с двумя милыми детьми-погодками, лет семи — восьми. Дама, трубно отдышавшись, достала из огромной авоськи покрывало и расправляя, постелила на зелёную травку, предварительно встряхнув. Было видно, что каждое движение, женщине достаётся с трудом и причиняют ей неудобства, будто она совершает что-то противоестественное, не заложенное в неё, самой природой.

Словно большой котел с шипением выпускающий пар, толстуха кое-как стянула с себя платье, размерами смахивающее на парус, небольшой лодочки. И обнажив огромный живот, с отложившимися складками жира по бокам, необъятная матрона сему факту, ни чуть не смутилась, а наоборот даже залюбовалась собой.

— Олечка, а ты что ж не раздеваешься? Вона Кирюша уже в одних плавках бегает, — удивилась необъятная дама, переводя внимание, на свою притихшую дочь.

— А она воды боится! — весело закричал мальчишка, топчась рядом.

— Вот те раз! — всплеснула руками мать, — Олечка, ты же вчера спокойно купалась. А сегодня что? — поинтересовалась она у дочери.

— Говорю же, ОНА воды боится, мама, — встрял мальчишка. — Трусиха! Трусиха! — принялся он дразнить сестру.

— Да помолчи ты егоза! — прикрикнула на него мать. Подошла к дочери поближе и стала успокаивающе поглаживать её по голове. — Ну что случилось, маленький? Что с тобой? Ты не заболела? — Женщина потрогала лоб дочери, — Температуры нет. Может где болит? — заботливо спросила она. — Ну скажи и мы тогда пойдем домой.

— Ну мам! Она придуривается, — услышав слово домой, заканючил сын. — Пошли купаться, а она пусть сидит, если не хочет. — И негодный мальчишка побежал к воде, весело прыгая на ходу.

— Не лезь в воду! С начало остынь, не хватало простудиться, — прикрикнула толстуха на сына. — Ну а ты пока посиди, а мама искупается ладно? А потом чуть-чуть отдохнём и пойдём домой, ладненько? — спросила она уже у девочки.

— Нет! Не ходи! Там чудовище, — повиснув у матери на толстой ноге, заревела дочь.

— Чудовище?! — неподдельно удивилась мать. — Кто тебе сказал, такую ерунду, милая?

— Кирилл, — сквозь слёзы, плаксивым голосом, ответила дочь.

— Так, вот в чём дело, — нахмурившись, женщина посмотрела в сторону сына. — Кирилл! А ну иди сюда, чертяка ты этакий! Чего ты наговорил сестре? — грозно поинтересовалась она у сына, когда тот подбежал. — Колись! А то сейчас наподдам, мало не покажется.

Враз притихший мальчик, опустил голову:

— Ничего я не говорил ей. Сама всё выдумала — пробурчал он себе под нос, показав исподтишка сестре язык.

— А вот и говорил! — чуть успокоившись встряла девочка, видя, что мать сейчас на её стороне. — Сам вчера сказал, что здесь водится чудовище и оно ест людей, и что ты сам видел вчера, когда мы уходили, как чудовище съело дядю, — захлебываясь объяснила дочь причину своей боязни.

— Ну что, доигрался! Напугал сестру. — Дав подзатыльник сыну, мать села рядом с дочерью обняв её, своими необъятными руками. — Доченька в прудике нет никакого чудовища, он слишком мал для него. Видишь все купаются, никого не боятся. Хочешь вон у дяди рыбака спроси? Он тоже скажет, что чудовища нет. В воде только маленькие рыбки, которые сами тебя боятся. А брату не верь, он дурак. — Метнула мать суровый взгляд на провинившегося мальчугана. — Ну что пойдёшь купаться? Где твой круг? — поглаживая дочь по голове, дама стала искать глазами надувной круг.

Девочка отрицательно замотала головой.

— Ну тогда посиди, позагорай, а я пошла искупнусь.

— Не ходи! Тебя чудовище съест, — снова разрыдалась дочь, не отпуская мать.

— Так. Ну с меня хватит! — негодующе возмутилась дама, отрывая от себя дочь. — Я же сказала, нет там чудовища и не было.

— Нет есть! Пойдём домой, — капризничала девочка. — Ну пойдём…

— Ну всё! Голова уже от вас всех болит! — вышла из себя толстуха, хватаясь за голову. — Я, что зря сюда пёрлась по жаре! Хватит хныкать! Втемяшила себе в голову дурь! Кирилл! Сидишь с сестрой и купаться сегодня не пойдёшь, — опуская тяжёлый взор на сына, распорядилась мать.