Урсула Ле Гуин - Маг Земноморья

• Название: Маг Земноморья
• Автор: Урсула Ле Гуин
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1990

Повесть Урсулы Ле Гуин, написанная в жанре «Fantasy», повествует о поиске своего Пути величайшим магом Земноморья — Джедом, по прозвищу Перепелятник.

---

— Я знаю тебя, тебя зовут Перепелятник, и ты ученик мага. Я хочу, чтобы ты рассказал мне что-нибудь о колдовстве.

Он потупил взор, посмотрел на белые цветы, которые буквально облепили подол её юбки, и впервые в жизни не знал, что сказать. Но она продолжала говорить без умолку, и так просто и естественно у неё это выходило, что самому Джеду постепенно стало легче. Она была высокой девушкой приблизительно его возраста с болезненно-бледным цветом лица. Говорят, мать её привезли с острова Осскил, а у всех иностранцев такой странный вид. Чёрные волосы её легко и свободно падали на плечи. Когда первое смущение прошло, Джед понял, что она совсем некрасивая, но ему почему-то захотелось ей понравиться, захотелось произвести на неё впечатление, и желание это становилось всё сильнее и сильнее. Незаметно для себя самого он рассказал незнакомке историю с туманом, который он наслал на воинов Карга и, тем самым, спас людей. Слушала она его с нескрываемым интересом, но молча, не выражая вслух своего восхищения. Наконец девушка решила сменить тему разговора и спросила:

— А птиц и зверей ты можешь приваживать?

— Могу, — коротко ответил Джед.

Он знал, что рядом, в Ущелье, недалеко от луга, есть гнездо Сокола, и поэтому, недолго думая, быстро произнёс волшебное имя. Сокол появился тотчас, но спуститься на запястье Джеда не захотел. Присутствие незнакомки напугало пернатого слугу. Вскрикнув, птица вновь взмыла к небу и моментально исчезла, как будто растворившись в воздушных потоках.

— Что за чары используешь ты, чтобы вызвать Сокола?

— Я просто зову его.

— А можешь ты вызывать души мёртвых? Сначала ему показалось, что она смеётся над ним, ведь всё-таки Сокол не до конца был послушен ему. Но он никак не мог допустить, чтобы какая-то девчонка усомнилась в его мастерстве, и поэтому он соврал:

— Что ж, смогу и это, если захочу.

— А разве это не трудно, не опасно вызывать мёртвых?

— Трудно, пожалуй, но опасно?.. — И Джед пожал плечами. Наконец-то что-то похожее на восхищение сверкнуло в её упрямых глазах.

— А ты сможешь сплести любовные чары?

— Без труда.

— Правда? — не утерпела девчонка. — И что, действительно любая деревенская ведьма может приворожить? А обличье ты поменять сможешь?

И опять в сердце его закралось сомнение — уж не смеются ли над ним. Поэтому совершенно спокойно он произнёс:

— Смогу и это, если захочу.

Она тотчас начала умолять его превратиться хоть во что-нибудь: в быка, в огонь, в Ястреба, в дерево — не важно. Он легко мог отвязаться от надоедливой девчонки, произнеся несколько секретных слов, но Джед был совершенно бессилен перед её наивными и совершенно искренними просьбами, да, помимо всего прочего, он и сам стал сомневаться в своём умении — уж не прихвастнул ли он, чего доброго. Джед покинул девушку под тем предлогом, что учитель заждался его. На следующий день Джед решил не возвращаться на прежнее место. Но ещё через день он всё-таки вернулся, обманывая себя тем, что он якобы идёт туда за редким белым цветком, который надо сорвать в тот момент, когда он ещё цветёт. Она по-прежнему была здесь, и они вместе пошли бродить по лугу, ступая босыми ногами по траве, по белым цветам, за которыми он, кажется, и пришёл сюда. Весеннее солнце сияло с небес, и она разговаривала с ним так легко и просто, как обыкновенная пастушка из родных Ольховников. Снова девушка спросила его о колдовстве и, широко раскрыв глаза, жадно слушала всё то, что он рассказывал ей. Незаметно для себя самого Джед снова начал хвастать. И тогда она вновь попросила его превратиться во что-нибудь, и вновь он отказался это делать.

— Ты что, боишься? — спросила девушка.

— Нет.

Она кокетливо улыбнулась Джеду и сказала:

— Может быть, ты ещё молод для такого?

Этого он уже не мог снести. Не говоря ни слова, Джед решил во что бы то ни стало представить ей доказательства своего величия. Он попросил девушку прийти на луг завтра, а сам поспешил домой. Учителя ещё не было дома, поэтому Джед сразу кинулся к полке и снял оттуда два тяжёлых тома Книги Познания, которую сам Огион никогда не открывал в его присутствии.

Он искал заклятия самопревращения, но успехи его в изучении рун были ещё весьма скромными, поэтому он с трудом понимал написанное и никак не мог найти то, что хотел. Книги эти были очень древними, Огиону они достались ещё от Хелета Фарсира, его учителя, а к Хелету они перешли от Мага Перрегала и так дальше, начиная с того самого времени, когда мифы ещё были самой реальностью. Мелкими и странными были все эти письмена, испещрённые всевозможными пометками на полях и между строк рукой переписчика или владельца книги, рукой, которая, наверно, давно уже истлела и превратилась в прах. Здесь и там Джеду попадались отдельные знакомые слова, которые складывались постепенно в какой-то странный смысл; опять перед глазами предстал образ девушки, её насмешливая улыбка, и он остановился на странице, где речь шла о том, как вызвать из небытия умершего.

По мере того, как он пробирался сквозь непонятный смысл, заключённый в рунах и символах, следующих один за другим, ужас всё больше и больше охватывал его душу. Он уже не мог оторвать взгляда от написанного, и казалось, что руны сами входят в его сознание. Наконец, дочитав заклятие до конца, он поднял голову и увидел, что в доме стало совсем темно. Значит, он дочитывал руны в полной темноте и всё равно видел их. Он попробовал проделать то же самое и сейчас, но не смог увидеть даже книги, лежащей у него перед глазами. Страх завладел его душой настолько, что, казалось, он буквально приковал его к креслу. Его начал бить озноб. Взглянув через плечо, он скорее не увидел, а почувствовал, как что-то подкрадывается к нему. Это что-то было бесформенной тенью и было оно мрачнее самой тьмы. Казалось, что Оно вот-вот настигнет его, коснётся его, и уже отчетливо был слышен шёпот, но Джед так и не смог понять слов.

Дверь распахнулась — и человек вступил в дом. Он стоял в лучах ослепительного белого света, и голос его звучал громко и мощно. Кромешная тьма и леденящий душу шёпот стали рассеиваться и, наконец, совсем исчезли.

Ужас оставил Джеда, но его место заняло чувство вины и раскаяния, так как на пороге дома стоял не кто-нибудь, а Великий Маг Огион, лучи света исходили от него и весело играли на стенах дома, а обычный деревянный посох его светился ослепительно ярким сиянием.

Не сказав ни слова, маг прошёл мимо Джеда, зажёг лампу и поставил книги на место. Затем он обратился к мальчику:

— Никогда не используй такого заклятия, если ничто не угрожает ни Власти, ни жизни твоей. Это заклятие ты и искал в Книге?

— Нет, Учитель, — пробормотал мальчишка и, наконец, поведал Огиону всю историю.

— Я же предупреждал тебя, — сказал учитель, — что мать этой девочки — жена Лорда — волшебница.

Действительно, Учитель говорил об этом Джеду, но мальчишка не обратил на предупреждение особого внимания, хотя всё, о чём бы ни говорил ему Огион, всегда имело свой смысл и значение.

— Девочка — тоже наполовину ведьма. Может, мать и подослала дочь к тебе, чтобы поговорить с тобой и что-то выведать. Скорее, мать и открыла Книгу на нужной странице. Силы, которым служит эта женщина, не в моей власти: я не знаю точно о её желании, но я совершенно уверен, что желание это направлено против меня. Джед, послушай. Разве ты не понял ещё, что Власть всегда сопряжена с опасностью, как Свет с Тенью. Магия — это не игра, не детская забава, которая существует ради удовольствия или ради похвалы. Знай: каждое слово, каждое действие в нашем искусстве служит либо Добру, либо Злу. Прежде чем произнести Слово или сделать Жест, подумай, чего это может стоить тебе или другим!

Джед не знал, куда ему деться от стыда, и закричал в порыве отчаяния:

— Да как я мог знать всё это, если ты сам ничему меня не учишь. С тех пор, как я стал жить здесь, я ничего не делаю, ничего не вижу.

— Неправда. Ты уже кое-что видел. Помнишь, в темноте, перед тем, как вошёл я.

Джед замолчал.

Огион преклонил колено перед очагом и разжёг огонь — в доме было холодно и сыро как в склепе. Потом, стоя ещё на коленях, он продолжал, и голос его звучал тихо и ровно:

— Джед, соколенок мой, ты ничем не обязан ни мне, ни искусству моему. Не ты пришёл ко мне, а я — к тебе. Ты ещё очень молод, чтобы сделать свой выбор, а я не в состоянии сделать его за тебя. Если хочешь, я отошлю тебя на Скалу, где учат высокой магии. Всё, что тебе суждено узнать, ты узнаешь, ибо велика сила твоя, но велика и гордыня. Я держал тебя здесь потому, что во мне есть то, чего лишен ты, но держать тебя здесь против воли я не намерен. Теперь выбирай — выбирай между Ре Альбой и Скалой.

Слова эти буквально оглушили Джеда. Он только сейчас осознал, как он любит этого странника, этого Смиренного Молчальника Огиона, исцелившего его одним прикосновением. Джед посмотрел на посох, который мирно покоился в углу, у самого очага, и который совсем недавно сиял и искрился, изгоняя Зло и Тьму из дома, и ему вдруг захотелось остаться здесь, захотелось бродить по полям и лесам рядом с Учителем, каждый день, каждый час свой посвящая познанию только одной науки — науки Молчания. И тут же другое желание родилось в душе его: желание Славы и Подвига. Огион — слишком долгий путь к славе. Достаточно только ступить на корабль, и морские ветры принесут тебя к острову Мудрости, где сам воздух буквально напоён чарами, и Архимаг, словно смертный, живёт среди людей.