Джудит Тарр - Аламут

• Название: Аламут
• Автор: Джудит Тарр
• Жанр: Фэнтези

Принц Айдан, сын короля Райаны от бессмертной колдуньи, приезжает в Святую Землю, чтобы навестить своего племянника Герейнта, и узнает, что тот убит по приказу Синана, владыки Аламута. Айдан клянется отомстить за смерть родича. Он не знает, что ассасин, совершивший убийство — не человек, а дух пустыни в облике женщины. Но и сам Айдан — не простой смертный. Роман Джудит Тарр "Аламут", не публиковавшийся на русском языке, рассказывает о противостоянии двух бессмертных — сарацинки и христианина, — и их охоте друг на друга.

---

39

Джоанна не хотела, чтобы ее сопровождали до дома ее мужа, но ей пришлось смириться с этим, и в придачу еще с лошадью: серым мерином Айдана. Это была в некотором роде месть за тот выбор, перед которыми она поставила себя и Айдана. Это был залог того, как им быть дальше.

Айдан оставил ее в воротах, поцеловал ей руку на прощание. Джоанна прижала руку к груди, а Аймери снова поднял крик. Он снова хотел, чтобы были лошади, и мужчины в алых одеждах, и стук и звон, когда они ехали через город. Он был сыном своей матери.

Это происшествие, поднявшее такую бурю в сознании Айдана, отняло у него чуть больше часа. Было едва за полдень. Он был чуть дальше от места, куда направлялся, и путь стал, пожалуй, несколько легче. Это была почти добрая судьба — случай, который заставил Джоанну бежать из дома ее матери при известии о его возвращении и поставил ее на его пути.

Почти.

Он отвернулся от ворот и женщины в воротах, к Башне Давида.

Высокий Двор Иерусалимского Королевства едва начал разъезжаться после свадьбы принцессы. Бароны задерживались, смакуя новые интриги, теперь, когда в королевстве был новый лорд, исподтишка поглядывая, не проявляет ли король признаков враждебности или чрезвычайного дружелюбия к мужу своей сестры. Видеть было почти нечего: чета новобрачных удалилась в свои новые владения Джаффа и Аскалон, а Балдуин сидел в Иерусалиме, правил королевством так спокойно, как только позволял двор.

Айдан дал новую пищу для разговоров: явившись во главе отряда сарацинов, в сарацинском одеянии, с сарацинским мечом, подтвердив все истории и сплетни, бежавшие впереди него. Едва он отдал груму поводья своей лошади, как на него обрушилась волна. Его мамлюки ощетинились; он приказал им выстроиться сзади, встречая град вопросов улыбкой и шуткой.

— Так вы позволите мне войти в дверь прежде, чем я запою об ужине?

— Так входите, — закричал кто-то, — и побыстрее, пока мы не умерли от любопытства.

Айдан засмеялся и быстро пошел вперед. Ему уступали дорогу; его сорвиголовы шли в шаге позади него. Он не мог, вежливость не позволяла, оглянуться, но он знал, что они вышагивают, положив ладони на рукояти и высоко держа увенчанные тюрбанами головы.

Зал был великолепен, украшен новыми драпировками, оставшимися после свадьбы Сибиллы, и заполнен великими королевства сего. Она замерли, когда Айдан вошел. Голоса смолкли. Его шаги были отчетливо слышны в тишине, как и звон оружия мамлюков, и вздох, который двигался по толпе впереди них, долгий и медленный.

Высокий Двор видел такие спектакли и прежде, встречая посольства неверных. Но никогда такое посольство не возглавлял один из лордов Запада. То, что это был Айдан, видели все. Он был в сарацинском халате, но носил его, как франкскую куртку, с оттенком щегольства. Его волосы были подстрижены по-франкски, но бороду он не сбрил. Тюрбана на нем не было, но он носил шапочку, какие носили и на Востоке, и на Западе.

Он знал, как он выглядит. Он замечал все, пересекая это поле множества битв, каким был Высокий Двор. Здесь были все, все, кто имел вес в королевстве, не только вассалы Балдуина, но и великое лорды Антиохии и Триполи, посольства как с Востока, так и с Запада, и папский легат со свитой, и сборище рыцарей из-за моря: часть тех, кто приплыл с новым графом Джаффы и Аскалона.

Айдан почти не уделял им внимания, отдавая дань более существенной учтивости. Здесь была леди Маргарет в сопровождении мужа дочери. Ранульф приветствовал Айдана с учтивой радостью. При виде его Айдан почувствовал меньшую боль, чем ожидал, и совсем не почувствовал ненависти. Это был неплохой человек, не светоч разума, но в своем роде достаточно мудрый. Он знал, чего достойна его жена; он любил ее. Он выглядел счастливым.

Маргарет, стоящая рядом с ним была не более красива, чем запомнилось Айдану, и не менее. Быть может, он мог теперь видеть ее более ясно сквозь маску безмятежности. Он видел госпожу Хадижу: он знал, какой постарается стать леди Маргарет. И станет, он был уверен. Она обладала теми же качествами.

Она была рада видеть его. Это согрело его. Когда он хотел было склониться перед ней, она превратила это движение в объятие и родственный поцелуй.

— Добро пожаловать, — сказала она. — Добро пожаловать домой.

Он стер слезу с ее щеки.

— Вы так рады, госпожа моя?

Она улыбнулась и качнула головой.

— Вы были частью нашей семьи еще до того, как мы увидели вас. Как я могу не радоваться, видя вас целым и невредимым?

— И я похож на него.

— И вы похожи на него, — согласилась она. — И я могу простить вас за это. О многих ли останется такое живое напоминание, как о Герейнте?

Айдан не мог ответить ей.

Она собралась и твердо и холодно взглянула на него,

— Расскажите мне, — повелела она.

Он рассказал ей обо всем, кроме того, что принадлежало не только ему: Джоанна и последняя ночь с Марджаной. Того, что он заключил с ифритой сделку, он не скрывал. Он не стал рассказывать здесь, чем он заплатил ей. И леди Маргарет не стала расспрашивать его. Быть может, она догадывалась. Быть может, она считала, что раскаяния, прощения за убийства и освобождения из рабства было достаточно.

Когда он закончил, последовал долгий вздох. Большой круг придворных подался назад, как будто Айдан не знал, что они слушали, и они притворились, что интересуются чем-то другим.

Маргарет долго молчала. В раздумье она медленно шла по залу. Айдан и его мамлюки последовали за ней. Ранульф остался на месте.

Она шла, вроде бы никуда особо не направляясь, но ее путь завершился там, где она, несомненно, желала: в широкой нише между двумя колоннами, где они могли поговорить наедине.

— Вы хорошо сделали, — сказала она наконец. Она говорила медленно, опустив взгляд на свои сжатые руки, на все еще блестевшее не ее пальце обручальное кольцо Герейнта. — Вы сделали очень хорошо. Не убить Синана, несмотря ни на что; потребовать платы, которая пробудила его уважение, но не его слепую враждебность. И то, что его рабыня свободна… я рада за нее. Такое служение никогда не бывает менее, чем жестоким.

Это было так похоже на Маргарет — простить даже того, кто сжимал кинжал.

— Теперь она свободна, — отозвался Айдан, — но не опасна ни для вас, ни для ваших близких.

— Я и не боялась этого. — Маргарет подняла взгляд. — Что вы собираетесь делать теперь?

— Выполнить последнее свое обещание. Предложить королю свою верность.

— Я думала, что вы устали от всех нас и хотите вернуться в свою страну.

— Пока нет, — возразил Айдан.

Она слегка улыбнулась.

— И я усомнилась в вашей стойкости, предположив это. Простите меня, пожалуйста.

— Здесь нечего прощать. — На миг Айдан забыл, где находится, начал было озираться, но спохватился. Изумление Маргарет вызвало у него быструю улыбку. — Я слишком долго был в пустыне. Я забыл, что значит быть принцем.

— Вы никогда не сможете быть никем, кроме себя самого.

Он замер. Она была спокойна, имея в виду только то, что сказала, и не менее.

— Госпитальеры просили за вас, — сказала она после паузы.

— Правда? — Он не знал, почему это удивило его.

Быть может, знала она. Ей было весело.

— Они знают различие между охотником за удачей и честным воином Господа.

— Ах, но принадлежу ли я Богу? Полагают, что я прислужник дьявола.

— Я вряд ли могу назвать вас святым. Но не дьявол, нет. Для этого вы слишком неумелый лжец.

— Лгал ли я вам?

— Никогда. И не скрывали свою сущность ни от кого, кроме слепцов и глупцов. Нет сомнений, что вы есть то, что вы есть. Иерусалим выдержит это, я думаю. Вы нужны здесь.

— Ради моего меча и моей руки? Или ради чего-то еще, что я смогу принести?

— Есть притча о светоче, который нельзя держать под спудом. Хотя ваш светоч, быть может, чересчур ярок, чтобы открыто являть его всем.

— Я искушаю судьбу, не так ли?

— Я назвала бы это игрой со смертью. Поскольку вы не принадлежите ей по праву, вы рискуете. Вы хотели бы оказаться на месте Герейнта, если бы могли?

На сердце у Айдана было холодно, но он улыбнулся.

— Да.

— Так же поступила бы и я. — Она вскинула голову. — Мы поступаем так, как можем. Я думаю, что не выйду замуж снова. Женщина, овдовевшая дважды, может получить в некотором роде свободу от мужчин. Властью, которая приходит с этим, я распоряжусь так, как потребуется.

Айдан обвел взглядом зал вне ниши, вихрение и кружение власть имущих без определенной цели.

— На вас будут посматривать, — сказал он. — Вы все еще молоды; у вас есть богатство и земли.

— И я еще могу выносить двух-трех наследников. — В ее голосе была сталь. — Нет, милорд. Я покончила с тяготами своего пола. Благодарение Господу, мне не надо переносить тяготы мужской половины; разве что я сочту это необходимым.