Наталья Борохова - Адвокат амазонки

• Название: Адвокат амазонки
• Автор: Наталья Борохова
• Жанр: Детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-45102-9

На первый взгляд виновность Виталия Бойко не вызывала сомнений. Врач втерся в доверие к смертельно больной актрисе Веронике Песецкой, влюбил в себя и женился на ней. А вскоре убил супругу, сделав смертельную инъекцию, чтобы получить богатое наследство... Однако адвокат Елизавета Дубровская поверила: Виталий искренне полюбил несчастную Веронику, но даже его чувства не смогли остановить женщину от самоубийства. Теперь Дубровской придется убедить в этом суд присяжных, с которым она столкнулась впервые в своей практике. В отличие от опытного прокурора, твердо решившего доказать, что на скамье подсудимых мошенник и убийца!

---

– Берешь пример с Шерлока Холмса? – спросил он. – А что ты скажешь на то, что твоему Виталию Бойко двадцать восемь лет? Он окончил медицинский институт и работает по специальности врачом в окружном онкологическом диспансере. Посредственный специалист без научных званий и прочих регалий. Более года назад он заключил скоропалительный брак с актрисой Вероникой Песецкой, женщиной состоятельной, но очень больной. На настоящий момент этого прохвоста Бойко обвиняют в убийстве жены, и, на мой взгляд, небезосновательно.

Произнеся эту маленькую речь, Мерцалов, весьма довольный собой, откинулся на стуле. Он ожидал реакции Елизаветы.

Дубровская схватила письмо и, часто моргая, уставилась в неровные строчки, написанные стремительным почерком. Она поворачивала лист так и эдак, но все равно не смогла взять в толк, откуда Андрей взял такие сведения. Может, она что-то пропустила?

– Ты шутишь? – спросила она подозрительно.

Насладившись произведенным эффектом, Андрей кинул ей газету, которую изучал полчаса назад.

– Читай, там все написано, – сказал он.

Заголовок статьи на третьей странице был набран крупным жирным шрифтом: «Врач-убийца ждет возмездия...»

«Врач... Слово короткое и емкое, включающее в себя нашу боль и нашу надежду. Человек, который первым приветствует наше появление в этом мире, заботится, лечит, предостерегает. Он причиняет боль только для того, чтобы предотвратить большее зло: искоренить опасную болезнь, спасти нас, вытащить с того света, сказать слова утешения, если надежды уже нет. Можно ли поступить более цинично по отношению к этому святому долгу, кроме как использовать свои знания и умения для того, чтобы умышленно лишить человека жизни? Врач окружного онкологического диспансера Виталий Бойко знает ответ на этот вопрос. Сталкиваясь каждый день с болью и жалобами людей, сраженных страшным недугом, он быстро осознал, что путь к богатству и благосостоянию тянется не по больничному коридору. Но, как человек предприимчивый и энергичный, он сделал ставку на удачу и... не прогадал. Его жертвой стала сорокалетняя актриса и бизнес-леди Вероника Песецкая, которую молодой врач заприметил среди пациентов диспансера. Не являясь лечащим врачом женщины, Бойко тем не менее сумел завоевать ее расположение и доверие. Онкологический диспансер – место не самое типичное для любовных романов между пациентом и врачом. Однако за головокружительной love-story Бойко наблюдал медицинский персонал учреждения и даже некоторые пациенты. Ловкому молодому повесе потребовалось около четырех месяцев, чтобы «окрутить» невесту, и еще месяц для того, чтобы заключить с ней брак и позаботиться о завещании в свою пользу. Почему такая разумная и здравомыслящая женщина, как Вероника Песецкая, стала жертвой любовной авантюры, остается только догадываться. Увы! Сама она об этом уже не расскажет. Пять месяцев назад Вероника скончалась от смертельной инъекции у себя дома. Поначалу причиной ее смерти считали самоубийство. Женщина находилась в серьезной стрессовой ситуации, вызванной обнаруженным у нее заболеванием – раком. Проведенная операция по удалению груди лишь только усугубила душевный кризис пациентки. В эту драматическую пору жизни актрисы рядом с ней оказался человек холодный и расчетливый, который решил извлечь массу пользы для себя лично. Виталий Бойко ввел потерпевшей смертельную дозу инсулина и стал наследником состояния, оставшегося после смерти Песецкой. Однако родственники и знакомые Вероники, как, впрочем, и работники правоохранительных органов, ведущих расследование по делу, надеются на суровый приговор для врача-оборотня».

Дубровская дочитала заметку и перевела дух.

– Ну, как? – насмешливо осведомился супруг. – Тебя еще не тошнит?

– На первый взгляд все выглядит отвратительно, – подтвердила Лиза. – Убийство беззащитной женщины, сраженной раком, – само по себе событие возмутительное. Но если представить себе, что его совершает злодей в белом халате, а по совместительству еще и муж пациентки, – это уже сенсация. Общественное мнение без боя переходит на сторону обвинения.

Мерцалов внимательно поглядел на жену. Что-то в ее взгляде говорило ему о том, что она беседует с ним не совсем искренне. Может, всему виной были золотистые искорки веселья, которые плясали в ее темных глазах, когда она улыбалась?

– Только не говори мне, что уже видишь в этом деле другую, светлую сторону, – предупредил он ее. – Не понимаю только, откуда у вас, адвокатов, такое неистребимое желание говорить все наоборот? Называть черное белым?

– Наверняка это потому, что истина всегда находится где-то посередине, – улыбнулась Дубровская. – В любом споре всегда нужно выслушать обе стороны. Заметку в газету писали точно под диктовку прокурора. Версией Бойко никто интересоваться не стал.

– У тебя в руках письмо этого прохвоста, – напомнил Андрей. – Что-то мне не кажется, что он спешит раскрыть тебе душу. Может, он рассчитывает на то, что тебе удастся за него придумать что-то мало-мальски похожее на правду?

– Виталий надеется на личную встречу. Зачем исповедоваться адвокату, который еще не решил, возьмет он на себя защиту или нет?

– И ты собираешься с ним встречаться? – со священным ужасом в глазах спросил Мерцалов. – Господи, Лиза, ты пойдешь к нему в тюрьму?

Дубровская вздохнула.

– Напомню тебе, что по роду своей работы я только и хожу в тюрьму к ворам, разбойникам, насильникам и убийцам, – просто сказала она. Ее всегда веселило непонимание, с которым некоторые люди, включая ее собственного мужа, относились к профессии адвоката. «Ну, скажи, как ты можешь защищать такого подлеца?», «Неужели у всех адвокатов такие расплывчатые моральные принципы? Какой ужас!» Странно, но никто не спрашивает врача, как он может лечить заразного пациента; приятно ли ему осматривать гнойные раны, изучать содержимое ночной посуды. Есть издержки профессии, с которыми приходится считаться.

– Я – тоже по специальности врач, – словно отвечая на мысли жены, пояснил Андрей. – Не обнаружив в себе ни сил, ни желания лезть руками под потные рубашки, я нашел себе нишу, в которой прекрасно себя чувствую. При этом – заметь! – я помогаю людям.

– Ты предлагаешь и мне найти такую нишу?

– Разумеется! Тебе вовсе не обязательно дышать вонью следственных изоляторов. Есть немало дел в юриспруденции, на которых можно делать деньги. Это высококвалифицированный, интеллигентный труд. Это тебе не какая-нибудь там «Мурка» с выходом! Займись гражданскими делами, арбитражем, наконец. Сбрось к черту всю эту блатную романтику!

– Я уже слишком взрослая, Андрей. И романтика здесь совсем ни при чем. Мне просто нравится этим заниматься.

– Не говори ерунды, Лиза. Тебе хочется защищать этого проходимца, который ради дома, спального гарнитура и дюжины серебряных ложек убил несчастную женщину? У тебя это вызывает интерес? Опомнись!

– Я не первый год работаю адвокатом, – строго напомнила Дубровская. Ей не нравилось, когда ее увлеченность путали с болезненной манией. – Я знаю, о чем говорю. Помнишь писательницу Данилевскую, которую судили за убийство лучшей подруги? Якобы женщины не смогли поделить одного мужчину? Какая нелегкая задача стояла передо мной тогда: убедить всех, кто еще до суда вынес свой приговор, в том, что писательница невиновна. А как выглядел в глазах публики известный адвокат Лещинский, в постели которого обнаружили задушенную секретаршу? Какой нелепой казалась всем его линия защиты: девушку-де задушил кто-то другой, кто во время их занятий любовью прятался под кроватью. Да все смеялись ему в глаза. Надо же придумать такое! А дело бедного альфонса Димы Сереброва, обвиняемого в убийстве немолодой, но богатой жены? Забыл? А дело Аркадия Соболева, презренного насильника, который, оказывается, никого не насиловал? Ты помнишь?

– Я помню, помню. Не понимаю только, зачем ты мне сейчас о них говоришь? У нас что сегодня, утро воспоминаний? – раздраженно бросил Андрей. Его жена почитала всех этих людей, как близких родственников. Он удивлялся, почему она до сих пор не украсила их портретами стены своего офиса.

– Я говорю тебе о них сейчас как о людях невиновных, имена которых еще до суда смешали с грязью. Где гарантии того, что Виталий Бойко не станет членом их команды?

– Тебя послушать, так все, кого привлекают к ответственности, невиновны! Насколько я помню, обвинительных приговоров в твоей копилке было на порядок больше.

– Да, это так! Но это не повод, чтобы называть человека преступником еще до суда. По крайней мере, во всем этом нужно разобраться...

Дубровская не заметила, что голос ее звучит громко и звонко, как под сводами Дворца правосудия. Защитительная речь, произнесенная на кухне среди чайников и прихваток, выглядела нелепо.

– Похоже, я зря теряю время, пытаясь толковать прописные истины человеку, который не собирается учиться грамоте, – фыркнул Андрей, бросая на стол салфетку. – Вольному воля! Но не считай, что я буду оплачивать из своего кармана содержание твоего адвокатского офиса. Если мне захочется заняться благотворительностью, я лучше перечислю деньги на счет детского дома.