Дэй Леклер - На балу грёз

• Название: На балу грёз
• Автор: Дэй Леклер
• Жанр: Короткие любовные романы

Когда Прекрасный Принц Эллы Монтегю покинул ее, она почти разуверилась в сказках и чудесах. «Золушкин бал» — праздник, который устраивают ее родители, — должен подарить ей последний шанс на счастье. И действительно, Раф возвращается и предлагает ей руку и сердце. Но, как оказывается, он связывает себя брачными узами только для того, чтобы отомстить. Однако Элла убеждена: любовь победит.

---

Элла совсем смешалась. Никогда она не чувствовала себя такой уязвимой.

— Ты… ты…

— Да, делаю тебе предложение. — Мягкий, обволакивающий тон усиливал магию его слов. — Выходи за меня, Элла. Согласись, мы оба этого хотим. Не один год. Сколько можно смотреть друг на друга, прикасаться и сходить с ума от неудовлетворенности?

Элла тряхнула головой. Нет. Никогда. Опять все сначала, когда, можно сказать, все раны затянулись.

— Ты не любишь… не можешь любить меня. Ты забыл…

— Я забыл?! — Рафа обуяла ярость, ярость человека, жаждущего отмщения. С видимым усилием он прогнал — надолго ли? — приближающийся шторм гнева. — То, что было между нами, — уже история. Забудь об этом, Элла, и ответь: ты хочешь выйти сегодня замуж?

— Я подумывала об этом.

— Ты выдала себя, — взвился он. — Можешь не отнекиваться. Ты готовилась к этому, да?

— Ладно, да!

Миллион чувств сменились на лице Рафа так быстро, что Элла не успела уловить их значение.

— Что толкает тебя так беспечно играть жизнью?

Элла моментально возненавидела его за то, что он поставил ее перед лицом правды, заставил посмотреть на себя со стороны и признать: отчаяние, страх одиночества — вот что толкает ее. Но она никогда не признает этого перед ним.

— Я рассчитывала влюбиться и выйти в эту ночь замуж, — уклончиво ответила Элла, — так же, как родители. Как сотни других людей, которые встретились на «Золушкином балу». Что же тут беспечного?

Его пальцы исполнили восхитительный вальс на ее обнаженном плече.

— Это тебе не грозит, mi alma, — был вкрадчивый ответ.

— Почему? — всполошилась Элла.

— Разве тебе есть что предложить другому мужчине? — Он безжалостно тянул паузу. — Твое сердце принадлежит мне.

— Нет!

— Брось! Ты сама недавно это доказала. Так выдать себя одним поцелуем!.. Мысль, что он проник в тайники ее сердца, сразила Эллу.

— Раф, отпусти меня, — взмолилась она. Тщетные мольбы. Ясно как Божий день: он давно определил их судьбу.

— Не могу, — подтвердил он ее опасения. — Брак на бумаге — бесчестно. Тот другой возненавидит тебя. Пойми, наконец!

Ком подкатил к горлу — Элла молча качала головой.

— Послушай, — не отступал Раф. — Эта тяга между нами — неожиданность для нас обоих. Когда я шел сюда, у меня и в мыслях не было, что, увидев тебя, я испытаю такое.

— Да уж, не романтические чувства гнали тебя, — с ожесточением сказала Элла.

— Не тебе говорить! Разве сама не считала, что наши прежние отношения в прошлом? Но нет. Ничего не изменилось.

Слезы поражения блеснули в Эллиных глазах. Вот и конец. Раф украл у нее надежду встретить счастье на «Золушкином балу».

— И что дальше?

— Ничего особенного. Пойдем по проторенной дорожке, поженимся.

Вот опять. Элла никак не могла поверить в серьезность его слов. Невольно она вцепилась в его мускулистые руки. Раф был воплощением самой силы, дикой, неукротимой.

— Так не годится, Раф.

— Очень даже годится. Это практично. И обещаю… — легкими, нежными поцелуями он обрисовал контур ее губ и внезапно остановился, оставив ее с ощущением потери и томления, — ты получишь удовольствие от нашего брака.

Элла опустила взгляд, пока расплавленное серебро желания в его глазах вконец не лишило ее рассудка. Она будет бороться, она собьет его с задуманного курса.

— О каком браке может идти речь?

— Но где мы? На «Золушкином балу»? На ночи волшебства и чудес, — не моргнув глазом напомнил Раф, — где исполняется неисполнимое.

— С другим человеком — может быть, — не осталась Элла в долгу. — Только не с тобой. Ты ведь не веришь в это. И пришел за другим. Ты пришел замутить воду. Поздравляю, тут ты мастер.

Раф прижал Эллу к груди, положил ее голову на свое плечо. Сколько раз он держал ее вот так. И, кажется, никогда это не было так правильно, так необходимо. Его близость и возбуждала, и успокаивала; прежний откровенный сексуальный призыв стал нежнее, мягче. И вновь мысли Эллы о сопротивлении были изгнаны его поцелуем.

— Amada, тебя никто не спрашивает. Желай не желай другого мужчину — все напрасно. Разве не ты говорила, что волшебство бала действует и на сложные пары? Отчего не поверить, что оно коснется и нас? И что бы меня сюда ни привело, быть вместе нам на роду написано.

Элла подняла голову. Ее душа жаждала верить в его слова.

— Будь ты другим, я бы согласилась. Я верю, «Золушкин бал» способен изменить любого человека… — Элла вдруг умолкла. Не пора ли отбросить геройство и вести себя умнее?

— Что же ты, договаривай! — Как холод бесплодную долину, мрачная опустошенность сковала Рафа. — «Золушкин бал» способен изменить любого человека, но не меня?

— Не тебя. — Ясные глаза Эллы, сейчас подернутые горечью, в упор смотрели на него. — Ты слишком черств, безжалостен, холоден. Никому не доверяешь, всех подозреваешь, а свои чувства держишь на замке.

Впервые с момента их встречи его строгое лицо осветила широкая улыбка, только усилившая страдания девушки.

— Какой комплимент.

— Вот-вот. — Она сделала попытку оттолкнуть его. — Что для меня черное, для тебя — белое.

— Ну что ж, чтобы пойти на компромисс, счастливее обстоятельства не придумаешь. — Раф вернул голову Эллы на свое плечо.

Элла устала рваться на волю и расслабилась.

— Давай начистоту, Раф. У тебя нет веры. Моей же на двоих не хватит. А бросать дело на волю случая не хочу.

— Что бросать на волю случая? — Раф удивленно поднял бровь.

— А то: как только удовлетворишь свое любопытство, ты обозлишься на себя, да и на меня — и все потому, что одной сумасшедшей лунной ночью потерял голову.

— Любопытство, говоришь? — Внезапная ярость захлестнула Рафа. Он нащупал и приподнял ее грудь, словно взвешивая. — Это зовется любопытством?! — Раф пристально смотрел Элле в глаза, теребя большим пальцем затвердевший сосок. — Не прикидывайся, amada.

Элла тяжело задышала. Можно сколько угодно уповать на небеса, но невозможно скрыть сладкую истому, которую он вызывал к жизни, истому, которая срывала последние покровы благовоспитанности. Элла беспомощно схватила руку Рафа. Когда он к ней прикасался, ее мысли шли вразброд, и Раф знал это, знал и играл на ее беззащитности, чтобы подчеркнуть свою правоту.

— Так нечестно! Я признаю, что хочу тебя. Обжигающая лихорадка, очень похожая на ее собственную, полыхнула в глубине его глаз.

— Да и как бы ты могла отрицать? Твое желание так же очевидно, как и мое. — Раф еще крепче прижал ее бедра к своим. — И я так же уязвим, как и ты.

Элла собралась с силами. Она должна настоять на своем. Уступишь хоть немного — и случится непоправимое.

— Это ничего не меняет. Однажды утром ты откроешь глаза и поймешь: секс не избавил от злости; ты окажешься в ловушке и возненавидишь меня. Постепенно твоя ненависть отравит нашу жизнь. Не стану я ждать неизбежного. Я себе не враг.

— Какая прозорливость, — процедил он.

— Так ты согласен, что пора остановиться? — От этой безжалостной пытки, когда надежда сменялась разочарованием, впору было задохнуться. — Ты отпустишь меня?

Страдание исказило черты Рафа. Очень медленно он покачал головой. На лице появилось выражение непримиримости.

— Если бы я не вызывал у тебя никаких чувств, я бы еще подумал. Не навязываться же…

Жребий брошен, поняла Элла, надеяться на что-то — без толку.

— И ради сиюминутного удовольствия ты готов поступиться нашим будущим?

У Рафа был торжественный вид, словно над ним распростерлась длань судьбы.

— Порой «сейчас» — это все, что нам дано. Кто знает, что принесет завтра. Твое предсказание — лишь один из возможных путей.

— Самый вероятный. Он не спорил.

— За другого ты не выйдешь, — был спокойный и уверенный ответ.

— Выйду! — само собой вырвалось у Эллы, выдавая слишком многое тем, с какой силой и отчаянием это вырвалось.

Замерев, Раф весь обратился в слух.

— Вряд ли ты стремишься к замужеству ради замужества.

Теперь Элла держала язык за зубами. Раф нахмурился.

— Dios! Это и вправду важно для тебя, amada? Зачем тебе понадобился муж?

— Тебя это не касается. Причем давно.

— Сожалею, но уже касается. — На смену его недавней ярости пришла заботливость, едва не погубившая Эллу окончательно.

— Раф, одумайся.

— А что? — мягко спросил он. — Откуда такое рвение надеть ярмо брака на свою белоснежную шейку?

— Какая разница, — отмахнулась она. — Я должна найти мужа, и точка.

— Должна? — Раф свел брови, схватил ее за плечи, морщины у рта обозначились еще резче, когда он ястребиным взглядом смерил ее сверху донизу. — Ты что, беременна? Ищешь папочку? Поэтому так не терпится замуж?

— Не пори чушь!