Марат Каландаров - Виза в пучину

• Название: Виза в пучину
• Автор: Марат Каландаров
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2009

“Виза в пучину" — так называется вышедшая недавно книга рижского писателя и журналиста Марата Каландарова, посвященная затонувшему парому “Эстония". 15 лет он занимался расследованием этой темы и пришел к страшному выводу: трагедия судна с гибелью 852 человек — не что иное, как международный заговор. Скоро увидит свет вторая часть “Визы…", где автор поставит точку в своей версии этой мутной истории.

---

Мартин слушал затаив дыхание. Профессор опять неожиданно прервал рассказ и пригласил даму на танец. Мартин посмотрел на пустую пивную кружку и пошел к бару. Кто-то схватил его за рукав пиджака. Высокая и довольно крупная пассажирка, явно под градусом, бесцеремонно, взяла его под руку и проговорила:

— Под такую музыку грех разгуливать в одиночестве! Надо двигаться и наслаждаться жизнью. Пойдемте танцевать, викинг?

Он заколебался. Женщина, повысив голос, заявила:

— Вы же не можете отказать даме?

— Да, да! Конечно! — смутился Мартин. Он торопливо вывел ее на середину дансинга и сразу же привлек к себе всеобщее внимание — партнерша завертела массивными бедрами с юношеским задором, сбивая всех, кто попадался на пути. Танцующие шарахались в стороны, ибо партнерша Мартина была килограммов под сто, и бесцеремонно таранила всех, кто мешал ей выделывать сногсшибательные па.

Когда ритмичные звуки рока оборвались и он с облегчением готов был проводить партнершу, оркестр заиграл медленный вальс. Дама с кошачьей реакцией поймала его за руку, затем плотно прижалась и горячо прошептала:

— Обнимите меня покрепче, викинг.

Она с каждым движением вызывающе задевала его своими массивными бедрами, и ему ничего не оставалось, кроме как плыть в этом океане плоти.

— Я в каюте одна, — шептала она. — Не хотите ли составить компанию?

— В следующий раз, — пробурчал Мартин.

— А будет ли он? Сегодня я без мужа. В следующий раз я буду с ним. Не спешите с ответом, подумайте… Живем один раз…

— Я — человек уравновешенный, — лепетал Мартин, — мною руководит холодный рассудок. Стоит ли пускаться в связь с незнакомым партнером?

— Стоит! — решительно отрубила дама.

— Тогда я вас разочарую, — усмехнулся Мартин. — Я, мадам, другой ориентации.

— Голубой, что ли! — она шарахнулась в сторону.

— Вы угадали.

— Я ошиблась в своем выборе, — выдохнула партнерша и растворилась среди пар.

Мартин облегченно вздохнул и вернулся к своему столику.

— Жертвоприношения богам, — увлеченно рассказывал профессор, — этот кровавый ритуал, был ненавистен всем тем, кто вел на костер своих детей. Все это вызывало гнев не только к жрецам, основным исполнителям воли дэвов, но и к правителям, которые покровительствовали жрецам и давали свое согласие на массовые жертвоприношения. Заратустра был первым, кто воспротивился этому губительному обряду. Пророк сказал, что ему богом ниспослана мысль о греховности приношения в жертву богам людей. Кстати, поговорка «Нет пророка в своем отечестве» уходит своими корнями в те давние времена, когда правители Хорезма, возмущенные проповедями Заратустры, стали притеснять его, угрожать физической расправой…

Итак, в какую бы эпоху ни жил пророк, он наилучшим образом концентрирует в себе все то, что содеяно человечеством и выстрадано им на этот период развития и в силу этого дает новое толкование жизни, новую направленность дальнейшему духовному развитию человечества. Вот и Заратуст-ра, придя в жизнь в самый апогей поклонничества Молоху, первый увидел человеконенавистническую сущность этого вероучения и, совокупив увиденное с откровением божьим, вышел к народам с новой религией, стержнем которой стала любовь к человеку, к благочестию, вера в добро и сопротивление злу.

Профессор оборвал свою речь и тяжело вздохнул, как будто сам окунулся в те жестокие времена. Коллега тихо проговорила:

— Если бы природа не отпустила одной личности столько доброй жизненной энергии, сколько она вселила, скажем, в Заратустру или Будду, Иисуса Христа, Мухаммеда, Моисея, то они не сумели бы выделиться среди своих современников, не стали бы мессиями.

— Ты права, Ани, — устало выронил профессор. Мартин порывался задать ему вопрос, но он считал себя лишним в этом диалоге ученых людей. Профессор внимательно посмотрел на него и мягко спросил:

— Вы так внимательно слушали нас! Увлекаетесь историей, молодой человек?

— Все, что вы рассказали, было очень интересно. Я, действительно, люблю историю. В работах Ницше о Заратустре я прочитал о каких-то «башнях молчания», которые создал этот пророк.

— О, — воскликнул профессор, — это действительно создал Заратустра. В эти башни после смерти — то ли от болезни или на поле брани — родственники и близкие приносили тела своих близких. Трупы укладывали на специальной площадке, затем отправляли погребальную службу и оставляли тела на открытом воздухе. Птицы, солнце и атмосфера делали свое дело. Вскоре от тела оставался желтый скелет. Родственники возвращались к «Башне молчания», собирали кости усопших и прятали их в специальных глиняных сосудах-оссуариях, которые находились в храме огня. Эта форма захоронения наилучшим образом отвечала идее Заратустры о переселении душ. Согласно пророку тело покойного, находясь на открытом воздухе, легче высвобождает душу из своих бренных объятий, и она устремляется к Богу.

Профессор взглянул на часы и повернулся к коллеге.

— Ну что, Ани, позволь на этом закончить дискуссию. Пора на покой.

— Да, конечно, — закивала она.

Они попрощались с Мартином и медленно пошли к выходу под ритмичную чечетку, которую исполняли на эстраде сестры-близнецы.

Мартин досмотрел танец и направился к двери, ведущей на палубу.

В ночных сумерках, захлестывая пасмурное небо, колыхались серые волны. Дул порывистый ветер, бросая в лицо водный бисер. Он взглянул на часы — стрелки показывали час ночи. Палубу трясло мелкой дрожью, ноги скользили, и он вцепился в холодные поручни. Резкий ветер остудил его, и Мартин вернулся в салон. В длинном коридоре с многочисленными каютами увидел соседа по столику. Финн никак не мог попасть ключом в замок, отчего изрыгал почему-то трехъярусный русский мат. Мартин двинулся в его сторону, чтобы помочь бедолаге, но тут раздался грохот, и неведомая сила припечатала его к стене. Чрево судно, будто живое существо, затряслось, потрескивая обшивками. Свирепый грохот дизелей заложил уши больно и колко, словно стекловатой.

«Что это?! — тревожно пронеслось в голове Мартина. — Катастрофа?! Не может быть!..»

И как бы подтверждая его страшную догадку, невидимая сила встряхнуло судно и стало разворачивать, свет на палубе погас, и навалилась гнетущая темнота, наполненная грохотом, треском и паническим воплем пассажиров.

Но вскоре подозрительные звуки затихли, и к Мартину вернулось спокойствие. Он взял из непослушных пальцев финна ключ и открыл дверь каюты. Тот кивнул ему в знак благодарности и рухнул на кровать.

Мартин опять вернулся в ресторан.

США. ТОМАС СТЕНМАРК

Генерал принял их стоя и, глядя куда-то сквозь и поверх гостей, равнодушно отчеканил:

— Господа, вы поступаете в мое распоряжение, — и, бросив взгляд на старинные настенные часы, добавил: — Через три часа вам следует вылететь в Стокгольм.

С другой стороны стола склонился над картой немолодой майор, большой горбатый нос которого свисал вниз, как будто все годы вместе с хозяином усердно всматривался в оперативные сводки и документы. Маленькие влажные глаза его были вооружены очками.

Генерал указал на него и продолжал.

— Майор Вандер объяснит вам задание. Тот оторвался от карты, внимательно разглядел каждого и картавым голосом пояснил:

— На Балтийском море затонуло одно судно. Ваша задача достать из потопленного корабля некий военный груз. Детали операции вам объяснят наши шведские и финские коллеги.

— На какой глубине лежит судно? — тут же задал вопрос Нортон.

— Приблизительно на глубине восьмидесяти метров. Это все, господа, — подытожил майор. — Сейчас вас отвезут в Пентагон, где вы получите самое современное снаряжение для подводных работ, что поможет вам выполнить ответственное задание.

— Государственное задание, — подчеркнул генерал. — Все, господа! В Стокгольме вас встретят. Вы поступаете в распоряжение тамошней службы «KSI».

Томас вздрогнул — это была его контора.

— Господа, — впервые за всю беседу улыбнулся генерал, — я приглашаю вас на обед и предлагаю выпить за успешно выполненное государственное задание.

Звонок из Стокгольма застал Томаса у трапа самолета.

— Томас, — услышал он дрожащий голос жены, — должна сообщить тебе трагическую весть, — в аппарате возникла пауза, и он услышал всхлип, — погибла тетя Хелга…

— Как?! Когда?! — воскликнул он.

— Она возвращалась из Таллина на пароме «Эстония»… Паром потерпел аварию… Об этой трагедии говорит весь мир…

— Я в последние сутки не включал радио и не читал газет, — упавшим голосом констатировал он. — Возможно, еще найдут ее? Тетя неплохо плавает…

— Дай-то Бог, — выдохнула жена. — Пока сообщили, что из восьмисот пятидесяти пассажиров спасли всего лишь сто тридцать семь. — Будем надеяться на чудо…