Даир Славкович - «Я вернусь, мама!..»

• Название: «Я вернусь, мама!..»
• Автор: Даир Славкович
• Издательство: Мол. гвардия
• Жанр: О войне
• Год: 1982

Книга о юном белорусском герое Косте Буднике. Подпольщик, партизанский разведчик, Костя прожил короткую, но яркую жизнь. Его имя носят многие пионерские отряды и дружины. Костя Будник навечно зачислен в списки батальона белорусских орлят.

Книга рассчитана на школьников среднего возраста.

---

Рядом с Костей задымился мох. Мальчик вскочил, начал топтать ногами пробивающиеся сквозь дым струйки огня.

Старшина Вислоус сильным толчком сбил Костю с ног.

— Ты что? Пули ищешь? Шапкой, пиджаком туши огонь! А от земли от отрывайся!

Костя снял пиджак и стал им сбивать языки пламени, которые все ближе подбирались к нему.

А деревья трещали и падали, осыпая партизан горячими искрами.

— Глаза берегите! — крикнул кто-то.

Донимала нестерпимая жара, душил едкий дым. Не хватало воздуха. Дышать дымом и гарью становилось все труднее, казалось, вот-вот отключится сознание…

Усилилась и стрельба. Фашисты наседали со всех сторон. Нельзя было поднять головы. Отползать и прятаться было некуда. И тогда встал комиссар. В левой руке — знамя отряда, в правой — маузер.

— Коммунисты! Комсомольцы! — Его громовой голос услышали все бойцы. — Вперед! В атаку!

Партизаны, как один, ринулись на врага. Лица были в копоти и ожогах. На многих горела, одежда. Поднялись в атаку и те раненые, которые были в состоянии двигаться и сжимать в руках оружие. У всех было только одно стремление — победить, прорваться. Костя бежал рядом с комиссаром, и его яростное «ура-а!» сливалось с криками других партизан…

Вражеский заслон был сметен, партизаны вырвались из огненного кольца. На себе вынесли раненых, боеприпасы, медикаменты… Через час они уже были в лесной чащобе, и ночная тишина поглотила их… В этом бою погиб комиссар отряда. Сгорел в лесу весь партизанский обоз. Немецкое командование считало задание выполненным: партизанский отряд уничтожен. Нет, не понимали фашисты, что такое народная партизанская война…

Остатки отряда перебазировались в Налибоцкую пущу. И сразу же из окрестных лесов в него начали вливаться все новые и новые группы патриотов. Местное население помогало партизанам всем, чем могло. Для фашистов это было непостижимо: казалось, из небытия снова возник могучий партизанский отряд, грозный и беспощадный.

В пуще

В Налибокской пуще в это время собралось немало партизанских групп. Они охотно присоединялись к никитинцам. И вскоре образовалась бригада из семи отрядов. Командовал ею по-прежнему капитан Никитин.

При бригаде был создан минометный взвод под командованием лейтенанта Николая Плиева, с которым Костя крепко сдружился.

Плиев обучал юного партизана обращению с минометом, объяснял, как готовить его к бою, как стрелять.

— У порога моего дома сейчас тоже война, — говорил Плиев. — Русские, белорусы, украинцы сражаются за Осетию. Я здесь воюю за Белоруссию. А Родина у нас с тобой, Костя, одна. И враг один.

Вскоре Будник и все «братки» были вызваны к командиру бригады. Им было дано необычное задание: бригада ждала самолет с Большой земли, и необходимо было оборудовать место для его посадки.

Комбриг предупредил:

— Задание сложное и ответственное. Рядом немцы. Надо обеспечить строгую конспирацию и разведку. Подготовить площадку, сигнальные костры вам придется под носом у противника. Вступать в бой в самом крайнем случае, если вас обнаружат. Ну а уж коли завяжется бой и самолет приземлится или сбросит груз, стоять насмерть.

Старшина выдал группе сухой паек, точный день прибытия самолета не был известен.

…Поляну выбрали удобную: с одной стороны она переходила в незапаханное поле, с трех остальных стеною возвышался сумрачный лес. Тут «братки» и работали до седьмого пота: вырубали редкие кусты, выравнивали лопатами землю. «Аэродром» получился на славу. Одновременно произвели разведку в окрестных хуторах и деревнях. Да, опасность была велика: немцы небольшими гарнизонами стояли всюду. Но пока они ни о чем не догадывались.

И вот первая ночь ожидания посланца с Большой земли. Уже перед рассветом услышали гул самолета.

— Зажигай! — прозвучала команда.

На поляне один за другим вспыхнули пять костров — «конверт», условный знак для советского самолета.

Гул приближался, рос… «Братки» замерли в ожидании. И вдруг пулеметные очереди начали поливать сверху и костры и поляну — самолет оказался немецким. Последовала немедленная команда:

— Погасить костры!

Спешно засыпали огонь песком, растащили горящий хворост. А днем пришлось все делать заново: трамбовать, выравнивать землю.

Наконец прилетел наш самолет. Он снизился к самым кострам так, что в свете пламени были ясно видны красные звезды. Партизаны обрадовались, закричали «ура», подбрасывали вверх шапки, махали оружием.

Но самолет не стал приземляться, он сделал только несколько кругов над поляной и начал набирать высоту. Из самолета выпал и раскрылся прямо над кострами белый купол транспортного парашюта.

Долгожданный груз уложили на подводу и повезли в бригаду. Радовались всему — и медикаментам, и минам, и боеприпасам, но особенно московским газетам и сухим батареям для рации: будет теперь постоянная связь с Большой землей. За точно выполненную операцию группе встречи была объявлена благодарность командования.

Случались у партизан и свободные вечера. Тогда народные мстители собирались после ужина возле костров-дымогаров, которые разводились, чтобы защититься от комаров, но так, чтобы не засек вражеский самолет. В каждом отряде, в каждой роте были свои весельчаки и шутники. Но уж так повелось, что к третьему отряду, в котором служил Костя Будник, в такие краткие часы отдыха льнули особенно. Тут была гармонь Воложина, на которой он мог сыграть любой мотив, тут звенели задушевные песни «братков».

Начинали чаще всего с «Трех танкистов», «Катюши», «На закате ходит парень», потом пели «Каховку», «Партизан Железняк». А когда в лесной тишине партизанского лагеря раздавалась стремительная «Тачанка», Костя не выдерживал, хватал что было под руками: деревянные ложки, два камня — и в такт песне начинал аккомпанировать. Послушать песни приходили разведчики Иван Мацкевич, Цыганков, комиссар бригады Александр Гвоздев. У них были свои заявки: довоенные «Орленок», «Наш паровоз, вперед лети!» и недавно доставленные с Большой земли «Синий платочек», «Священная война», «Ой, туманы мои, растуманы…».

Однажды разведчики принесли в лагерь новые стихи. Кто был их автором, неизвестно. Стихи поместили в «молнии», вывесили на высокой сосне. Нашлись свои композиторы, которые тут же подобрали музыку. И теперь, когда выдавался спокойный вечер, Плиев непременно запевал:

Уж ни брат, ни сестра
Нас не ждут у окна,
Мать родная нам стол не накроет…
Наши хаты сожгли,
Семьи в плен увели,
Только ветер в развалинах воет.
Над страною лети,
Ветер — мой побратим,
Расскажи всем про край мой, про раны,
И как ненависть там
По ночам палачам
В грозных битвах несут партизаны.

Песню любили все — она рождала думы об оставленных домах, родных и близких. Любили в бригаде и веселые припевки. Воложин пробегал пальцами по кнопкам гармони, и Костя звонким голосом запевал партизанские частушки:

Полицай на пузе прет —
Вести фюреру несет:
После боя мы имеем
Айн нога на цвай-драй взвод.

Ему вторил высоким чистым голосом Володя Синявский:

— Матка, яйки! Матка, свинку! —
Фриц потребовал от нас.
Мы ж ему под ребра финку —
От никитинцев наказ.

Однажды подошел к костру-дымогару комбриг Никитин. Присел на пень, задумчиво глядя на костер, слушал песни. Потом взлохматил волосы на голове Кости, сказал тихо:

— Эх, хлопчики, я тоже воевать начинал пацаном. Только было это еще в гражданскую, когда с белыми сражались. Тоже на фронт из дома сбежал. — И неожиданно спросил: — Скрипку бы сейчас! До войны я играл немножко на скрипке… — Комбриг вздохнул.

Скрипка, старенькая, обшарпанная, повидавшая не одну бомбежку и пережившая не один поход, нашлась в обозе. И вот в лесу зазвучала мелодия, которая завладела душами всех, — «Полонез Огинского». Все слушали затаив дыхание. Когда в лесной чаще замер последний звук, Костя прошептал:

— Товарищ комбриг, сыграйте, пожалуйста, еще! Может, пролетит музыка над лесом, и мама моя там, на Рысевщине, ее услышит…

Старый дот

Бригада все еще находилась в Налибоцкой пуще. Отсюда по всем направлениям действовали диверсионные и разведывательные группы. Костя участвовал в операциях на дорогах Налибоки — Чапунь — Любча, ходил в разведку в деревни Турец, Буда, Щорсы, на диверсии под Волковыск, Новогрудок, Лиду. Иногда со своими друзьями-«братками», а чаще в составе других групп.

…В этот раз партизаны возвращались из-под Барановичей. Задание было выполнено: взорван мост на шоссе и уничтожены две машины противника. Разведчики пробирались кружным путем, чтобы избежать погони и засад. Самое опасное место, шоссе, осталось позади. Его пересекли, использовав момент, когда дорога была пустынна.