Юлия Галанина - Кодекс Ведьмы

• Название: Кодекс Ведьмы
• Автор: Юлия Галанина
• Жанр: Фэнтези

Это история о том, как в Зимний Город, где на Горе жила ведьма с семьей, пришел чужой человек в черных одеждах и сказал, что принес новые знания и умения. Это история о том, как ведьма спустилась с Горы за новыми знаниями. Эта история о том, что принес в мир ведьмы чужестранец. Эта история о боли и радости, о счастье и страдании, о смехе и печали. Эта история о том, что смерти нет.

---

А неживое, добившись доверия тела, начинает просачиваться людям в голову.

Оно говорит: ваши знания неверны, выкиньте их. Только у меня настоящие знания.

Оно говорит: будьте как дети, познавайте мир самыми разными способами и мир откроется вам во все красе.

На самом деле оно говорит: ваши знания врут, только я знаю, что правильно, что не правильно. Выкиньте свои знания и будьте как дети. А детям нуждаются в защите. Взрослых. Тех, кто знает. А только у меня правильные знания. Ведь я уже открыл вам правду, которую от вас скрывали: ваши знания никчемны. Я лучше знаю, что для вас лучше. Я же несу вам свет, любовь и здоровье. Вы и сами чувствуете, как вам хорошо на моих занятиях.

Потому что я несу вам счастье.

Неживое говорит: моя цель — счастье для вас, я не посягаю на вашу веру, верьте, люди, во что угодно, вы все мне одинаково дороги.

Такое говорят только пище. Какая разница, во что верил баран, если мясо у него нежное, а шкура теплая?

Если человек верит во что-то одно, ему сложно, почти невозможно поверить в другое, почему сторонники разных вер никак не могут заговорить на одном языке, хотя и пытаются на протяжении тысячелетий. То, что для одного белое, для другого либо черное, либо кислое. Но внутри каждой веры есть свои ответы на общие вопросы, увязанные в единое учение.

Неживое это не знает. Оно выдает за свое учение трупик, составленный из разных кусков. Эти куски чужие друг другу, они вырваны с мясом из разных вер, покрыты запекшейся кровью, между ними нет связей. Они похожи на живое с очень дальнего расстояние. Нежити и не нужно правдоподобия — человек может верить во что угодно, радуясь, что нашел знакомый кусочек, лишь бы он подошел поближе, снял защиту и доверился. И подставил шею. И все вопросы у него закончатся, ему будет некогда, он будет наслаждаться жизнью, отдавая наставнику силы, время, средства.

Неживое знает, что вопросы для него смертельны. Те, на которые не заготовлены ответы. Неправильные вопросы, заданные без уважения. Оно искренне не понимает — какие могут быть слова, сомнения и расспросы. Человек должен быть счастливым и не рыпаться. Ему очень скоро объяснят, что такое добро и зло. Объяснят так доходчиво, чтобы понял: любой вопрос считается оскорблением наставника, которого надлежит уважать. Все, что скажет наставник, надлежит воспринимать с вниманием, почтением и восторгом. Потому что это истина. Истину нельзя обсуждать.

Но такое поведение не присуще людям, это больше подходит для кукол. Потому что уважение не насаждается, оно зарабатывается делами. Как и доверие. Как и понимание.

Неживое не знает, что когда чужак подошел к стае, его приветствовали со всем возможным уважением, к нему применили все положенные в семье приветствия и знаки внимания.

А он их не заметил: у него не было семьи. Он не знал, как ведут себя при таких встречах. Он не знал, как ведут себя при таких встречах те, за кого он себя выдает. А ведут они себя не так, как он. По-другому. Совсем по-другому.

Но неживое, управлявшее чужаком, не почувствовало разницы.

А чужак был занят, ему было не до таких тонкостей. Он выполнял указания свыше.

Набросив с помощью древних сил поводки, управляющие людьми, он должен был подменить понятия, выдать красное за зеленое.

Ведь невозможно бесконечно обещать себя всем сразу как пару. Тут уж вопросы начнут возникать у многих, что за странные силы в них разбудил наставник, почему им, этим силам, требуется расслабленная поза, почему колыхание телом во время движения приносит столько нечаянной-нежданной радости.

Чтобы глупых вопросов не возникало, чужак должен выполнить вторую часть задуманного.

Ему нужно резко, жестко и четко объяснить всем, и в первую очередь женщинам, что они ошиблись.

Он им не пара. Он им отец.

А они дети. И должны подчинятся. Тогда их не лишат удовольствия. Тогда их не накажут.

Легче всего это сделать, прилюдно сломав кого-нибудь. Чтобы все сразу поняли. Картинка доходчивее слов.

А потом рассказать, на самом деле то, что ученики чувствовали, это особая, сугубо духовная сила, а не то, что они подумали, гадость какая!

Люди, большинство людей, боятся говорить об этом, они плохо знают себя, не знают, что ими движет, готовы принять любое объяснение, лишь бы оно было в рамках приличий и не мешало наслаждаться дальше.

Именно поэтому наставник, убежденный, что ведьма плотно сидит на крючке и мучил ее, добиваясь от нее вспышки мести и ревности. Ему было нужно публичное укрощение, назидание другим. Всячески разжигая в женщинах чувство влечения, на словах он заявлял: "Многие меня ревнуют. Но я не могу любить всех!"

Но слова должны соответствовать делам. Ведьма не требовала от чужака любви, как бы ему этого не хотелось. У нее нет недостатка в любви.

Она требовала подтверждения звания наставника.

Как мастер требует у мастера.

Ведьма работает с влечением так же, как и с другими сильными чувствами. Она стоит на границе тьмы и света и пристально всматривается в древние силы. И в тех, кто будит их без нужды.

Она открыла свой дом перед наставником, чтобы посмотреть, как поведет себя человек, чьи руки обещают защиту, а движения завораживают. Она подпустила его к своим волчатам.

И чужак выдал себя. Дети чувствуют ложь, они чувствуют напряжение, страх, ненависть. Они знают, кто их любит, а кто нет.

Этот человек, чьи руки обещали так много, а слова рассказывали о правильном воспитании малышей, не прошел проверки. Он был из чужой стаи. Он пришел не с миром.

Неживое, которое управляло им, ничего не заметило. У неживого нет своих детей, оно крадет чужих.

В свое время оно пообещало наставнику власть над самим собой, над раздирающими душу несчастного человека страстями, власть над другими людьми, власть над страхом смерти и большое человеческое счастье.

Потребовав взамен всего лишь свободную волю.

Получив послушного раба, неживое обмануло его по всем статьям договора.

Оно дало ему постоянный страх. Постоянный голод. Постоянное напряжение.

Оно забыло предупредить, что нельзя играть с природой-мамой. Нельзя обмануть природу, которая всех нас родила и всех нас похоронит.

Ведьма знает — нельзя просто так поднимать древние силы. Если уж протянулась между людьми ниточка влечения, она связывает двоих в равной мере, они одинаково беззащитны. Они оба поют от наслаждения. Или умирают от сердечной боли. Оба. Таков закон.

Ведьма знает: если уж ворошишь этот костер — играй честно, не перед кем-нибудь, перед собой. Расцветай от согласия, полыхай от страсти, превращайся в пепел, если ниточка порвалась, если любовь ушла. Только так и никак иначе. Люби от всей души. Если ты посмеешь использовать эти силы не по назначению, тебя медленно будет душить та самая удавка, которую ты приготовил для других. Лук любви превратится в змею, которая опутает тебя с головы до ног, потому что ты променял свой огонь на горсть поддельных монет, с которых очень быстро сползет позолота.

Мертвые глаза человека в черных одеждах прямо говорили, что внутри у него не Расширенное, а Расшатанное Сознание. В них не было ни радости, ни участия, ни малейшего отсвета обещанного другим счастья. Такие глаза бывают у людей, которые час назад похоронили всех своих родственников, друзей и злейших врагов, а вернувшись, застали вместо дома пепелище. И теперь некуда идти, нечему ни радоваться, ни печалится. Это не было бесстрастием: ведь бесстрастный Будда стоял на перекрестке дорог и спокойно улыбался людям, радуясь им, радуясь вместе с ними и не теряя при этом своей мудрости. И рядом с ним людям было светло и спокойно.

Человек в черных одеждах не был Буддой.

Чтобы получить власть над людьми, на занятиях ему было нужно находиться постоянно в напряжении. В возбуждении. Это чувствовалось — хотя он и уверял, что спокоен особым спокойствием посвященного в тайные знания человека. Это было лживое спокойствие, пальцы выдавали его: они дрожали, их трясло от внутреннего напряжения. Сердце учащенно билось, гоняя кровь по телу.

Чувствуя это возбуждение, мужчины убирались с его пути, а женщины внимательно приглядывались. Не понимая, в чем дело, действуя неосознанно, по-звериному. Это и была духовная власть над людьми, обещанная неживым.

Разновидности подобного возбуждения есть и в других ремеслах, из той же семьи вышло вдохновение поэтов и музыкантов. Эта та внутренняя сила, которая отличает вроде бы похожие слова, песни об одном и том же. Но поет один — и слушатели встают и замирают, поет другой — остаются спокойны и равнодушны. Люди чувствуют внутреннее напряжение. Те, кто работают с вдохновением, знают — кинешь всего себя в топку, быстро сгоришь. Есть время пылать, а есть время, неторопливо остывая, набираться новых сил. Подбавлять дров в костер вдохновения нужно разумно и бережно.