Наталия Андреева - Когда падают листья...

• Название: Когда падают листья...
• Автор: Наталия Андреева
• Жанр: Фэнтези

Неспешными багряными мазками ложатся краски Осени на полотно Мира. Но хитрит коварная хозяйка листопадов, перекраивает холст, вплетая новые, отчаянно кричащие цвета. И не под силу никому заставить Осень остановиться и поглядеть сквозь холодные реки на своих подопечных: ни угрюмым Путникам, ни ищущим Странникам, так же, как не под силу даже самым великим чаровникам обратить время вспять. Проклятие набирает силу, тая опасность в оборванных страницах для всех чаровников. Сможет ли один человек пройти сквозь горькие туманы, тающие грустью на лице? Сможет ли найти ответы на двуликие вопросы Госпожи Осени? Сможет ли победить сестру Красочной — саму Смерть?.. Ведь, в сущности, все предначертанное становится кристально ясным и чистым, когда падают листья…

---

Мимо пробежал зеленоватый Ждан и, нарушив идиллию утреннего рассвета, неромантично свесился за борт рядом с шатренцем, покоробив его чувство прекрасного. Яр чуть поморщился и тоскливо поинтересовался:

— Другое место выбрать не мог?

— Может мне еще и в воду сигануть, чтобы не портить настроения твоей царственной особе? — огрызнулся злющий парень, отплевываясь.

Морская болезнь дала знать о себе почти что сразу после отбытия из порта. Ждан уже двое суток не ел и почти не спал, пугая пассажиров и их детей нездоровым оттенком кожи. Какая-то бабулька вообще спросонья приняла его за умертвие и теперь при каждой встрече грозила костлявым указательным пальцем, бормоча под нос что-то из "Трактата об экзорцизме писанного епископом Ариерхом с шестисотого по шестисот второй год". Все это действо обычно сопровождалось дружным хохотом матросов и наиболее смелых пассажиров.

Естественно, самооценка Ждана неумолимо ползла вниз, все ближе и ближе приближаясь к нулю с каждым часом.

Яромиру, буквально выросшему на корабле, такое положение дел не казалось чем-то странным, но ему было просто неприятно наблюдать за беготней парня.

Дарен на всю суматоху не реагировал вообще.

И только Велимира, жалостливая по своей натуре, пыталась как-то утешить друга, но тот чаще всего лишь отбрыкивался от нее, доводя ее до состояния полной беспомощности. Только когда совсем было плохо (раз эдак пять за сутки) он смирял свою гордость и сам клал голову под руки чаровницы, которая тихонько устраняла недуг, легонько касаясь висков. Жаль, действовало заклятие недолго. Но, по крайней мере, часа четыре в день он спал.

Сегодня же был последний день плавания, и, соответственно, последний день мучений Ждана. Берега он ждал с каким-то нездоровым фанатичным блеском в глазах, чем жутко раздражал Яромира.

Вот и сейчас, стоило ему выйти на палубу встречать рассвет, как появился этот… скоморох зеленый.

— Было бы неплохо, авось, освежился бы, — флегматично заметил он.

Парень зло сверкнул глазами из под светлой челки и угрюмо ответил:

— Вот сам и сигай, если приперло, а меня не трогай, князек хренов…

Яр прищурился, но ответил, даже не повернувшись:

— Еще раз князьком назовешь — точно за борт полетишь.

— Чего, задело, да? — мерзко хмыкнул Ждан, — а мне, думаешь, приятно сносить все эти насмешки?

Шатренец пожал плечами и все-таки соизволил повернуться к нему:

— Все проблемы, которые есть — это проблемы других, а не твои. Вот и засунь их… в эту толпу баранов.

Парень долго пыхтел, а потом насуплено сказал:

— Тебе легко говорить, а меня эта старуха уже достала.

— Сегодня мы сойдем на берег, и ты забудешь ее, как страшный сон, — начав раздражаться, отозвался Яромир, — слушай, чего ты от меня хочешь? Чуда? Извини, это не по моей части. Или пожалеть тебя, такого бедного и несчастного?

Ждан аж подпрыгнул от возмущения:

— Еще чего!

— Вот и не надо перевешивать на меня свои проблемы.

Около трех часов пополудни раздался вожделенный крик: "земля!", и Ждан, подскочив, бросился к корме, выглядывать желтую полоску берега сквозь синие волны.

Дарен о чем-то разговаривал с капитаном, но о чем, Ждан не слышал — слишком далеко стоял. Он сначала все хмурился, а потом криво усмехнулся и, видимо поблагодарив капитана, отошел чуть в сторону, начав переплетать косу. Когда он закончил, к нему подошла сияющая Велимира и тоже что-то сообщила (как оказалось позже — это была просто история о нерадивом юнге, который на "Красном" стал вторым шутом, не считая самого Ждана).

Войник тоже кривовато улыбнулся и повернулся боком, став выглядывать что-то в бескрайней морской пучине. Черная его рубашка была застегнута только на несколько нижних пуговиц, открывая любопытному взору бледную грудь с белеющими ниточами застарелых шрамов. Девушка задумчиво посмотрела на самый большой, тянущийся наискось через живот и, прекратив улыбаться, спросила, кивнув в его сторону:

— Это с последней войны?

Дарен поспешил застегнуть остальные пуговицы.

— Да.

Веля отвернулась, опустив глаза и неловко предложила, понизив голос:

— Если она так часто тебе снится, я могу попробовать это исправить.

Дар вдруг вспомнил, что после того памятного забытья в каменном мешке ему ни разу не снился Здронн с его лабиринтами-убийцами и живодерами-надсмотрщиками.

— Нет. Не надо.

— Но почему?

Войник посмотрел на Велимиру, как на полную дуру, разве что пальцем у виска не покрутил, и отозвался:

— А тебе так хочется быстрее залезть в кошачью шкуру?

— Дарен, — девушка грустно улыбнулась, — это все равно случится, рано или поздно. Если я начну думать о себе, делая другим добро, то чем же я тогда буду отличаться от "змеев"?

— Лучше поздно, чем рано, — резонно заметил подошедший Яромир, — отслеживая взглядом Ждановы передвижения по палубе.

— Все не так просто, как вы думаете…

Дарен откинулся спиной на борт и, прищурившись, поглядел на Велю:

— Так объясни нам.

Она с полволны смотрела ему в глаза, а потом опустила голову.

— Я не могу. Это неправильно.

— А как правильно, Веля? — Яр убрал со лба прядь льняных волос, — ты думаешь, невысказанное не сбудется? Сбудется, и еще как.

— Нет, — девушка даже головой помотала, — не просите меня.

Мужчины переглянулись, и Дарен, пожав плечами, отвернулся, проводив взглядом ту самую старушку, которой на каждом шагу умертвия мерещились.

Шатренец лишь вздохнул.

А Велимира все продолжала глядеть в пол и старалась шмыгать носом не слишком громко.

"Зачем, Осень? — думала она, — зачем ты выбрала меня? Почему — его? Их?.."

Но Осень молчала.

Остров Яцир и его портовый город — столица Тальман — встретил друзей приветливей, чем провожала Заросея. Солнце уже клонилось к горизонту, постепенно меняя цвет, но до его захода оставалось еще как минимум два побега. Шальной морской ветер сменился на теплый и суховатый, как шерстяное покрывало, связанное любимой бабушкой. Из зелени, правда, были заметны пока только пальмы, вызывающие у Велимиры бурный восторг: девушка никогда не слышала о таких деревьях.

С таможенными формальностями проблем не во взникло, молодой улыбающийся парень с абсолютно черной кожей(Дарен и не подозревал, что люди могут быть настолько черными!) игриво подмигнул покрасневшей и жутко смутившейся Веле, выдал им разрешения на въезд, и, таким образом, у путников оставалось еще где-то полтора побега, чтобы доехать до гостильни и устроиться на ночлег, прежде чем тени окончательно сомкнутся над их головами.

Ночи на Яцире были черными-черными, казалось, что сам остров укрыт темными крыльями богини-Моарты. Звезды загорались яркими жучками-светлячками на темном куполе и, казалось, находились настолько близко от голов людей, что можно было рукой достать. Один жрец когда-то заявил, что каждая звезда есть отдельный мир, похожий и непохожий на этот. И, быть может, жители этих бесчисленных миров-звезд тоже каждую ночь видят светящиеся шарики…

Лошади неспешно переставляли ноги, иногда пофыркивая и отвлекаясь на незнакомую речь; Броня же то и дело пытался цапнуть какого-либо горожанина за край длинной одежды, и Дарену уже несколько раз пришлось извиняться за поведение родной скотинки.

Ждан с Велей вовсю вертели головами, восторженно провожая глазами людей с корзинками на голове, смешных лошадей с горбами и жрецов Сонны, в белых плащах с вышитым золотом кругом.

— Смотри, смотри! — смеялась девушка, — вон у того дядечки усы до пояса!

Ждан тоже хохотал, а Яромир поднимал бровки домиком, толкая в бок Дарена.

— Это не "дядечка", а заклинатель змей, — пояснил войник, бросив практически равнодушный взгляд на мужчину средних лет с корзинкой у ног и заклинательной трубкой в руках.

— Да?! — Велимира аж подпрыгнула от восторга, — а пойдемте, посмотрим!

— Зачем? — попытался вразумить ее Дар, — уже поздно, нам еще на ночлег устраиваться. Завтра посмотришь.

Ждану тоже было очень любопытно, но он постарался придать себе как можно равнодушный вид. Судя по ироничным взглядам Яромира — получалось у него это, скажем прямо, не очень хорошо.

— Мы завтра уже уедем! Ну, пожалуйста, Дарен!

— Ох-х…

Кое-как объяснившись с яцирцем на пальцах и частично с помощью поверхностных знаний яцирского Яромира друзья все-таки встали вокруг него в предвкушении зрелища. Стрибрянная монета, стребованная заклинателем, перекочевала в смуглую руку, а сам мужчина, прислонив трубку к губам, стал играть тихую мелодию, от которой Ждана сразу стало клонить в сон.

— Ой! — еще раз ахнула Веля, когда серая кобра стала подниматься из корзинки.

Глаза заклинателя улыбались, кобра продолжала подниматься, извиваясь.