Герхард Келлинг - Книга Бекерсона

• Название: Книга Бекерсона
• Автор: Герхард Келлинг
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-044258-4, 978-5-9713-5628-8, 978-5-9762-3609-7

Шанс изменить свою жизнь.

Именно это обещает рекламное объявление в газете, на которое от скуки отвечает журналист Вальтер Левинсон.

И на сей раз реклама не лжет!

Жизнь Вальтера вскоре действительно меняется — точнее, превращается в кошмар. Отныне за ним постоянно следит таинственный человек по имени Бекерсон.

Кто он?

Чего хочет от Левинсона?

Почему пытается свести его с ума?

Вальтер понимает — он, подобно героям старинных легенд, продал свою душу.

Но кто покупатель?

И главное — как разорвать зловещий контракт?

---

После того как он предъявил свою сберегательную книжку, дававшую представление о регулярном снятии вкладов, с помощью которых он, так сказать, удостоверял финансовую сторону своего физического существования, на основе закона, имеющего обратную силу, ему была определена до смешного крохотная дотация на аренду жилья, от подтверждения которой впоследствии он предпочел отказаться. Дело в том, что дотация неизменно выдавалась лишь на короткие отрезки времени и предполагала частое подтверждение, — процедура выливалась в беспрерывное, неоднократное и тем самым унизительное заполнение многостраничных формуляров, от чего он с огромным удовольствием воздержался бы.

Так, в предчувствии победы над бюрократией он вернулся в свою квартиру, где под кипой корреспонденции на дощатом полу лежал этот конверт. Он вскрыл его и пробежал глазами бумагу, в которой кратко сообщалось, что после наведения справок, потребовавшего немало времени, — набралось больше кандидатов, чем ожидалось, — он оказался в списке наиболее востребованных и тем самым был отобран еще на предварительном этапе. Его благодарят за проявленный интерес и вскоре обо всем сообщат.

Характерно, что к этому документу прилагался еще один лист — к сожалению, сегодня он уже не в состоянии предъявить обе части: сопроводительную бумагу и формуляр. Там трезво и явно, в отличие от содержания вышеназванного уведомления, было отмечено, что в качестве кандидата, каковым он уже является в данный момент, вскоре он подвергнется специальному тестированию на профпригодность, так называемому слепому методу. Это означало, что сам испытуемый во избежание искажений результата не имеет представления о тестировании. Между тем кандидатов нельзя было ставить в неравные условия. Было заявлено, что дискриминация кандидатов не допускается. В случае же их искусного поведения относиться к ним следует традиционным образом. Последний оборот и очевидная мистификация поначалу его позабавили, но затем очень даже насторожили, причем он не понимал, с чем это было связано. Все поступило из Швейцарии, из какого-то малоизвестного ему местечка по имени Хюрлигрунд, что в кантоне Граубюнден, а именно на Зайльгассе, 5а. Ему припомнилось, что упомянутая на бланке фирма называлась Kremser S.A.

Итак, этот конверт в один прекрасный день ноября (в день собеседования) оказался на дощатом полу у него дома. Тогда у него не было собственного абонентского ящика, и почтальон был вынужден просовывать корреспонденцию через щель в двери. Поначалу он несколько рассеянно отнесся к этому письму и даже предположил, что, возможно, стал жертвой заблуждения или попался на удочку какого-то рекламного агентства. К нему снова и снова приходили письма от каких-то сомнительных и совершенно незнакомых ему отправителей, раздобывших его адрес скорее всего полулегальным путем. Он не мог себе объяснить, не мог взять в толк, кто и с какой целью предопределил его выбор из массы других, пока как-то ночью, в момент мучительной бессонницы, ему снова не вспомнилось то самое объявление с шифром, тот неповторимый вопрос — а вы свободны? И опрометчиво отправленное письмо, о котором он между тем почти забыл, чтобы не сказать — выбросил из памяти.

С явно учащенным сердцебиением (пульсирующая сонная артерия) он вскочил с пола, достал объявление (к счастью, вместе с копией его заявления), хранившееся на должном месте. Положив объявление рядом с новой бумагой, он долго разглядывал их в лучах настольной лампы. Затем его охватило редкое возбуждение, словно он внезапно ощутил себя частью более широкого, не подвластного ему, зловещего контекста. Он сразу прикинул: предстоит какой-то экзамен-тест на профпригодность (слепой метод), со всякими причудами и немыслимыми вариациями. Он зримо представил (это пришло ему в голову прежде всего), что объявленный экзамен, возможно, будет заключаться в выяснении личности человека, давшего это объявление, и, очевидно, идентичного с ним отправителя только что полученной информации. Так или иначе, в ту ночь ему было уже не суждено заснуть — он пролежал с закрытыми глазами на своей подушке. Он придумывал одно ответное послание за другим, подыскивая самые элегантные выражения, которые наутро полностью выветрились из его памяти. В то утро он рано был на ногах и ровно в девять, час открытия государственной и университетской библиотеки Карла Осецкого, уже входил в читальный зал, чтобы проверить так называемый швейцарский адрес.

Все происходило в то самое время, когда по поручению еженедельного приложения он собирался засесть за статью о паразитах, то есть о живых существах, отбиравших пищу, предназначавшуюся другим живым существам. Как говорилось в большом толковом словаре Мейера, будучи para-sitos, то есть присутствуя на торжественной трапезе в роли льстецов и панегиристов, они поглощали пищу, предназначавшуюся другим приглашенным. Сам феномен, точнее сказать его происхождение, был теснейшим образом связан с возникновением видов и жизни в целом, а его проявление имело столь широкое распространение, что жизнь без паразитов казалась просто немыслимой. Причем живые существа, именуемые паразитами, все эти гады, как воспринималось данное определение, видимо, не заслуживали подобной классификации или же все мы, собравшиеся на этой трапезе жизни, в конечном итоге сами оказывались не намного лучше. Однако такая однозначная мотивация, попахивавшая апологетикой паразитарных тварей, которыми он собирался фундаментально заняться в своей работе, впрочем, как и прежде, в связи с часовыми механизмами, с самого начала была обречена на провал, поскольку никто у нас, как впоследствии говорили в редакции, не испытывает желания вникать в такого рода тонкости.

Затем он, Левинсон, глубоко задумался над тем, что в случае продолжения этих изысков никто больше не поручит ему заниматься какой-либо темой, что однозначно закончилось бы его профессиональным фиаско. Прежде чем снова вернуться к событиям, которые имели место несколько лет тому назад, ему хотелось лишь кратко отметить: его ошибка, как это нередко случалось в жизни, заключалась в том, что он вновь и вновь чересчур серьезно воспринимал свои мысли и свои открытия и, стало быть, собственную персону, завышая их значимость, что, как он уже давно понял, неотвратимо заканчивалась крахом. С другой стороны, в обсуждаемых здесь событиях он видел нечто вроде поворотного момента в своей жизни. В любом случае для него все это не было лишено логики, поэтому он восхищался прозорливостью тех, кто выбрал его из круга претендентов.

Итак, в то самое утро он отправился в городскую библиотеку, попробовав накануне через телефонную справочную службу выяснить номер той самой Kremser S.A. — Societe Anonyme, так называемого акционерного общества, что в Граубюндене (Хюрлигрунд). Войдя в библиотеку, он поднялся на первый этаж, где в читальном зале неожиданно встретил женщину по имени Бригитта, с которой познакомился на праздновании дня рождения несколько лет назад. Прямо в читальном зале он тихонько, но обстоятельно поведал ей о материалах про всяких паразитов, Атлантиду и иные сенсационные объекты, однако ни словом не обмолвился о зашифрованном объявлении, а также о письмах (собственном и ответном), что глубоко отложилось в его памяти. Ему самому казалось это удивительным, пока он стоял там и без удержу распространялся на данную тему. У него было еще свежо в памяти, как на удивление складно прозвучало то или иное замечание — в них изливалось некое красноречивое очарование (что хоть и случалось с ним порой, однако неизменно лишь по отношению к определенному кругу лиц) и некое возбуждение, которое, как и при первом знакомстве, вновь и вновь заставляло хохотать Бригитту и которое сейчас в атмосфере читального зала стимулировало его остроумие. Это была его Бригитта, с которой он совершенно неожиданно столкнулся здесь по прошествии стольких лет и которая снова показалась ему бесконечно близкой. Та самая Бригитта, которая испытывала откровенную радость от случайной встречи с ним, — радость, которая переполняла и его душу. Но вот что не стало для него сюрпризом, так это его давняя убежденность: осознание того, с кем ты однажды познакомился, в последующем считалось уже ценностью воспоминания, над которым не властна никакая сила — кроме разве что смерти, но и она, собственно говоря, силой не являлась. Он уверовал в то, что сумма индивидуального опыта глобально конечна или ограничена, словно собственная жизнь определяется какой-то постоянной мерой, которой можно — да и должно! — распоряжаться, словно приобретенный таким образом опыт суть сама жизнь. Однажды он пробовал написать об этом статью, своего рода эссеистические примечания или апострофу. Хотя ему самому этот материал показался неудачным, в редакции журнала «Дом и сад» статью без всяких комментариев, как ни странно, приняли и даже выплатили гонорар, правда, так и не напечатали. Персонаж по имени Б. затем, то есть после случайной встречи в читальном зале, снова исчез из его поля зрения и жизни. Поэтому он понятия не имел, где она и как она сейчас поживает, — тем не менее он и сейчас, по прошествии всех этих лет, наверняка искренне обрадовался бы, если бы Бригитта так же неожиданно предстала перед ним, если бы он мог услышать ее слова и смех.