Лариса Малмыгина - Неприкаянная душа

• Название: Неприкаянная душа
• Автор: Лариса Малмыгина
• Жанр: Юмористическая фантастика

Счастливая, безмятежная жизнь сорокапятилетней Алисы Смирновой закончилась в тот роковой день, когда она неожиданно увидела в зеркале прекрасную молодую девушку. Волею влюбленного в нее Повелителя Стихий героиня романа брошена в водоворот необыкновенных, захватывающих приключений.

---

— Что же я делаю? — лихорадочно думал он. — До чего же я докатился!

«Вольво» тоже был ее. Свои новенькие «жигули» Смирнов оставил в гараже: возлюбленная наотрез отказалась на них ездить, пусть даже и пассажиркой.

А однажды он увидел ее в чужом «мерсе» с тонированными стеклами. Ниночка выпорхнула из него, помахала кому-то ручкой и, сияющая, пошла на мужа, совершенно не замечая его. Вот тогда-то страшная догадка потрясла влюбленного джигита: у него выросли рога. А, возможно, растут уже давно.

Разговор на повышенных и пониженных тонах ничего не дал, молодая жена удивленно рассматривала рогача и по партизански молчала. А потом плюнула на пропылесосенный мужем пол и ушла спать. Сергей остался один. Он метался по элитному жилью, как зверь в вольере, нелепо жестикулировал руками, привыкшими раздавать указания, сосал валидолину за валидолиной, рычал, задыхался от жалости к себе и любви к ней. Затем почувствовал резкую, жгучую боль где-то за грудиной, схватился за эту боль и опрокинулся на спину, понимая, что летит куда-то вниз, бешено вращаясь по кругу в узком, темном коридоре навстречу яркому, молочно-белому свету.

— Сереженька, — обрадовался кто-то его появлению, — внучек родимый, подойди ко мне.

Голос был ласковый и знакомый, он напомнил далекое детство, глиняный кувшин молока, поставленный доброй рукой на выскобленный деревянный стол, смеющиеся синие глаза, когда-то с любовью смотревшие на него. Это были глаза умершей бабушки. Невыразимая радость охватила изболевшуюся душу, удивительный покой опустился на израненное дикой болью сердце.

— Золотиночка моя родная, — гладила голову невесомыми руками сама Любовь, — не возвращайся туда, там холод и страдания, останься здесь.

— Да, да, да, — отдаваясь эфирным ладоням, подумал он, — я останусь возле тебя, так как там я никому не нужен.

— Мы теряем его! — закричали из серого, вязкого, густого тумана.

— Я не хочу назад! — яростно запротестовал кто-то внутри Сергея. — Я не хочу назад!

Кубы, маленькие и большие, фиолетовые, голубые, розовые, синие, серпантином посыпались откуда-то сверху, отделяя усталую душу от любящего ее создания. Они были легкие, полупрозрачные, чистые. Они выстраивались ровными рядами и распадались в хаотичном танце, отнимая надежду на спасение и сострадание. С тоской протягивая к нему руки, бабушка стала медленно, плавно удаляться, словно уплывать в неведомую даль.

— Мы еще встретимся, — словно легкий весенний ветерок, прошелестел ее голос, — мы еще встретимся.

— У папы инфаркт, он в реанимации! — голос в трубке захлебывался от рыданий. — Он умирает!

Плакала моя Алинка, а я, поднятая среди ночи телефонным звонком, растерянная до невменяемости, не могла сообразить, что можно предпринять в данной ситуации.

— Такси ждет тебя уже несколько минут, — спокойно и холодно проговорил домовой.

— Он не умрет, Карлос, миленький, он не умрет? — заметалась я по комнате, хватая что-то из одежды, чтобы наскоро напялить на свое физическое тело.

Тяжело опустив веки, Жемчужный молчал.

— Он не умрет, Карлос, — просила я, сама не зная кого.

О нет, я, конечно же, знала, знала, что умоляю того, кого нельзя тревожить по пустякам. Но сейчас был не пустяк, сейчас уходил близкий, родной человек, отец моих детей!

— Иегова, прости мне все грехи умышленные и неумышленные, возьми меня, но не забирай его! — кричало мое бунтующее сердце, когда непослушные ноги перебирали ступеньки навстречу вызванному такси.

— Яхве, — отчаянно взывала моя вопящая душа, когда я заходила в приемное отделение стационара, — верни его на землю, он еще так мало жил!

Молодой озабоченный доктор промчался мимо меня в сторону отделения реанимации, худенькая, юркая сестричка пролетела в противоположном направлении. Приехали дети, полукругом встали рядом со мной, будто охраняя от пистолета продажного киллера. В нашей ситуации киллером являлась сама смерть. Она стояла рядом с Сергеем, тем самым Сереженькой, с которым мы недавно справили серебряную свадьбу, с которым вырастили общих детей.

Усталый седой врач вышел из реанимационной палаты и тяжелой поступью направился к нам:

— Он жив, Алиса Михайловна, ваш муж будет жить.

Что-то глухо упало на пол, отозвавшись внезапным эхом в гулкой больничной тишине. Как по команде мы повернулись в сторону этого резкого звука. Дорогая сумочка из крокодиловой кожи валялась у длинных ног стройной, красивой девушки, и той девушкой была наша разлучница. Кровь остановилась в моих воспаленных жилах, по телу поползли мурашки, а в голове зазвенело от обиды на нелепую случайность, которая обратила мой маленький уютный мирок в большой невыносимый кошмар. В бессильной ярости я рванула свое напряженное тело навстречу противнице и мигом подлетела к ней.

— Это вы довели его до инфаркта, — чувствуя нарастающую боль в груди, простонала я.

— Глупости, — хмыкнула она. — В вашем возрасте сердечно-сосудистые заболевания — не редкость. К тому же, я известила его дочь.

— Почему вы позвонили Алинке, а не мне? — перебила я молодую жену своего бывшего мужа.

— А какое вы имеете к нему отношение? — ядовито усмехнулась она.

Ничего себе! Спокойно, Алиса, спокойно, не превращайся в базарную бабу!

— Тем не менее с сообщением о выходе Сережи из клинической смерти доктор подошел именно ко мне, — мстительно заявила я.

— Само собой разумеется. Разве я похожа на жену старика? — засмеялась разлучница, с интересом поглядывая на раскрасневшегося Олежку.

— К сожалению, Смирнов вас очень любит, — отмечая высокую квалификацию совратительницы, вздохнула я.

— Он мне больше не нужен, — хихикнула девица и кокетливо стрельнула глазами в моего любимого сына.

— Но Сергей — не игрушка, Нина, его сердце не выдержит предательства, — воззвала к ее совести моя метущаяся душа, мгновенно забыв про неудобства одинокого женского существования.

— Он выдержит, он забудет меня. Колдовство потеряло свою силу, — поморщилась нахалка и, развернувшись на высоченных каблучках, неторопливо направилась к выходу.

— Да что ты, такая красавица, унижаешься перед ней! — внезапно закричал возмущенный поведением несостоявшейся мачехи Олег. — Эта гадина тебе и в подметки не годится!

Я улыбнулась и посмотрела на прямую, напряженную спину уже не соперницы. Почувствовав на себе мой взгляд, девица обернулась и проткнула меня ненавидящими глазами.

ГЛАВА 12 ЗАВИСТЬ

— Ты пришла? — губы его попытались растянуться в улыбку. — Алисонька, как я тебя давно не видел.

— Тебе лучше? — проронила я, прекрасно понимая, что дела его плохи.

— Мне хорошо, ты снова со мной.

Какое бескровное у него лицо. А глаза… Сколько в них отчаяния и боли..

— Нина придет позже, она обязательно придет, ты не волнуйся, — вспоминая наглую усмешку девицы, нежно проворковала я.

— Мне не нужна Нина, мне нужна ты.

Кажется, все беды земные отражаются в этих очах..

— Не говори так, Сереженька, она моложе меня, ты ее любишь, — судорожно вздохнула я.

Необходимо найти соперницу и, если будет надо, упасть перед ней на колени, иначе..

— Это было наваждение, и оно прошло, — твердо отчеканил Смирнов.

— Да? — я заглянула в его беспросветные зрачки и невольно вздрогнула.

— Это было колдовство, — с жаром продолжил свой обличительный монолог самый родной мой человек. — И хотя я никогда не верил в чудеса, они есть: хорошие и плохие. Со мной произошло плохое чудо.

Он поморщился и приложил руку к сердцу:

— Прости старого козла, родная, если сможешь только простить. Иначе я умру.

— Все будет хорошо, — через силу улыбнулась я, — все будет хорошо.

— Когда ты успела развестись со мной, Алиса? — настоящий, а не призрачный, мужчина с горечью смотрел на меня. Несколько скупых слезинок показалось из-под его сухих век и увлажнило безжизненную прежде кожу.

— Я никогда не оформляла развода, — недоуменно пробормотала я.

— Я тоже, — широко распахнул глаза Сергей.

— Не может этого быть!

— Нина сказала, что бракоразводный процесс провели без меня.

В палату зашел седой доктор.

— Сергею Владимировичу необходим отдых, уважаемая Алиса Михайловна, — пристально оглядывая с ног до головы двадцатилетнюю половину немолодого пациента, строго проговорил он.

В больничном коридоре царила суета: взад-вперед носились взмыленные медсестры, с безвольно болтающимися фонендоскопами на шеях степенно шествовали деловитые врачи, шмыгали туда-сюда покорные злому року пациенты. Усталый спаситель человеческих тел плюхнулся на пустую соседнюю койку и, вытирая кусочком бинта воспаленные глаза, продолжил свою обычную для таких случаев тираду: