Игорь Фроянов - Города-государства Древней Руси

• Название: Города-государства Древней Руси
• Автор: Игорь Фроянов
• Издательство: Издательство Ленинградского университета
• Жанр: История
• Год: 1988
• ISBN: 5-288-00115-4

Монография посвящена актуальной проблеме формирования городов-государств в Древней Руси. В ней рассматриваются вопросы, связанные с историей возникновения русских городов и их социально-политической ролью во второй половине IX–X вв. Основное внимание уделено исследованию развития городов-государств на Руси в XI — начале XIII вв. В центре исследования находится история городских общин, приобретение ими государственного характера.

Книга предназначена для историков, а также читателей, интересующихся историей нашей страны.

---

Политический строй Новгорода сближал с греческими республиками Н. И. Костомаров{51}. При этом он подчеркивал: «Никакие исторические данные не дают нам право заключить, чтобы Новгород по главным чертам своего общественного состава в давние времена отличался от остальной Руси, как позже в XIV и XV вв.»{52}.

Немало сходных черт между Русью, Древней Грецией и Римом открылось взору А. И. Никитского. Он отмечал, что на Руси понятие «город» и «государство» были неразличимы{53}. Большое значение А. И. Никитский придавал кончанскому устройству, обнаруженному им не только в Новгороде и Пскове, но и в остальных городах Древней Руси{54}. И в неспособности отличить город от государства, и в связи городских концов с селом А. И. Никитский увидел сходство с античностью. Он писал: «Эта неспособность отрешиться от смешения различных по существу понятий города и государства не составляет нимало исключительной принадлежности древнерусской жизни, а замечается одинаково и в классическом мире, и в истории Рима, и в особенности Греции, Афин, которые политическим устройством своим представляют любопытные черты сходства с Древнею Русью и потому при сличении могут подать повод к поучительным соображениям»{55}.

Взгляды А. И. Никитского, стремившегося воспользоваться фактами из истории античных обществ для объяснения социально-политических учреждений Руси, получили одобрительную оценку со стороны Н. И. Кареева — одного из крупнейших представителей русской исторической науки{56}.

Предпринятое А. И. Никитским сопоставление древнерусских институтов с учреждениями греков и римлян было продолжено другими исследователями. Т. Ефименко, изучая сотеиную организацию в Киевской Руси, убедился в том, что сотни охватывали как город, так и область, прилегающую к нему. Город и земля, таким образом, составляли административное единство, которое в условиях тогдашней Руси было неизбежным, исторически необходимым явлением, подобно городским и сельским трибам Рима, городским и областным демам Афин{57}.

Искал аналогии в Древней Греции и А. Е. Пресняков — вдумчивый и осторожный историк. Анализируя социально-политическую структуру древнерусских городов, он обнаружил союз «ряда меньших общин, соединенных в одной общине городской, — явление, напоминающее греческий синойкизм и особенно ярко выступающее в строе Великого Новгорода»{58}. А. Е. Пресняков считал возможным именовать древнерусскую волость политией{59}.

Примечательны также наблюдения Н. А. Рожкова, считавшего правомерным сравнение Киевской Руси с «древнейшей Грецией» и «древнейшим Римом», полагая, что «древнерусские вольные города находят себе параллель в явлениях жизни эллинских городских общин VII и VI веков до н. э.»{60}.

Надо сказать, что в наше время сознается важность сравнительно-исторического подхода к изучению древнерусского городского строя в плане использования материалов из истории древних обществ. Еще в 1966 г., анализируя понятие «социальный организм», Ю. И. Семенов писал, что классическим эквивалентом данного понятия в условиях древних и ранне-средневековых обществ являются города-государства — «номы» обществ древневосточного типа, античные полисы и древнерусские княжества{61}. А. В. Куза допускал сравнение, хотя и весьма гипотетичное, древнерусских городов с городами-государствами древнего мира{62}. Л. П. Лашук проводил исторические сопоставления между восточнославянскими «землями» («градскими мирами») и южнославянскими «обчинами». Он указывал и на актуальность вопроса о земском общинно-волостном быте с точки зрения исторической социологии{63}. Л. В. Данилова и В. П. Данилов отмечали, что «характерные для классической древности города-государства (государства-общины) были гораздо более широко распространены, нежели это принято думать. Они существовали, в частности, у славян в средние века. Типичные примеры таких государств — Великий Новгород с его делением на пятины, концы, сотни, уличанские и сельские общины, Полица и другие средневековые южнославянские республики. Полисное устройство — притом в более раннее время — известно и на Востоке, в частности в Шумере, Ассирии, Финикии, Индии»{64}. Уместно тут вспомнить о Н. И. Карееве, который в своем типологическом курсе, посвященном античным городам-государствам, говорил о большой социологической значимости города-государства в познании истории государственного устройства народов мира{65}. Современная наука подтвердила правоту Н. И. Кареева. Ныне мы располагаем огромным количеством фактов, свидетельствующих о городах-государствах как универсальной в мировой истории форме государства. Города-государства встречаются едва ли не повсюду{66}. Особенно любопытно то, что ученые находят их в обществах с незавершенным процессом классообразования. Все это позволяет вести разговор о городах-государствах Руси на широком фоне сравнительно-исторических данных.

Распространенность города-государства в социально-политической жизни народов земного шара — веский аргумент в пользу целесообразности исследования вопроса о городах-государствах в Древней Руси. Эта разработка имеет и необходимую методологическую основу.

Привлекает внимание то обстоятельство, что города-государства встречаются в обществах, переживающих переходный период от доклассовой к классовой общественно-экономической формации. Выделение и конкретно-историческая разработка переходных периодов — крупное достижение советской исторической и философской мысли{67}. Переходная эпоха обладает некоторым своеобразием, ибо «состояние общества в условиях его скачкообразного перехода от одной формации к другой существенно отличается от его состояния в условиях, когда частичные постепенные изменения в общем и целом не нарушают его стабильности. Для переходной, межформационной стадии общественного развития в отличие от основной, формационной, характерны: 1) промежуточный характер материально-технической базы; 2) многоукладность экономики; 3) сосуществование и борьба двух основных укладов, один из которых представляет уходящую с исторической сцены формацию, а другой — формацию, идущую ей на смену. В связи с этим наряду с пятью основными стадиями общественного развития — формациями — исторический материализм выделяет четыре переходных стадии: от первобытнообщинного строя к рабовладельческому, от рабовладельческого к феодальному, от феодального к капиталистическому и от капиталистического к коммунистическому»{68}.

Когда речь идет о переходе от доклассового строя к классовому, в частности от первобытнообщинного к феодальному, особый интерес приобретает история общины{69}. К. Маркс отмечал, что «земледельческая община, будучи последней фазой первичной общественной формации, является в то же время переходной фазой ко вторичной формации, т. е. переходом от общества, основанного на общей собственности, к обществу, основанному на частной собственности»{70}. В переходный период появляется и город{71}. Именно это имел в виду Ф. Энгельс, когда говорил: «Недаром высятся грозные стены вокруг новых укрепленных городов: в их рвах зияет могила родового строя, а их башни достигают уже цивилизации»{72}. Современная наука подтвердила наблюдения классиков марксизма. «С точки зрения марксистского понимания истории формирование городских центров раннеклассовых обществ является естественным, закономерным и неизбежным процессом социально-экономического и культурного развития при переходе от первобытности к цивилизации», — пишет в своей работе исследователь проблемы Ю. В. Павленко{73}.

Вполне естественно и даже закономерно то, что в этот переходный период, с господством «земледельческой общины» в социальной жизни, город возникает и формируется на общинной основе. Основоположники марксизма указывали, что город образуется путем объединения (добровольного или принудительного) нескольких племен, или общин{74}. Градотворческую силу община сохраняла и позднее. По поводу средневекового европейского города Ф. Энгельс замечал: «Сельский строй являлся исключительно марковым строем самостоятельной сельской марки и переходил в городской строй, как только село превращалось в город, т. е. укреплялось посредством рвов и стен. Из этого первоначального строя городской марки выросли все позднейшие городские устройства»{75}. Историческая этнография и в данном случае подтвердила выводы К. Маркса и Ф. Энгельса. Городская община обнаружена и описана на материалах Азии, Африки, Южной и Западной Европы, Руси{76}.

Однако развитие поселений городского типа в культурах, идущих от первобытнообщинного к классовому обществу, сопрягалось с зарождением и развитием государства{77}. Вот почему, превращаясь в город, община принимает постепенно государственную форму, а «вместе с городом появляется и необходимость администрации, полиции, налогов и т. д. — словом общинного политического устройства»{78}. Возникает город-государство, который «представлял собою предел возможной в ту эпоху хозяйственной, социально-политической и культурной общинно-государственной интеграции»{79}. Как показывают исследования, «возможность принятия общинной государственной формы содержится уже в восточной общине»{80}. Между тем восточная община «исторически наиболее ранняя простейшая и вместе с тем универсальная форма, которая встречается повсюду при переходе доклассового общества в классовое и в зависимости от эмпирических условий по-разному разлагается…»{81}