Ханс Дикманн - Юнгианский анализ волшебных сказок. Сказание и иносказание
Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Юнгианский анализ волшебных сказок. Сказание и иносказание"
Описание и краткое содержание "Юнгианский анализ волшебных сказок. Сказание и иносказание" читать бесплатно онлайн.
Сказки занимают большое место во внутреннем мире маленьких детей; оказывается, что сказочные мотивы играют важную роль не только в сознании взрослых людей, но и в их бессознательном.
Многочисленные случаи, описанные в книге Ханса Дикманна, вскрывают глубочайшие связи между любимой сказкой ребенка и его позднейшей судьбой; сказочные мотивы оказываются решающими для формирования личности как в положительном, так и в отрицательном смысле. В своей книге автор показывает, как сказка может влиять на поведение взрослых и на их психическую жизнь. Более того, он демонстрирует, каким образом можно использовать такое влияние для излечения патологического процесса.
В Приложении помещены главы из известной книги Ханса Дикманна «Методы аналитической психологии». В них подробно излагаются методы юнгианской психотерапии, в частности, объясняется их отличие от стандартных психоаналитических методик.
Такая ситуация не изменится в ближайшие десятилетия, несмотря на увеличивающееся число аналитиков. Фактор занятости и расстояния ведет к отклонениям, и во многих случаях необходимо сокращение числа визитов, которое совсем нежелательно в начале лечения.
Мой опыт свидетельствует о том, что анализ по два часа в неделю и даже по два часа в выходные дни в любом случае хуже, чем три или четыре раза в неделю. Те пациенты, которые предпринимают значительные усилия и тратят больше времени для того, чтобы быть в анализе, обычно оказываются более мотивированными и соответственно работают гораздо интенсивней над самоанализом, сотрудничая в этом отношении и между сессиями. Более того, часто обнаруживается, что такие пациенты развивают необходимую автономию, так как между очередными сессиями они оказываются — из практических соображений — не в состоянии попасть к аналитику, за исключением ситуации крайней нужды. Несомненно, Юнг правильно увидел проблему, которая лежит в проведении длительного анализа с такой частотой посещений, что сам анализ может укрепить зависимость пациента и препятствовать восстановлению или, скорее, обнаружению его или ее собственной автономии.
Собственная ситуация аналитика есть третий реальный фактор. Пока собственный невроз навязчивости у аналитика не достиг внушительного размера, нет практически никого, кто мог бы гарантировать пациентам, что они смогут получать длительный прием по четыре или пять раз в неделю, за исключением каникул, отпусков, которые тоже оговариваются заранее. Аналитики, в свою очередь, перерабатывая, попадают в профессиональную «пробку», — в результате получают личные проблемы, которые и приводят их к тому, что они пропускают сессии, да к тому же они, как и все смертные, могут болеть. Так называемая «заочная терапия» Кахена как раз есть следствие подобных запросов (Cahen 1976). Она исходит из идеи наличия периода, в котором осуществляется только самоанализ, и аналитические сессии не планируются; самоанализ следует за периодом интенсивной аналитической терапии. Кахен практиковал «заочную терапию» с промежутком в месяц и докладывал о совершенно удивительных результатах, полученным им с помощью подобного метода.
Принимая в расчет все эти рассуждения, я должен, тем не менее, сказать, что сам, как правило, веду анализ, в три, максимум, четыре посещения в неделю и поддерживаю эту частоту относительно строго в течение всей первой фазы лечения. Только после того, как пациент получит достаточно устойчивое эго, я сокращаю число посещений в неделю до двух. В исключительных случаях, я могу работать и один раз в неделю, так как непрерывность аналитического процесса не является, как мне кажется, строго регламентированной даже лицами, которые привыкли работать относительно независимо. Более того, внешних событий и изменений в жизни пациента в течение недели настолько много и они становятся предметом анализа так внезапно, что продолжающаяся работа с бессознательным не может быть гарантированной в той форме, которая кажется необходимой.
В своей хорошо известной работе о ритуалах Эрих Нойманн (Neumann 1953a, 1976) указывал на большую важность ритуала и ритма в тех ситуациях, в которых эго представлено бессознательным содержаниям, имеющим отчасти нуминозные свойства. Уже среди первобытных людей с самого начала развития культуры абсолютно необходимыми были ритуальные формы сохранения (протекции) для того, чтобы инициируемые могли подойти к изначальному переживанию, либидинальная энергия которого очень часто превосходила либидинальную энергию сознательного эго-комплекса. Соответственно, эти виды ритуалов являются наиболее скрупулезно соблюдаемыми не только в области религиозных церемоний и празднований, которые обсуждал Нойманн, но также, как описывал Юнг в своих африканских опытах, в обычных переговорах и деловых сделках. Скрупулезное соблюдение является жизненно необходимым, и, как часто описывалось, обиды против нарушения ритуала имеют очень суровую цену, при определенных обстоятельствах составляющих цену жизни самого обидчика. Понимание здесь необходимо в той степени, в какой внутренние аффективные и эмоциональные энергии, мобилизованные в личности в изначальном переживании, могут подвергнуть опасности всю общину или племя, если им не придать форму через ритуал. Ритуал позволяет индивиду испытать то или иное переживание, а также оберегает его участника от того, чтобы оказаться переполненным аффектами, впадая в приступы безумия и подвергая тем самым опасности других. В достаточно устойчивых компонентах цивилизации, которые мы интроецировали еще в раннем детстве, мы редко переживаем такие приступы сумасшествия, но даже и у нас мобилизация бессознательных комплексов в отсутствие аналитического сосуда (vas hermeticum) ведет к грубым ошибкам, к аффективному и эмоциональному разрушению окружающего мира (Umwelt) втянутого в него индивида, а зачастую к непоправимому его разрушению. По этим причинам необходимые защитные меры включают, помимо фиксации времени сессий, также и рекомендации пациенту относительно того, что тот не принимает жизненно важных решений на протяжении всего анализа без предварительного их обсуждения (в соответствующей главе о базовых правилах я коснусь необходимых защитных мер более детально).
Поддерживание стабильного режима посещений также образует часть необходимого ритуала, смысл которого заключается в защите и сохранении пациента и аналитика от опасности для их психического быть наводненным бессознательными содержаниями. Мне кажется очень важным уяснить, что мы относимся к проблеме частоты посещений не только как к примете для опознания зависимости или автономии пациента, но и как к ясному указанию на сопровождающий архетипический — ритмический — фон. Только когда мы осознаем присутствие архетипического ритмического фона и через практическое переживание ощущаем мощную энергию, с которой нам приходится иметь дело, когда мобилизовано бессознательное архетипическое ядро комплекса, мы понимаем, как при определенных условиях необходимо, скажем, справиться с дрожью или поддержать защитный ритм. Я хотел бы проиллюстрировать это положение случаем, который закончился плохо.
К концу первой трети курса анализа пациентка, которая до него уже пыталась несколько раз совершить самоубийство, оказалась в ситуации, привычной для нее в смысле провокации суицидной попытки. Так как она уже достигла определенной степени стабилизации, то не должна была увидеть меня немедленно, как это случалось раньше, а имела возможность дожить до следующей, согласно расписанию, встречи. Однако, когда она увидела меня, то де-компенсировалась до такой степени, что я почувствовал угрожающие нотки в ее голосе и решил не завершать разговор в обычное время, а продержать беседу с ней больше и отменил двух следующих клиентов. В результате, я проговорил с ней более трех часов, и за это время преуспел до такой степени, что окончательно успокоил ее и отпустил домой. И тем не менее, этой же ночью она совершила весьма серьезную попытку суицида, что и привело к четырехнедельной госпитализации.
Хотя сам анализ после случившейся развязки развивался весьма хорошо, этот случай накрепко застрял у меня в памяти. Сегодня я думаю, что было бы лучше тогда дать пациентке закончить аналитическое время назначенной встречи и не менять ритуал. Следует также упомянуть, что и на следующий день я назначил ей дополнительную встречу. Думаю, что в этом случае верх взяло мое собственное беспокойство, — я подумал, что кредитовал пациента слишком малой устойчивостью, и сверх того, преумножил ее чувство вины, которое всегда играет главную роль в депрессивной психике. Ведь ради нее я пренебрег другими пациентами, да к тому же затратил слишком много и своего времени, хотя она и нуждалась в нем остро. Конечно, я совершенно не знаю, как можно было помешать ей совершить суицидную попытку, но могу точно заявить, что был за это вознагражден, так как приобрел опыт, и более четко пронаблюдал ритмические границы, необходимые в анализе. Раньше я, следуя принципу гибкости и вариабельности, был склонен переназначать посещения, давать дополнительные встречи или даже отменять их, что уже совершенно недопустимо.
Совершенно необходимо, на что также указывает Джуди Хаббак (Hubback 1974), быть достаточно гибким в плане назначений числа посещений в тот период, когда пациент регрессирует до превербальной стадии развития, где существует мало возможностей сознательного регулирования. В этот период пациент физически ощущает себя, по крайней мере, на протяжении самого сеанса, в фазе детского развития — ребенком, еще не способным ждать, для которого положительная мать реагирует на его мир настоятельных импульсов краткосрочным вниманием. Если на основе теоретического представления об автономии можно ожидать, что пациент окажется слишком терпеливым к большому напряжению в эти моменты и будет убедительно настаивать на том, что он так и делает, то могут возникнуть ситуации, в которых негативная сторона архетипа матери — которая уже доминирует у такого пациента — будет и в дальнейшем фиксироваться жесткой аналитической установкой. Однако я полностью убежден, что три-четыре аналитических сессии еженедельно совершенно достаточны для овладения этими проблемами и дополнительные посещения будут необходимы лишь в исключительных случаях. Мне кажется, что еще большие опасности часто лежат в наводнении энергией довербального аспекта архетипа ребенка, в отсрочке развития фрустрационной терпимости (порой такое развитие вообще становится невозможным). Сюда же можно отнести и пробуждение требовательной установки, зачастую невыносимой для обеих сторон. Прохождение между Сциллой и Харибдой этих противоположностей и стремление при этом избежать опасности сесть на мель принадлежит к наиболее трудным аналитическим ситуациям. Более того, пытаясь этого достичь, необходимо всегда сохранять ясность в уме и стремиться реально понять ту степень агрессии, до которой подобный трудный пациент может дойти. Здесь опять-таки необходим диалектический процесс, о котором так настойчиво говорил Юнг (см.:
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Юнгианский анализ волшебных сказок. Сказание и иносказание"
Книги похожие на "Юнгианский анализ волшебных сказок. Сказание и иносказание" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Ханс Дикманн - Юнгианский анализ волшебных сказок. Сказание и иносказание"
Отзывы читателей о книге "Юнгианский анализ волшебных сказок. Сказание и иносказание", комментарии и мнения людей о произведении.