Александр Гамов - Непарадные портреты

• Название: Непарадные портреты
• Автор: Александр Гамов
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9697-0761-0

Под этой обложкой собраны необычные — «неформальные» интервью и репортажи журналиста «Комсомольской правды» Александра Гамова.

С Владимиром Путиным автор катался на горных лыжах, с Сергеем Степашиным соревновался в беге, с Сергеем Шойгу играл в хоккей, с Рамзаном Кадыровым боксировал на ринге. А еще парился в бане с Виктором Черномырдиным, Павлом Бородиным, Владимиром Жириновским, Александром Прохановым, Борисом Немцовым. В книге представлены также «непарадные женские портреты» — Людмилы Путиной, Джахан Поллыевой, Валентины Матвиенко, Любови Слиска. Здесь же собран «кремлевский фольклор». В заключительной главе (она подготовлена в соавторстве с журналисткой Любовью Гамовой) публикуются проникновенные беседы с Нонной Мордюковой, страницы из дневника великой актрисы, редкие фотографии и документы.

---

— Один товарищ, — смеется сестра актрисы, — советует: от всех напастей первое средство — подогретое пиво. Выпить стаканчик — и под одеяло!

— Я как-то раз попробовала — давно, еще до больницы, — бросает реплику Нонна Викторовна. — Простуду как рукой сняло...

А еще, особенно по вечерам, сестры разгадывают кроссворды.

— Все отгадываете?

— Нет, не все, — говорит сестра Мордюковой. — Приходится подглядывать. Нонна, кстати, больше меня слов знает. А если попадаются незнакомые — старается их запомнить: «О, что-то новенькое, пригодится!»

«Комсомольская правда», 15 ноября 2006 г.

* * *

Мордюкова весьма болезненно переживала чрезмерный интерес некоторой прессы к ее здоровью, а точнее — к нездоровью. Ее коробило то, что телесная немощь актрисы интересует некоторых людей больше, чем ее духовная наполненность. Ее оскорбляло стремление застать «небожительницу», которой предстает актриса на вершине своего художественного творения — в роли, во всей бытовой некрасоте болезни. Некоторые издания не гнушаются при этом прямых фальсификаций.

Хотя желтую прессу Нонна Викторовна не читала, время от времени кто-нибудь рассказывал ей о подобных «сенсациях». А то еще и полосу принесут...

Как-то летом 2007-го она позвонила по рабочему телефону:

— Нельзя ли маленькую записочку напечатать? Мол, жива, здорова, чего и вам желаю. А то ж ведь одна газета меня опять в больницу определила... Какую-то чушь пишут. Ну это же неприятно. И неприлично.

Мы развернули газету с пугающим аншлагом: «Мордюкову сразил новый приступ».

— А врачи вам не предлагали ложиться в ЦКБ?

— Даже слуху не было!

— Как себя чувствуете?

— А хорошо! И сплю прекрасно. Утром сделаю процедуры, физзарядку, какие надо лекарства приму. И — за работу. Я же вторую книгу пишу, вы знаете.

Мы действительно об этом прекрасно знали. Когда издательство предложило Нонне Викторовне продолжить свою автобиографию, ей понадобился диктофон, чтобы надиктовывать свои мысли. Мы с радостью предложили свою помощь. Сначала хотели купить навороченный цифровой, потом решили: лучше попроще, кассетный,чтоб не путаться в кнопках.

— Сколько времени работаете?

— После обеда часа три попишу, посмотрю телевизор, потом еще немножко попишу. Вот эта главка называется «Успех». Как сказал художник Васнецов, если хочешь оставить след в искусстве, поглубже вторгайся в свое, отечественное.

— Много уже написали?

— Книга уже почти готова. Просто когда первую книжку я сделала из этих всех своих бумажек мятых — а эти записи у меня всю жизнь, — она разошлась в считанные часы. Вот я снова и взялась...

— Так что передать вашим почитателям?

— Что книга уже почти готова. Мне хочется не только жить, а еще и поработать. А все эти слухи о моем здоровье... Ничего, тем здоровее буду! Выйду в свет. Вот так вот!

5. «Я могла бы сыграть домработницу олигарха»

Работа над книгой занимала очень большое место в ее жизни в последний год. В ее биографии еще были такие «потайные ящички», которые она до поры до времени не желала открывать. По разным причинам. Но в этот раз решила-таки обнародовать содержимое некоторых из них. Она достаточно четко представляла себе и идею, и структуру своей будущей книги.

Однажды рассказала нам о своих непростых отношениях с Сергеем Бондарчуком и его супругой актрисой Ириной Скобцевой. Но настойчиво попросила: писать об этом не надо. Мол, я сама расскажу читателям обо всем так, как считаю нужным. В новой книге. Так что этот сюжет из нашего интервью был благополучно изъят с обещанием не вспоминать о нем до выхода книги.

Известие же о новых мемуарах актрисы вызвало интерес у почитателей ее таланта: нас спрашивали — когда же они выйдут?

В общем, не случайно наш разговор накануне ее дня рождения в 2007 году начался именно с вопроса о книге.

«Не заглядывайте в кастрюли с супом»

— ...Книгу закончила, отдала уже в издательство.

— Ждем с нетерпением!

— Неизвестно еще, может быть, для профессионала моя книжка слишком наивна по линии мастерства. Но она новая. Там я рассказываю то, чего не было в первой книге. А теперь отобрали эту бумагу, и я прямо маюсь — нечем заниматься.

— Ну, давали бы почаще интервью...

— В основном с телевидения приходят, снимают, но редко. Да я сама не очень... Тяжелое очень дело. Потом — желтая пресса: все-таки пролезли...

— Как вы определяете, что это именно желтая пресса?

— А кто же, если по закоулкам и кастрюлькам заглядывают: какой суп там кипит? Наташа (сестра) увидела, как оператор — маленький такой — сгорбатился, в спальню залез и снимает. Наташа возмутилась: «Вы что тут делаете?» Он молча вышел — видно, сделал все, что ему надо.

— Вы сильно обижаетесь на них?

— Очень. Им бы глубже залезть в лифчик женщине или подсмотреть что-то такое, совсем их не касающееся. Они это снимают — аж слюну глотают от счастья.

Она себя уже неважно чувствовала, но бодрилась: «Давайте, сыпьте свои вопросы...» Ну, мы и сыпали. На некоторые она отвечала не сразу — надолго задумывалась. К сожалению, это было ее последнее большое интервью...

«У меня в сундуках много сюжетов»

— Старые друзья вас навещают?

— Как-то Александр Аскольдов приходил... Давненько уже. Так, поговорили, чаю попили.

— А Никита Михалков часто звонит?

— Нет. Мы дружим с ним, любим друг друга, как говорится, на расстоянии. Он очень занятой человек. И кино снимает, и на телевидении выступает.

— Вы за ним следите?

— Я ни за кем не собираюсь следить! Газеты читаю, телевизор смотрю — Михалковы всегда на виду.

— Вы как-то нам сказали, что хотели бы сняться в фильме и сыграть современницу. Но не сказали, кого именно.

— Ну как это кого? Надо сценарий иметь. Напишите сценарий. Я же не смогу написать — я другой профессии.

— Ну пенсионерку вы бы хотели сыграть или продавца какого-нибудь?..

— Такого выбора не существует. Самое главное не то, кто она — пенсионерка или трактористка. Главное — сама вязь сюжета. А так — какую шляпку надеть: ХVIII века или, наоборот, фартук дворничихи — не имеет значения.

— И что, разве нет сюжетов?

— Сюжетов уйма! Но ведь не каждый мне подойдет. Я ж не буду играть в фильме про бандитов. Мне другое нужно.

— Например?

— Ну вот один сюжет. Живут эти, как их, олигархи. А их домработницы — из деревень окрестных. И они создали свой мирок в жизни. Вплоть до того, что скинулись и соорудили себе мазанку такую и собираются в свободное время. Там они и разговоры ведут, и на балалайке играют, и песни поют... Тянет их к той жизни, где молодость прошла. Когда жили все вместе, одними интересами. Верили: да здравствует, да здравствует! — и все будет хорошо...

— Что, действительно есть такое?

— Да, говорят. Рассказали добрые люди. Но когда это не написано, то все это — воздушный шар. На самом деле в жизни изобилие тем, но то, что предлагает сейчас кино и телевидение, — не мое. Не по моим убеждениям, может, не по моим природным данным. В запасниках много образов, руки чешутся написать — прямо хоть за третью книгу берись.

— Образы из жизни или плоды фантазии?

— Да вот пошла как-то к подруге, а у них в подъезде лифтерша — такая странная старушка: лифт пустит — и бегом в свою каморку, то за кровать, то за кресло спрячется. От людей скрывается. У нее кисет в руке, и она оттуда что-то достает и грызет. Хрум, хрум, хрум. Ни на кого не смотрит. Меня прямо с ума сводила.

И наконец-то однажды подруга ее окликнула: «Дуся!» Она: «Га?» Я говорю: «Чего все время грызете вы? Фасоль, что ли?» — «Какая фасоль? Это кофе. Зерна». Какая старушка! Какое надо сердце иметь, чтоб грызть все время кофейные зерна. Спрашиваю: «Что ж вы бегаете все время от людей? Все шныряете и шныряете?» Она говорит: «Да мне как-то неловко». — «А чего неловко-то?» — «Дык, все живу да живу, живу да живу!» Разве это не образ? Она стесняется того, что ей 95 лет, слишком долго живет! Ну разве это не гениально? Это я говорю к тому, что материала столько в себе, что неизвестно, в какой сундук руку запускать. И где это те охочие, которые хотели бы видеть меня в какой-нибудь роли? Это сейчас очень сложно... Но я на это трагически не смотрю...

— Вы снимались у потрясающих режиссеров — Михалков, Бондарчук, Аскольдов... А были такие, с кем очень хотелось бы поработать, а не получилось?

— Я хотела бы сняться у режиссера Андрона Кончаловского. Да-а! Он всегда был для меня желанной загадкой. Как режиссер.

«...И тратила на съемках душу»

— А чем объяснить, что столько фильмов с вашим участием постоянно показывают по телевидению?

— А я скажу. Не сочтите за хвастовство, но я просто уже научно понимаю, что не зря тратила свою душу на съемках. Я была очень-очень органичной, старательной, реальной женщиной на экране. Может, если б мне дали Анну Каренину, я была бы смешна. И поэтому я от нее и отлынивала — мне предлагали сыграть в учебной постановке. А там, где идет разговор о вот таких бабках, дедках да тетках, там-то я сильна! И там уже лучше меня никто не сыграет.