Сергей Ким - Ничья жизнь

• Название: Ничья жизнь
• Автор: Сергей Ким
• Жанр: Фанфик

Месяц прошёл с тех пор, как Виктор Северов оказался в мире «Евангелиона». У него появились новые друзья, он многому научился и возможно даже чему-то научил других. Но чем дальше, тем сложнее становится Виктору. Ангелы оказываются куда более опасными, чем их сериальные прототипы; возникают совершенно новые угрозы, о которых в сериале даже и не упоминалось. Постепенно Виктор приходит к пониманию того, что мир, в котором он оказался, гораздо шире и сложнее, чем это может показаться. И Виктор Северов, он же теперь Синдзи Икари, пытается найти своё место в этом мире. Тяжело оказаться в чужом теле, в чужой стране и в чужом мире, вдали от Родины и родных. Но ещё тяжелее стать здесь своим. Жизнь Синдзи Икари уже больше не кажется чужой, но и своей ещё не стала. А значит, что пока что эта жизнь — ничья.

---

От копаний по карманам меня отвлекло настойчивое бибиканье.

— Синдзи!

Етить твою, Мисато!..

Кинул взгляд на парковочное место моего командира. Ага, так и есть — «Супра» на месте, капитан машет мне из окна. А я уже, блин, панику развёл, даже не удосужившись убедиться в своих подозрениях…

Я поправил китель, застегнул верхнюю пуговицу и чётким шагом промаршировал к машине Мисато. Залез в машину, пристегнулся, выпрямился на сиденье.

Кацураги все ещё в своей столь нелюбимой форме.

— Молодец, Синдзи! — капитан дружески ткнула меня кулаком в плечо. — Напортачил ты, конечно, изрядно… Но выкрутился красиво — и аргументы хорошие, и факты налицо…

— Спасибо, капитан Кацураги, — ровным голосом произнёс я.

Девушка моргнула.

— Эээ… Синдзи, ты как? — обеспокоенно спросила меня командир, внимательно глядя мне в глаза.

— Нормально, капитан Кацураги.

Сейчас я являл собой отличный пример офицера японской или немецкой армии — спокойный, невозмутимый и насквозь дисциплинированный боец…

Что со мной уже как-то слабо ассоциировалось, мда…

— Синдзи… Синдзи, ты чего? Ты чего, обиделся, что ли?

— Никак нет, капитан Кацураги. Всё нормально. Мы уже можем ехать?

— Синдзи, Синдзи! Ты чего и правда обиделся? Брось, чего ты как ребё… Агхм… Эээ… Ну….

Вид Мисато, накрытой внезапным приступом косноязычия и растерянности, был просто сногсшибателен — такой мне удавалось застать её крайне редко.

— Нет, ну ты чего, Синдзи? Я же всё-таки не только твой опекун, но и командир, и иначе поступить просто не могла!.. Чего, правда обидела? Ну, извини меня тогда, пожалуйста! Я же не со зла — привыкла уже с тобой как со взрослым общаться, вот и думала ты поймёшь!.. Синдзи? Синдзи!

— Что вы, капитан Кацураги, — деланно удивился я. — Вы и не могли поступить иначе — это же действительно ваша работа…

— Синдзи! Ну, хватит, а? Я же уже извинилась! Может, мне загладить свою вину? Ну, хочешь… хочешь… — лицо Мисато отобразило чудовищную внутреннюю борьбу, происходящую внутри моего командира. Сделав над собой огромное усилие, которое явно далось с огромным трудом, Кацураги выдавила. — Хочешь, я за тебя посуду буду мыть, а? Неделю?

— Две.

— Синдзи, ты же знаешь я бы сама никогда такое не пред… Э! Что?!

— Две недели.

Девушка подозрительно сощурилась.

Под её пристальным взглядом моя рожа начала кривиться в откровенной ухмылке, а изо рта вырвался звук, подозрительно напоминающий хрюканье.

Всё, сдаюсь — больше не могу ломать эту комедию! И рад бы дуться подольше или посерьёзнее, но просто не получается уже. Виновато-растерянный вид Мисато способен тронуть кого угодно, и куда уж тут мне, с моим добрым сердцем идти против такого?..

— Ах ты, паршивец! Да ты же надо мной издеваешься!!! — всплеснув руками, возопила Кацураги. — Я к тебе!.. А ты!.. Ух!

Бац! Неудачная попытка пригнуться. Но я, надёжно зафиксированный ремнём безопасности, при всём желании не смог увернуться от увесистого подзатыльника Мисато.

— Командир, а ты знаешь, что бить детей — непедагогично? — в своей обычной манере ухмыльнулся я, потирая затылок.

— Поговори мне ещё тут, малолетний комедиант! Я же почти поверила тебе!..

— А, по-моему, даже и не почти…

Мы вместе с моим командиром искренне смеёмся.

Это всего лишь игра, и мы с Мисато отлично понимаем этот факт. Пускай мы до конца ещё не стали очень близкими людьми — слишком мало времени прошло для притирки… И я всё ещё не знаю, когда она что-то делает по-настоящему, да и она видит только мою маску… Но каким-то образом мы понимаем друг друга.

Это наш метод ухода от проблемы — не тосковать и впадать в уныние, а посмеяться в том числе и над собой, и идти дальше. Мой стресс после боя и судебного разбирательства, её перенапряжение в авральном темпе работы после атаки Самсиила — всё это требовало выхода. Мы не стараемся казаться серьёзнее, чем мы есть, и не находим в этом убежища, а идём по жизни легко.

Я и Мисато в этом очень похожи, как будто и правда она моя сестра или мать. Взрослые дети… Играть всегда, не выходя из образа, и никак иначе.

Иначе мы просто будем раздавлены грузом ответственности и проблем.

— И этот человек — офицер НЕРВ и надежда всей армии ООН… — почти простонала Кацураги, отсмеявшись.

— А я вообще-то в Пилоты не просился, — вполне, как мне показалось, резонно заметил я. — Это вы меня сами рекрутировали, так что уж извольте теперь терпеть…

— А вы, лейтенант, тогда извольте забыть всё, что я вам сейчас наговорила! Вот!

— Ну уж, нет! Так дело не пойдёт! Раз дала слово, то должна его держать! Две недели помывочных работ и никаких там разговоров!

— Одна… — быстро вставила Мисато.

— Ладно, одна, — не стал я настаивать. И то благо. — Так значит, мы договорились?

— Угу…

— Ну, так и чего тогда ждём? Поехали домой уже!

— А то я без тебя бы никогда не догадалась, — ехидно заметила Кацураги, поворачивая ключ в замке зажигания.

* * *

Машина, в которой мы сидели, размеренно поднималась по исполинскому эскалатору наверх, к Токио-3.

Ох, как же за сегодня устал-то… Нервы, нервы, в нашем НЕРВе…

Кстати!..

— Мисато, а где Рей? Я когда шёл, то думал, что она как обычно с тобой в машине, ан нет…

— А ты что уже успел забыть? — оторвалась Мисато от небольшого зеркальца, смотрясь в которое она опять наводила марафет-макияж. Похоже, что обычные автомобильные её не устраивали. — Ты же ей сам приказал идти отдыхать, вот она и отдыхает. В школе сегодня занятий не было, в НЕРВ процедур или тренировок — тоже, так что наверняка она сидит у себя дома и что-нибудь читает…

— Я? Приказал?! — моему удивлению не было предела.

— А чего ты удивляешься? — в свою очередь подняла брови девушка. — Она и так тебя слушалась с полуслова, а теперь ты ещё и старше её по званию.

— Это так важно? — скептически заметил я.

— Раньше, может быть, и нет, но теперь — да. Ты сумел вбить в неё элементарные понятия о субординации… Как она ко мне на мостике обращалась-то!.. «Капитан Кацураги, могу ли я вступить в бой?», «Капитан Кацураги, Еве-01 нужна поддержка…» Слова не ребёнка, но солдата… И как ты только умудрился за такой срок ей это всё дать?

— Она же моя сестра, — хмыкнул я. — И она — Икари.

— А вот это точно! — воскликнула Мисато. — Вы оба — Икари, и теперь это очень хорошо чувствуется! Когда ты выступал перед нами, было такое ощущение, будто это сам командующий говорит. Чётко, уверенно, спокойно. Ты — настоящий сын своего отца!

— Ну, спасибо, конечно… — пробормотал я, смущаясь. Хотя вот последнее утверждение мне особой радости не принесло — уж слишком батя у нас известен всякими поступками, на грани совести и морали…

— А за что спасибо-то? Я же чистую правду говорю, это даже Козо отметил… А, ты же его сегодня в первый раз видел! Козо Фуюцки, заместитель командующего, его правая рука.

— Нда? — хмыкнул я. — Ну, значит, тогда это непреложная истина…

— И не надо иронизировать, — погрозила мне пальцем девушка. — Фуюцки в этом вопросе можно верить — он с твоим отцом работает уже очень долго. Скажу по секрету, ты сегодня всерьёз озадачил и удивил Козо. Он, конечно, много чего уже слышал о тебе, но лично-то не сталкивался… И под впечатлением, прямо так и сказал Командующему, что младший Икари сильно на отца похож — мол, достойная смена растёт…

Это чего, мне тоже тогда нужно будет строить планы по воплощению в жизнь конца света? Да нет уж, спасибо…

— Да ну… — махнул я рукой. — Посуди сама — где я, и где мой отец? Он стратег, а я простой штурмовик — моё дело идти в бой…

— Ну, не скажи, — покачала головой Мисато. — Ты вполне грамотно обосновал своё решение, но… Только, чур, больше не обижаться, ладно? Ещё раз так сделаешь, я тебе лично, без всякого Трибунала уши надеру, как твой опекун! Неподчинение приказу — где это видано-то?

— Но ведь я же победил? — заметил я.

— Это ещё ничего не значит, — отрезала Кацураги. — Ты очень рисковал, продолжая бой. Гораздо лучше было бы отойти, перегруппироваться и продолжить сражение уже на более выгодных позициях.

— Но я же победил, — покачал я головой. — Да и по-моему это было бы только излишним затягиванием битвы. Так нельзя — это не тот противник, здесь нужно действовать по-другому. Blitzkriеg — молниеносная война… Я сейчас, наверное, очень сумбурно говорю, да? Извини, просто не могу твёрдо всё обосновать, но я тогда почувствовал, что чем дольше буду драться, тем больше будет риск. Да и разрушений при таком исходе было бы гораздо больше, а мы же и так разнесли половину Токио-3…

— Несущественно, — произнесла командир. — Для этого он и был создан. Но чувства к делу не пришьёшь — запомни это, Синдзи.

— Вам, сидящим на командном центре, хорошо говорить, — тоскливо протянул я. — А у меня в бою были совсем другие впечатления — когда эта тварь стреляет по тебе и пытается убить, трудно мыслить обычными категориями… По тебе стреляют — беги, враг отвлёкся — бей… Извини, Мисато, но кроме чувств мне и нечего было по сути предъявить. Весь мой бой — это одни только чувства. Чувства, но не эмоции…