Н Розенберг - Как Запад стал богатым (Экономическое преобразование индустриального мира)

• Название: Как Запад стал богатым (Экономическое преобразование индустриального мира)
• Автор: Н Розенберг
• Жанр: Деловая литература

---

2. Начало: средние века

Мы проследим путь Запада к богатству, начиная с того периода, когда он был, по крайней мере, так же беден, как и другие тогдашние страны. Такой исходной точкой нам послужат средние века. Запад был не только беден; он располагал скудными запасами технологий, отсутствовали массовое производство, транспорт, коммуникации и финансы -- все то, что мы связываем с богатством современного Запада. По представлениям большинства ученых, в то время китайцы и исламские общества опережали Запад в своем технологическом развитии. Наконец, еще не были изобретены банки, торговцы играли в экономической жизни ничтожную роль, а фабричное производство было почти неизвестно. Самым поздним периодом, когда еще можно считать функционирование институтов средневекового западного общества нормальным, является XIII век, хотя для Италии, пожалуй, это уже было не так. XIV столетие (особенно его вторая половина) было для европейского общества временем катастроф: войны, эпидемии чумы, периоды голодной смерти привели к резкому сокращению населения и уменьшению площади заселенных и обрабатываемых земель. В XV веке началось восстановление, но возврата к средневековым институтам не произошло. Запад замещал средневековые институты в экономической и политической жизни современными. Централизованные монархии были установлены во Франции, Испании, Португалии и Англии; со временем эти страны превратились в современные национальные государства. Во второй половине этого века были сделаны важнейшие усовершенствования в кораблестроении. Они снизили транспортные издержки и привели к расширению межрегиональной и межгосударственной торговли, к возникновению класса торговцев, приемы которых были ближе к современным нам образцам, чем к средневековым. Европейские мореходы воспользовались преимуществами новых конструкций кораблей для организации грандиозных исследовательских экспедиций, приведших, в числе прочего, к открытию Америки. Чтобы лучше представить себе средневековое общество и его отличия от современного западного, полезно иметь в виду следующие три момента.  + Во-первых, средневековая экономика была преимущественно сельскохозяйственной. По этой причине мы сначала рассмотрим экономику сельского хозяйства, а уж потом перейдем к экономической жизни городов.  + Во-вторых, как мы увидим, и в городе, и в деревне политическая и экономическая власть действовала через одни и те же институты -- феодальное поместье в деревне и гильдию в городе. Независимость хозяйственной жизни была еще в будущем.  + В-третьих, в средние века пропорции обмена, то есть цены, устанавливали в соответствии с обычаем и законом, а не в результате переговоров между участниками сделки. В средние века разделение труда было уже довольно развитым и, благодаря этому, существовал обмен продуктами и услугами между специализированными работниками. Но установление условий торговли и цен в соответствии с обычаем и законом было столь же фундаментальной чертой средневековой экономики, как и единство политических и экономических институтов. Обычно обмен был принудительным в том смысле, что подавляющее большинство крестьян и ремесленников были обязаны поставлять свои продукты и услуги на условиях, зафиксированных законом и обычаем. Наследственный статус крепостных сельских работников не мог быть изменен, они не имели права менять род занятий или место жительства. Горожане обладали не намного большей свободой выбора занятий; получить доступ к ремеслу (и не быть бродягой) можно было только после ученичества, которое устраивал обычно отец и, как правило, в собственной гильдии. Члены гильдии обязаны были осуществлять производство и сбыт по общим правилам; они не имели права уклониться от работы по принятой цене. Идеология системы запечатлена в выражениях: "справедливая цена" и "справедливая заработная плата". Цены и заработная плата представляли собой моральные суждения о достоинстве. С моральной точки зрения спрос и предложение не имели значения. Современная концепция цен и заработной платы как прагматических механизмов, обеспечивающих равновесие рынков и размещение ресурсов и не предполагающих никаких моральных оценок, пришла гораздо позже. Только катастрофы вынуждали средневековый мир начать эксперименты с экономической полезностью цен, уравнивающих спрос и предложение: в случае голода или осады цены начинали выполнять эту роль. Периодически случавшиеся резкие взлеты цен на продовольствие рассматривались как нравственное преступление торговцев. Средневековье, как никакой другой период в истории Запада, подверглось героической романтизации. Эта романтизация не была плодом исключительно литературного воображения; Р. Тоуни оставил нам слова человека XVI века, вздыхавшего ?о социальной гармонии ушедшей эпохи, которая "связывала лордов и их арендаторов такими родственными узами, что лорды были ласковы со своими арендаторами как с детьми, а арендаторы, со своей стороны, любили лордов и слушались их так же естественно, как ребенок послушен отцу"? [R. H. Tawney, Religion and the Rise of Capitalism (New York: Harcourt, Brace ; Company, 1926 <1937>), р. 57, n. 104, р. 302]. Действительность была совершенно иной: по словам самого Тоуни, сущностью феодальной системы была "эксплуатация в самой обнаженной и бесстыдной форме" [там же]. Сельское хозяйство: доминирование деревенской экономики Средневековое хозяйство было преимущественно деревенским и аграрным. Об этом обычно забывают те, кто представляет себе средневековое общество по курсу политической истории, по историческим романам и другой средневековой литературе либо по впечатлениям от памятников средневековой архитектуры. Жизнь большинства населения в средние века проходила не в замках и не в городах, не на постоялых дворах и не в монастырях, но в крестьянских хижинах и в полях. Средневековое общество было озабочено элементарной задачей добывания пищи, что, однако, не является специфической особенностью средневековья. По оценке Броделя от 80 до 90% мирового населения между XV и XVIII веками было занято производством продуктов питания. ["Между XV--XVIII столетиями мир состоял, главным образом, из крестьянства -- от 80 до 90% людей жили исключительно от земли." Feemand Braudel, The Structure of Everyday Life (New York: Harper &amp; Row, 1981), p. 49.] И таким положение было на протяжении всей истории человечества и в период его предыстории, таким оно сохраняется и поныне в большинстве стран третьего мира. Приведенные данные нуждаются в одной оговорке. Хотя от 80 до 90% средневекового населения занималось сельским хозяйством, им приходилось выполнять немало иной работы. Крестьяне сами отвозили продукты на рынок и сами их продавали. Их жены не только помогали им в полевых работах, но также пряли, ткали, шили и готовили пищу. В случае необходимости крепостные строили или чинили дороги. Короче говоря, сельскохозяйственная специализация была далеко не такой полной, как в новое время. Так что статистика, утверждающая, что от 80 до 90% населения было занято в сельском хозяйстве, должна быть несколько скорректирована, чтобы стать сопоставимой с современной статистикой, согласно которой в этом секторе занято только 5% населения. Но статистику распределения населения между городом и селом менять не приходится. Современный мир необратимо урбанизировался, тогда как средневековый был, несомненно, деревенским. То, что производством продуктов питания занята столь большая часть населения, свидетельствует о ненадежности снабжения продовольствием; это и было основной угрозой для жизни в средневековом обществе. [Желающий изучать и понимать общество прошлого должен осознать, что лет сто назад оно было еще преимущественно сельскохозяйственным. Фермы поглощали такую громадную часть труда, что все другие экономические возможности были существенно ограничены. К еще большей уязвимости вела концентрация на зерновых, а в результате благополучие зависело от урожайности одной-единственной культуры, что напоминает ситуацию с монокультурами на тропических и субтропических землях. Жизненная база европейского общества покоилась на узкой и опасно нестабильной основе, и человек столетиями стремился расширить и упрочить эту основу. В. H. Slicher van Bath, The Agrarian History of Western Europe (London: Edward Arnold, 1966), pp. 3--4.] Неурожай мог быть местным -- по причине засухи, нападения на поля насекомых-вредителей или появления войск, -- и тогда его последствия можно было смягчить закупками и подвозом продовольствия откуда-либо поблизости. О крайне низких возможностях средневековых торговли и транспорта поставлять продукты питания свидетельствуют малые размеры городов. В XV веке Кельн мог прокормить только 20 тысяч жителей [Braudel, Structure of Everyday Life, pp. 51--52], несмотря на то, что он находился у слияния двух рукавов Рейна и с точки зрения подвоза продовольствия был расположен гораздо выгоднее, чем большинство средневековых городов. Для большинства людей в средневековом обществе даже местный недород означал голод, недоедание, большую подверженность болезням, а повсеместный неурожай означал голодную смерть. Сельское хозяйство: поместная система В средневековом обществе сельская жизнь была организована вокруг манора -феодального поместья. Поместное хозяйство поддерживало сельскую изолированность и препятствовало социальным экспериментам. С другой стороны, тяготы жизни в поместье подталкивали людей к бунтам и бегству в города, в крестовые походы и в шайки мародеров. Феодальные поместья представляли собой довольно значительные по размеру и сложные предприятия. В них выращивали для себя не только несколько разновидностей зерна, но также разводили тягловый и продовольственный скот, мололи муку, пекли собственный хлеб, пряли и ткали, делали плуги и изготовляли в деревенских кузницах почти все необходимые металлические предметы. Феодальному поместью как форме экономической организации были свойственны три черты, заслуживающие быть выделенными, как образцы древней и почти неизменной практики человеческих обществ, которая дает возможность понять, в чем была уникальность западного разрыва с этим опытом:  1. Единство политической и экономической сфер деятельности.  2. Распространенность рабского труда.  3. Высокая степень самодостаточности. Эти черты взаимно усиливали друг друга. Две последние поддерживали силу обычая, привычки и закона в определении условий обмена труда на средства существования, а то, что управители поместным хозяйством могли силой поддерживать рабскую покорность, было необходимым, а может быть, и достаточным условием сохранения системы крепостничества. 1. Единство политической и экономической сфер Поместье было частью феодального общества. Феодализм, по определению, есть система, в которой суверен предоставляет право пользоваться землей как бы в аренду, в обмен на воинскую службу. Иными словами, это такое устройство, где иерархия владельческих земельных отношений параллельна иерархии воинских отношений. С учетом воинских и политических источников власти владельца феодального поместья едва ли удивительно, что он располагал как политической, так и хозяйственной властью. В поместной системе у крепостных не было политического вождя, которому они были бы обязаны политической верностью, и нанимателя или землевладельца, перед которым они имели бы экономические обязательства. Эти две роли были просто неразделимы и сливались в личности сеньора. Такая консолидация власти прочно связывала между собой политическую и экономическую жизнь поместного общества. Не было никаких возможностей для появления различий между политическими и экономическими правами и привилегиями, и они и не появлялись. Сущностью системы было то, что господин выполнял правительственные функции: "О полном развитии феодализма в Западной Европе мы можем говорить только с того момента, когда право управления (а не просто политическое влияние) соединилось с наследственным владением землей" [Joseph R. Strayer, "Feudalism in Western Europe", in Robert Coulbom, ed., Feudalism in History (Princeton: Princeton University Press, 1966), p. 16]. Более того, принималось как само собой разумеющееся, что владелец поместья осуществляет Политическую власть с выгодой для себя -- власть должна быть прибыльной: ведь если бы он не осуществлял того, что подразумевалось под властными обязанностями (оборона, дороги, мосты, суд), то никто другой этого не сделал бы и доходы владельца поместья могли бы упасть. [По словам Стрейера: "Публичная власть стала частным достоянием. Каждый понимал, что владелец суда извлекает из него доход, и что старший сын судьи унаследует этот прибыльный промысел вне зависимости от своей пригодности для этой работы. С другой стороны, любое заметное частное состояние почти неизбежно оказывалось обременено общественными обязанностями. Владелец огромного поместья должен защищать его, поддерживать на его территории покой и порядок, держать в порядке мосты и дороги и содержать суд для своих арендаторов. Таким образом, феодальное землевладение имело экономическую и политическую стороны; это меньше, чем суверенитет, но больше обычной частной собственности." (там же, с. 17)] Короче говоря, поместье было замкнутой системой политических и экономических отношений, а не просто системой хозяйственных отношений в преимущественно аграрном обществе. Хотя мы можем выделить и проанализировать экономические аспекты поместной системы, ее участники были вовлечены в сеть дополнительных отношений -- правовых и политических, составлявших в совокупности структуру средневековой жизни. Великий французский историк Марк Блок следующим образом подытожил поместные отношения: Лорд не только получал от своих крестьян сборы и использовал их труд. Он не только получал плату за пользование землей и пользовался всякими, услугами; он также был судьей, часто -- если он выполнял свой долг -- защитником, и всегда -- вождем, которому -- помимо всяких личных обязательств -- те, кто жили на его земле или "держали" от него землю, были обязаны, -- в силу очень общих, но действительных обязательств -- помогать и повиноваться. Таким образом, сеньория была не просто хозяйственным предприятием, через которое прибыли притекали к сильному человеку. Это была единица власти в самом широком смысле этого слова; ведь власть вождя не ограничивалась, как на обычном капиталистическом предприятии, границами его предприятия, но затрагивала всю жизнь человека, соревнуясь в этом, а порой и вытесняя власть государства и семьи. Подобно всем высокоорганизованным клеткам общества, сеньория имела собственные законы, как правило, обычные, которые определяли отношения подданых со своим господином и точно устанавливали границы малой группы, для которой эти традиционные правила были обязательными. [Marc Bloch, "The Rise of Dependent Cultivation and Seignorial Institutions", in M. M. Postan, ed., The Cambridge Economic History of Europe, vol. 1, The Agrarian Life of the Middle Ages (Cambridge: Cambridge University Press, 1966), chap. 6, pp. 235--236]