Диана Джонс - Дом ста дорог

• Название: Дом ста дорог
• Автор: Диана Джонс
• Жанр: Фэнтези

Чармейн Бейкер вынуждена присматривать за старым больным волшебником, которого никогда в жизни не видела. Это могло бы быть легкой задачей, но жизнь в зачарованном доме — это вам не весёлая прогулка на пикник и не детская забава. Ведь дядя Уильям более известен как Королевский Волшебник Верхней Норландии и его дом искривляет пространство и время. Одна и та же дверь может привести в любое место — в спальню, на кухню, в пещеры под горой, и даже в прошлое…

Открыв эту дверь, Чармейн попадает в водоворот приключений, в котором замешаны волшебная собака и юный ученик волшебника, секретны королевские документы и клан маленьких синих существ. А еще, Чармейн сталкивается с колдуньей по имени Софи и огненным демоном Кальцифером, и вот тогда-то становится действительно интересно…

«Дом ста дорог» — третья книга из знаменитого цикла «Ходячий замок», английской писательницы Дианы Уинн Джонс.

---

«Бог ты мой, чудом спаслась!» — взволнованно думала Чармейн. Они переглянулись с Питером и продолжали чтение.

«Лаббокин — отпрыск лаббока (см. Лаббок) и человеческой женщины. Внешне лаббокины ничем не отличаются от человеческих детей за исключением глаз фиолетового цвета. Иногда у лаббокинов фиолетовая кожа, ещё реже — недоразвитые крылья. Повитухи легко определяют их с первого взгляда и убивают. Однако довольно часто лаббокинов принимают за обычных детей и позволяют им вырасти. Взрослые лаббокины неизменно злы, такова их природа; множество поколений должно смениться, прежде чем характер потомков лаббокина изменится. Ходят легенды, что жители отдалённых стран, таких как Верхняя Норландия и Монтальбино, происходят от лаббокинов.»

Сложно описать, какое впечатление произвело прочитанное на Чармейн и Питера. Оба уже жалели, что взялись за книгу. Кабинет двоюродного дедушки Уильяма больше не казался совершенно безопасным местом, и тени в углах сделались подозрительно чёрными. «На самом деле, — думала девочка, — весь дом теперь сделался таким, что будет страшно шаг ступить.» Дети посмотрели друг на друга и прочли на лицах тревогу. Оба обернулись и посмотрели в сад, будто там совершенно точно притаился лаббок, и оба подпрыгнули на месте, когда где-то в коридоре зевнула Бродяжка. Чармейн хотела тут же вскочить и побежать проверить, закрыто ли окно в конце коридора. Но прежде она кинула осторожный-преосторожный взгляд на Питера, стараясь подметить, нет ли в нём какой-нибудь фиолетовости. Ведь он же говорил, что пришёл из Монтальбино.

Юноша побелел, как полотно, и стали заметны редкие веснушки, рассыпанные по его носу. Веснушки были оранжевые, как и несколько грубых щетинок на щеках. Карие глаза с ржавым оттенком сильно отличались от жёлто-зелёных глаз Чармейн, но в них не имелось ни намёка на фиолетовый цвет. Девочка с лёгкостью могла разглядеть лицо Питера и подметить все детали, так как Питер в это время точно также рассматривал её. Чармейн почувствовала, как похолодели щёки, и наверняка лицо её побелело не меньше, чем у Питера. Они заговорили одновременно.

— Ты ведь из Монтальбино. В твоей семье у многих фиолетовые глаза?

— Ты вчера повстречала лаббока. Он успел отложить в тебе яйца?

— Нет, — ответила Чармейн.

— Мою матушку только называют верховной ведьмой Монтальбино, но родом она из Верхней Норландии. И в ней нет ничего фиолетового. Расскажи мне подробней про вчерашнего лаббока.

Девочка рассказала ему, как выбралась из окна и очутилась среди горных пастбищ, как из синего цветка вылез лаббок и…

— Он хоть раз дотронулся до тебя? — перебил её Питер.

— Нет, я упала с обрыва прежде, чем он успел дотянуться, — ответила Чармейн.

— Упала… Почему же ты не разбилась? — требовательно спросил юноша. Он чуть отстранился от неё, словно обнаружил рядом с собой зомби или что-то подобное.

— Я сотворила заклинание, — бросила в ответ девочка. Она очень гордилась, что сумела сотворить настоящие чары: — Заклинание полёта.

— Правда? — переспросил Питер, полу сомневаясь, полу восхищаясь её словам. — Какое заклинание полёта? Где?

— В одной из этих книг, — ответила Чармейн. — Когда я сорвалась с обрыва, я какое-то время падала, а потом начала парить, так я благополучно добралась до дома и приземлилась на садовую дорожку. Не смотри с таким явным подозрением. Когда я опустилась, в саду находился кобольд, Ролло. Если не веришь мне, спроси его.

— Я верю, — примирительно кивнул юноша. — А что за книга? Покажи.

Чармейн откинула косу назад и направилась к рабочему столу. «Книжица палимпсестов» нашлась вовсе не на том месте, где в прошлый раз её оставила девочка. Может, Питер переложил её. Книга затесалась в плотном ряду «Res Magica», словно воображая себя ещё одним томом энциклопедии для волшебников.

— Вот, — поверх «Сглаза» бросила её Чармейн. — И как ты смеешь сомневаться в моих словах? Всё, пойду поищу чего-нибудь для спокойного чтения.

Девочка прошагала к книжным полкам и стала вынимать книжки с понравившимися названиями. Ни одно из них не сулило интересных романов или рассказов, которые так обожала Чармейн, однако, многие заголовки её всё же заинтриговали. Например, «Чудеса — это искусство» или вот: «Воспоминания экзорциста». Книги с названиями вроде «Теория и практика хоровых заклинаний» сразу же навевали тоску, а вот «Жезл с двенадцатью ветвям» хотелось немедленно прочесть.

Питер так и сидел за столом, увлечённо листая «Книжицу палимпсестов». Чармейн же принялась просматривать выбранные книги. «Чудеса — это искусство» прямо-таки кишела фразочками вроде: «таким образом, наш довольный чародеюшка сможет усладить уши нежнейшими, сказочными мелодиями», — и девочка отложила её.

— Здесь нет никакого заклинания полёта, — вдруг раздался раздражённый голос Питера. — Я просмотрел всё от корки до корки.

— Возможно, я его использовала — и оно исчезло, — предположила девочка. Она пробегала глазами «Жезл с двенадцатью ветвями», всё больше и больше погружаясь в написанное.

— Заклинания работают по-другому, они не исчезают, — упорствовал юноша. — Сознавайся, где ты нашла заклинание полёта?

— Я уже говорила — там, — холодно ответила Чармейн. — Если ты не веришь мне, то зачем продолжаешь спрашивать?

Девочка сняла очки, захлопнула «Жезл с двенадцатью ветвями» и вышла в коридор, прихватив с собой стопку книг. Она громыхнула кабинетной дверью и направилась в ванную, а оттуда — в гостиную. Несмотря на затхлость, Чармейн решила остаться в комнате. После прочитанного в энциклопедии волшебников, ей не хотелось покидать дом. Глядя на кусты гортензии, взгляд девочки непроизвольно выискивал среди цветов очертания лаббока, но Чармейн взяла себя в руки, хмыкнула и села на диван.

Вскоре она с головой ушла в «Жезл с двенадцатью ветвями» и даже стала потихоньку понимать, о чём идёт речь, как вдруг раздался резкий нетерпеливый стук в дверь. Чармейн даже не подняла головы, решив, по привычке, что дверь откроет кто-то другой.

Дверь стремительно распахнулась, и с порога донёсся громкий голос тётушки Семпронии:

— Вероника, ничего с ней не случилось. Вся в книжках, как обычно.

Чармейн оторвалась от чтива, сбросила с носа очки и увидела, как следом за тётушкой в гостиную вошла мать. Тётушка Семпрония, во истину как обычно, шелестела великолепными шелками. Миссис Бейкер, как и полагается уважаемой даме, красовалась в своём самом представительном сером платье с чистенькими манжетами и воротничком, а голову её украшала аккуратная серая шляпка.

«Какое счастье, что утром я одела чистую…» — начала было думать Чармейн, но тут перед её внутренним взором пронёсся вихрь картин: кухня с бесчисленной грязной посудой и собачьими мисками, мыльные пузыри, бельевые мешки, громадная белая псина и в довершении Питер, сидящий в кабинете. Едва мама ступит на кухню — пиши пропало. А тётушка Семпрония, — которая, несомненно, была ведьмой, — пойдёт в кабинет двоюродного дедушки Уильяма и столкнётся там с Питером. После чего мама непременно поинтересуется, кто этот незнакомый юноша и что он тут делает. Питер, конечно же, всё объяснит, и тогда мама скажет, что раз так, то за домом двоюродного дедушки Уильяма может присмотреть и Питер, а я должна заниматься подобающими уважаемой девице делами, и в одночасье заберёт меня домой. Тётушка Семпрония, скорее всего, поддержит мать, и Чармейн увезут силой. Прощайте, свобода и безмятежность!

Девочка вскочила с дивана, и лицо её озарила ужасно широкая и жутко гостеприимная улыбка, от которой сводило мышцы.

— О, привет-привет! — воскликнула Чармейн. — А я и не слышала, как вы стучали.

— Как всегда, — заметила тётушка Семпрония.

Миссис Бейкер бросила на дочь полный переживаний взгляд.

— У тебя всё хорошо, любовь моя? Точно ничего не случилось? Ох, а почему же волосы не убраны, как следует?

— Мне так больше нравится, — девочка юркнула к кухонной двери, закрывая проход. — Тётушка Семпрония, думаете, мне идёт?

Тётушка оперлась на зонтик и внимательно посмотрела на племянницу.

— Да, идёт, — изрекла она, наконец. — С косой ты выглядишь попухлее и помоложе, совсем малышка. Именно так тебе хочется выглядеть?

— Да, именно так, — решительно согласилась Чармейн.

— Дорогая, — вздохнула миссис Бейкер, — мне печально слышать твой дерзкий тон. Ты же знаешь, людям не нравится такая манера речи. Но я рада, что тебе тут хорошо. Я пол ночи глаз не сомкнула, всё слушала дождь за окном и надеялась, что крыша тут не протекает.

— Не протекает, — откликнулась дочь.

— И боялась, вдруг ты забыла закрыть окно, — беспокойно добавила мама.

Чармейн вздрогнула.

— Нет, не забыла, — успокоила её девочка в полной уверенности, что в этот самый миг Питер беззаботно распахивает окно с видом на горный луг лаббока. — Мама, тебе совершенно не о чем волноваться, — уверенно соврала Чармейн.