Диана Джонс - Дом ста дорог

• Название: Дом ста дорог
• Автор: Диана Джонс
• Жанр: Фэнтези

Чармейн Бейкер вынуждена присматривать за старым больным волшебником, которого никогда в жизни не видела. Это могло бы быть легкой задачей, но жизнь в зачарованном доме — это вам не весёлая прогулка на пикник и не детская забава. Ведь дядя Уильям более известен как Королевский Волшебник Верхней Норландии и его дом искривляет пространство и время. Одна и та же дверь может привести в любое место — в спальню, на кухню, в пещеры под горой, и даже в прошлое…

Открыв эту дверь, Чармейн попадает в водоворот приключений, в котором замешаны волшебная собака и юный ученик волшебника, секретны королевские документы и клан маленьких синих существ. А еще, Чармейн сталкивается с колдуньей по имени Софи и огненным демоном Кальцифером, и вот тогда-то становится действительно интересно…

«Дом ста дорог» — третья книга из знаменитого цикла «Ходячий замок», английской писательницы Дианы Уинн Джонс.

---

— Кто ты? — удивлённо спросила девочка. — Никто не говорил мне, что тут ещё и собака.

— Его зовут Бродяга, — снова ожил голос двоюродного дядюшки Уильяма. — Будь добра к нему. Я подобрал его на улице, и, по-моему, он боится всего на свете.

Чармейн никогда не знала, как обращаться с собаками. Её мама всегда повторяла, что собаки — нечистоплотные животные, которые могут укусить в любой миг и которым не место в доме. Поэтому Чармейн пугалась любой собаки. Однако же этот пёс был совсем крохотный, с белой шёрсткой и на вид довольно чистый. Девочка решила, что он боится её куда больше, чем она его. Он не переставал трястись.

— Эй, прекрати дрожать, — успокоила его Чармейн. — Я тебе не сделаю ничего плохого.

Но Бродяга никак не мог успокоиться и жалостливо смотрел на девочку.

Чармейн вздохнула, отломила приличный кусок пирога и протянула его Бродяге.

— Держи, — сказала она псу. — За то, что не оказался магическим слизнем.

Мокрый чёрный нос Бродяги неуверенно потянулся к пирогу, жалостливые глаза снова посмотрели на Чаремейн, словно спрашивая, правда ли она угощает его. Затем пёс очень осторожно и аккуратно взял кусок из её рук и тут же проглотил. Собачьи глаза вновь уставились на девочку. Его обходительность просто поразила Чармейн, и девочка отломила ещё один кусок. Таким образом они разделили пирог на двоих.

— Вот и наелись, — подытожила Чармейн, стряхивая с юбки нападавшие крошки. — Надо бы приберечь наш мешок, а то, кажется, никакой другой еды в доме нет. Так, что же мне делать дальше, Бродяга?

Бродяга торопливо засеменил к задней двери, где остановился, помахивая своим куцым хвостиком и чуть слышно поскуливая. Чармейн отворила дверь, — всё так же, прилагая немалые усилия, — и вслед за псом вышла во дворик, полагая, что Бродяга хочет напомнить ей о водокачке и немытой посуде. Однако он не обратил на водокачку никакого внимания и просеменил прямиком к дикой яблоне в углу дворика, где торжественно поднял свою лапку и пометил дерево.

— Ясно, — произнесла Чармейн, — таков твой план действий. Но мне он совсем не подходит. Знаешь, Бродяга, по-моему, твои старания ни на каплю не облагородили эту яблоню.

Пёс посмотрел на девочку, а потом начала бегать туда-сюда по двору, обнюхивая всё вокруг и помечая каждый встречный куст. Чармейн заметила, что он чувствовал себя здесь гораздо уверенней и спокойней. Да и она, по правде говоря, тоже. В душе рождалось тёплое приятное ощущение защищённости, словно дворик окружали прочные охранные чары. Чармейн стояла у водокачки, глядя поверх ограды на круто вздымающиеся горы. С вершин прилетал лёгкий прохладный ветерок и приносил с собой запахи снега и распустившихся цветов. Отчего-то ей вдруг вспомнились эльфы: хорошо, если бы они отправили двоюродного дедушку Уильяма в горы.

«И поскорей бы вернули оттуда, — тут же подумала она. — Я не выдержу здесь и дня!»

В другом углу дворика Чармейн заприметила небольшой сарайчик и направилась к нему, чтобы посмотреть, что внутри.

— Наверно, лопаты, цветочные горшки и всё такое прочее, — бормотала она под нос.

Однако когда девочка отворила покосившуюся дверь, она обнаружила обширный медный бак, каток для белья и небольшую жаровню под баком. Чармейн внимательно и долго разглядывала найденные вещи, как если бы перед ней находились музейные экспонаты. Вскоре она вспомнила похожий сарайчик во дворе родительского дома, такой же неизвестный и загадочный. Отец с матерью запрещали ей даже заглядывать в него, но Чармейн видела, как каждую неделю туда приходила краснолицая прачка с багровыми руками, и из сарая начинали валить клубы пара, а потом оттуда вдруг приносили чистую одежду.

«Так это прачечная, — сообразила девочка. — Тогда, наверно, можно запихнуть сюда все те мешки с бельём и простирать. Но как? Мне уже начинает казаться, что прежде я вела беззаботную жизнь.»

— Вот ещё одна полезная сторона магии, — вслух заметила Чармейн, снова припоминая раскрасневшиеся лицо и руки их прачки.

«Всё-таки эта штуковина никак не поможет мне справиться с грязным бельём. И не заменит ванну. В самом деле, не буду же я плескаться в бурлящем баке. А спать-то, ради всего святого, мне где?»

Чармейн вернулась в кухню, оставив дверь во дворик открытой, чтобы Бродяга смог вернуться в дом. Она минула раковину и горы грязной посуды, захламлённый стол и разбросанные по полу вещи и отворила дверь в дальней стене. Перед ней снова предстала унылая комнатушка.

— Просто безнадёжно! — воскликнула девочка. — Где тут спальня? Где ванная комната?

— Чтобы найти спальню и ванную комнату, — прошелестел в воздухе уставший голос двоюродного дедушки, — поверни налево, как только откроешь кухонную дверь. И прости меня, моя милая, за кавардак в доме.

Чармейн обернулась и посмотрела на кухонную дверь, из которой только что вышла.

— Неужели? — с сомненьем произнесла она. — Ладно, сейчас проверим.

Девочка осторожно вернулась на кухню и захлопнула за собой дверь. Затем, уже заранее проклиная неподатливость дверей, снова открыла её и на пороге резко повернула налево. Не успела она подумать о невозможности сказанного двоюродным дедушкой Уильямом, как перед ней предстал длинный коридор с распахнутым в конце оконцем. Лёгкий ветерок разносил по коридору запахи горных цветов и снега. Чармейн взволнованно взглянула на зелёный луг и синеву бесконечного неба за окном, однако в следующий момент она уже пыталась повернуть ближайшую ручку, упёршись при этом в дверь коленом.

Дверь с лёгкостью распахнулась, словно её открывали по сотни раз на дню, и на Чармейн нахлынул аромат, который заставил её начисто позабыть чарующий пейзаж за окном. Девочка жадно вдыхала самый изумительный и приятный для неё запах — тончайшее благоухание ломких пергаментов и старых книг. Чармейн обвела комнату взглядом — сотни и сотни книг окружали её со всех четырёх сторон. Книги стояли ровными рядами на полках, лежали стопками на полу, кучковались на рабочем столе. Тут и там виднелись древние книги в старинных кожаных переплётах, хотя среди тех, что на полу, порой попадались книжки и в новых ярких обложках. Вне сомнений, Чармейн очутилась в кабинете двоюродного дедушки Уильяма.

— О-о-о, — только и могла вымолвить девочка.

Не обращая ни малейшего внимания на цветущие за окном кусты гортензий, Чармейн занялась изучением наваленных на рабочем столе книг. Огромные, толстенные, пьянящие книги. На некоторых имелись металлические скобы, не позволяющие книге раскрыться слишком широко и распасться на листы. Девочка взяла в руки ближайший к ней фолиант и принялась было его пролистывать, как вдруг заметила лежавший на столе листок, исписанный дрожащей рукой.

«Дорогая Чармейн,» — заметила в заголовке девочка и, опустившись мягкое в кресло, принялась читать письмо целиком.

«Дорогая Чармейн,

благодарю тебя за доброту и согласие присмотреть за домом в моё отсутствие. Эльфы сказали, что заберут меня примерно на две недели. (Ну слава богу! — тут же подумала Чармейн.) Если же возникнут осложнения, то на месяц. (Ох.) Сердечно прошу простить меня за беспорядок в доме. Последние дни я словно одержимый. Но уверен, ты находчивая девочка и быстро разберёшься, что к чему. Если же возникнут какие-либо сложности, мой голос всегда подскажет и объяснит тебе, что делать. Тебе лишь стоит произнести свой вопрос — и ты услышишь ответ. Все подробности ты найдёшь в моём чемоданчике. Прошу, подружись с Бродягой, он живёт со мной совсем недолго и пока всего боится. Не стесняйся брать книги из моего кабинета — они могут тебе помочь. Единственно, не трогай те, что лежат на письменном столе, они слишком могущественные и сложные для тебя. (Как будто меня это заботит!) Надеюсь, тебе у меня понравится, и хотелось бы верить, что в скором времени смогу лично поблагодарить тебя.

Твой нежно любящий двоюродный прадедушка через замужнюю внучатую племянницу

Уильям Норланд.»

— Жаль, что он мне не кровный родственник, — произнесла Чармейн. — Должно быть, он приходится двоюродным дедушкой тётушке Семпронии, а она некогда вышла замуж за дядю Неда, который недавно скончался и который в свою очередь приходился дядей моему отцу. Очень жаль. А я-то уже начала надеяться, что унаследовала хоть немного магических способностей.

Немного спустя она добавила вежливым голосом:

— Большое спасибо, двоюродный дедушка Уильям.

Ответа не последовало. «Конечно, он не ответил, — подумала Чармейн, — ведь я поблагодарила, а не задала вопрос.» И девочка снова принялась исследовать за книги на рабочем столе.

Толстая книга, которую она до сих пор держала в руке, называлась «Книга пустоты и абсолютного ничто». Чармейн ни капли не удивилась, когда обнаружила, что все страницы абсолютно пусты. Однако она чувствовала, как под её пальцами урчат страницы, исписанные невидимыми магическими символами. Девочка отложила книгу в сторону и схватила другую. Заголовок гласил: «Астрологический путеводитель Уолла». Открыв его, Чармейн несколько разочаровалась: вся книга состояла из чёрных линий, диаграмм с непонятными точками, множества красных квадратов, раскинутых поверх чёрных линий в хаотическом порядке и нескольких ссылок, — совершенно нечего читать. Тем не менее, девочка, неожиданно для себя, довольно долго не могла оторваться от Путеводителя — диаграммы так и гипнотизировали её. В конце концов, она отложила и эту книгу. Следующая называлась «Углублённое изучение основ магии» и относилась к тому редкому разряду книг, которые Чармейн недолюбливала. Книгу наполняли бесконечно длинные главы, напечатанные мелким шрифтом, и каждая начиналась примерно так: «Если мы экстраполируем результаты, полученные в моих ранних работах, мы обнаружим, что готовы окунуться в детальное паратипическое описание и классификацию явлений…»