Максим Лучинин - Повестка в космос

• Название: Повестка в космос
• Автор: Максим Лучинин
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• ISBN: 978- 5-699-44993-4

Война случилась неожиданно. Так же неожиданно свалились землянам на голову истанты со своими галактическими технологиями, проблемами выживания цивилизаций и нечеловеческой логикой принятия решений. Вот только что Гришка Ивашов и его друзья-коллеги сидели в конторе, не спеша доделывали проект, и вдруг… военкомат, сборный пункт, пустынная планета Ка-148, где их вместе со сйерками, диштами и всякими прочими кэссами превратили в бойцов вселенской армии, сражающейся с Красными Зед — саранчой, пожирающей целые звездные системы. В одном из боев станция, куда Григория определили координатором, закончила свое существование, положив начало его скитаниям и приключениям в очень, очень далеком космосе…

---

Ауаника. Вот это была самая замечательная раса. И на людей походили, и жили в светлых селениях. Гэндальф как увидел их, вообще офигел. Сказал, что это эльфы и он постарается к ним эмигрировать. Никаких кораблей они не имели, жили тихо-мирно на одной своей планете. Воевать они не умели и не соглашались, но зато согласились быть врачами — это вроде как у них получалось. Сложно их описать. Вроде да, издали похожи на людей: голова, руки, ноги, но… То ли шея слишком толстая и как-то сзади, то ли тело какое-то уж слишком ровное, без всяких выпуклостей и впадин. Увидев его, сразу понимаешь: чужой! — только потом уж замечаешь, что чем-то на тебя похож.

И последняя раса — А-рэй. Это уж вообще черт знает что. Даже не раса — особь. Фантом. Призрак. Эманация. Как сказали — «материализация вероятности». Не живое существо, а принцип, механизм существования материи. Но разумный. Истанты общались с ним на волновом уровне. А-рэй обитал в конкретной системе, причем не мог никуда оттуда деться, потому что был порождением самой этой системы, ее гравитационных, магнитных и прочих полей. Он был особенностью данного пространства, не имел четких границ и постепенно прекращал свое существование по мере отдаления от звезды. Он тоже мог погибнуть, если бы Красные Зед стали хозяйничать в окрестностях его солнца, нарушать гравитационные поля и строить свои планеты. Как нам сказали, А-рэй будет помогать корректировать вероятности событий. И, кстати, загадка отбора, кто летит в космос, а кто нет, касалась непосредственно этого «существа».

Во время одного из учебных занятий бывший завсцены Константин так и спросил: чем мы таким провинились, что в космос закидывают именно нас, а прочих, не менее здоровых, отбраковали.

— Рассказываю, — начал Борис Моисеевич. — А-рэю истанты передали «список» всех жителей планеты Земля…

— Это как так? — брякнул Константин, опешив.

— Я же говорил, что их уровень несоизмерим с нашим. Да, у них есть информация о каждом из нас, причем лучше даже не задумываться, насколько подробная. Эти данные они передали А-рэй. И он — или оно — выдал предпочтительные оценки по каждому человеку: насколько его участие в предстоящей боевой операции будет полезно и эффективно. Чтобы не запутаться, мы Попросили свести этот своеобразный «коэффициент полезности» к простому виду — от нуля до единицы с тjчностью до двадцати знаков после запятой. После этого мы убрали из списка всех женщин, детей и стари

ков, хотя у некоторых из них и был довольно высокий коэффициент. Оставили только мужчин, а из них взяли тех, у кого значение примерно 0,4 и больше, чтобы набрать как раз около двух миллионов. Вот и все.

— Получается, — сказал я, — что вся медкомиссия — это фарс? Про каждого заранее было известно, летит он или нет, и все эти окулисты, невропатологи и дермавенерологи просто дурака валяли?

— Да нет, почему же, — не согласился полковник. — Сифилитиков мы отбраковывали, несмотря на коэффициент, сумасшедших тоже посылали куда надо. Да и тех, кто будет на земле служить, надо было проверить.

Вот в чем было дело! Вот почему Костика и Андрюху не взяли в космос. У них был низкий коэффициент полезности. Как просто. И как обидно! Какой-то фантом решает твою судьбу — и ты ничего не можешь сделать! Хотя, с другой стороны, может, им и повезло…

Пересекшись с Дэном в сортире, мы обсудили эту новость.

— Ну а что, правильно, — сказал невозмутимо Дэн. — Фиг ли… Как мы узнаем, кто из нас лучший, по каким параметрам? А там эта гравитационная штука пораскинула мозгами, учла все возможные факторы — и выдала результат. Это же судьба, Гриш. Знаешь как бывает: живет человек, допустим, спортом занимается, водки не пьет, а ему — бах! — кирпич по голове. И помер. А вроде должен был прожить намного дольше, чем все остальные. Никогда не угадаешь, как лучше. И что лучше. Вот смотри: Андрюху у нас не взяли, а ведь он в армии служил, мало того, даже в горячих точках побывал, вроде как должен пригодиться в войне, — но нет, не подошел. Тут не просто показатели учитываются, а именно то, как твоя судьба сложится. Мне так кажется. И этот А-рэй, похоже, умеет такие вещи просчитывать… — Он задумался. — Знаешь, а ведь это клевая штука! Это же что-то вроде предсказателя судьбы. Причем реального. Понимаешь? Ты можешь спросить ее что-нибудь, и она ответит. И ответит не просто так, это будет действительно точный ответ, раз она сама воплощает в себе этот принцип вероятности…

— Все лотереи наши! — сообразил я. Мы поржали.

— Блин, точно! — Дэн воодушевился. — Что попало можно делать! В любой тотализатор играй не хочу! Е-мое! Слушай, давай, если случай представится, смотаемся к этому А-рэю? А? Или попросим, чтоб нас на экскурсию свозили. А сами ему пару вопросиков! И все! Старость обеспечена!

5

13 июля сообщили, что завтра нас отправляют в Москву. Я чертовски обрадовался этой новости. Признаться, порядком осточертело спать на нарах, стоять в очереди утром и вечером в школьную уборную, мерить шагами дорожки вокруг школы да смотреть по телевизору про всяких уродов. Солдатская одежда тоже не пришлась мне по душе, и я предпочел бы свои старые джинсы. В целом организация нашего существования была поставлена просто замечательно. Пацаны, которые служили в армии, говорили, что у нас просто дендрарий, пансионат целочек-припевочек. Мужики постарше на это только хмыкали. Никакой дедовщиной и не пахло. Во-первых, контингент был не подходящий для дедовщины, а во-вторых, все чувствовали, что время сейчас не то. Ты не просто по призыву ушел, тебя забрали на войну, а тут не до шуток.

Цацкались с нами как минимум младшие лейтенанты да прапорщики, старшин и сержантов я в глаза не видел. Похоже, что на тех, кого отправляли в космос, были кинуты все силы. Свободное время отсутствовало напрочь. С утра до вечера мы постоянно чем-то занимались. Помимо обучения, успели сделать ремонт чуть не в половине школы — покрасили стены, побелили потолки, так что детишки будут не в обиде, что их родную альма-матер отдавали на съедение военным. Вдобавок

школьные уборные сверкали теперь чуть не зеркальным блеском.

Несколько раз сдавали мы анализы, а в один из дней всем нам откатали отпечатки пальцев.

По вечерам показывали по плазменному телевизору и новости, и концерты в поддержку. Вообще, пропаганда развернулась быстро и мощно. Все политики как один говорили о сплоченности нации, бизнесмены предлагали деньги и производственные мощности на нужды армии, артисты пели старые военные песни. Часть известных людей тоже попала под мобилизацию, и, похоже, в космос должны были лететь и несколько знаменитостей. Некоторые артисты собирались отправиться с нами в качестве агитбригады, чтобы поддерживать доблестных воинов вдали от родины концертами и выступлениями. В целом страна, судя по новостям, чувствовала себя бодро и оптимистично. Как обстояли дела на самом деле — никто не знал. Контакта с родными у нас не было, ссылаясь на то, что мы еще не подписали документ о неразглашении всей той информации, что нам здесь дали. Но пообещали, что перед отправкой и документ мы все подпишем, и родным дадут позвонить. Свой сотик я хранил за батареей в подвале школы и пользоваться им пока не решался.

Я заметил, что эти три дня здорово повлияли на мое мироощущение. Слова об отправке в космос не казались бредом, инопланетяне не воспринимались как персонажи фантастического фильма. Хотелось с честью выдержать все испытания, остановить Красных Зед и вернуться домой здоровым и невредимым. Да и все мужики и ребята из нашего отряда изменились: всерьез обсуждали пришельцев, строили догадки, как будет организована атака на Зед, размышляли, как пойдут дела здесь, на Земле…

Вечером тринадцатого всех повели на общее построение во дворе школы. Перед отправкой в Москву приехал с проверкой важный полковник. Мы подтянули ремни, оправили заранее вычищенную одежду и двинулись по лестнице.

— Рядовой Ивашов! — окликнули меня на первом этаже. Я выскочил из отряда и подошел к лейтенанту — одному из наших наставников.

— Рядовой Ивашов… — начал было я, но лейтенант оборвал меня, махнув рукой. — За мной! — скомандовал он и понесся по этажу, я — за ним. Добежали до кабинета директора. Дверь открылась сама, вышел майор Третьяков Виктор Александрович — командир нашей школы и хозяин всего ее содержимого с потрохами, включая и меня. С ним был мужик в штатском — лысенький человечек в простеньком пиджачке. Лейтенант отсалютовал, я вытянулся соляным столбом. Не обращая на мою выправку никакого внимания, майор обратился к гражданскому:

— Забирайте, Владимир Алексеевич.

Гражданский сильно походил на Ленина. Полированный лоб вздувался у него мегаинтеллектуальным бугром.

Ленин повернулся ко мне и сказал:

— Пойдемте побеседуем, молодой человек. — И быстро-быстро зашагал. Я отсалютовал начальникам и побежал за ним. С родными что-то случилось? Или сотик мой нашли за батареей? В голову лезла всякая хрень.