О'Cанчес - Пинка Удаче

• Название: Пинка Удаче
• Автор: О'Cанчес
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Аннотация от автора:

Мой новый роман. Место действия — современный Петербург. Действующие лица — реальные и вымышленные, писатели, политики, бандиты, школьники: Лук, Хрущев, Николай Второй, Владимир Путин, Сальваторе Реина, Вадим Тиберьевич Тушин, двойняшки Леонид и Маша… Роман отнюдь не скучен, по крайней мере, для тех, кто привык к моей манере писать. Это самый светлый из всех моих романов.

---

— Гениально, Вадим Тиберьевич! И так и не разоблачили его?

— Нет.

— А где он сейчас?

— Вэтэ.

— Простите, что?

— Военная тайна. Но ты славный малый, Джим Хокинс, сметливый, ловкий, я сразу понял, что тебя не проведешь, тебе я доверяю как самому себе и отвечу правду: умер Черных.

— Хокинс — это физик? Почему Джим Хокинс?

— Так… шутка. Еще по чашечке?

— С удовольствием, чай у вас отменный.

— Хороший английский чай я впервые в сорок четвертом отведал, на Северном флоте, с тех пор пытаюсь соблюдать.

— Так вы воевали? А почему молчали?

— Ты не спрашивал.

— Хм… Я подогрею? Вадим Тиберьевич, а вы сами, своими глазами мафиозных главарей видели? А самого главного дона? И насколько они от наших братков отличаются? Дон — это ведь примерно как у нас вор в законе?

— Насчет воров я не в курсе, не мое направление. От наших бандитов? Чем-то отличаются, в чем-то схожи. Главного дона среди них нет, титул сохранился с позапрошлого столетия, а человека такого нет. Последним, кто более или менее подходил к званию капо дей капи тутти, был Калоджеро Виццини, но я его уже не застал, он в пятьдесят пятом умер. А так… видел кое-кого. С Бушеттой познакомился в Бразилии, мы на него конкретные виды имели, на предмет вербовки и сотрудничества, но штатники нас опередили. Арестовали, сломили и на поводок. Пепе Руссо Муссомельского видел, но он уже тогда утратил вожжи, одряхлел… Очень сожалею, что не довелось взглянуть на Лаки Лучано, американца, хотя бы одним глазком… Тут ведь тоже все было не так просто… Скажем, наш «белый», Лева Колесов, был вынужден довольствоваться интервью с одним дряхлым стукачком Джентиле, дабы, нарочно выставив себя неумехой и очковтирателем, поставить на ложный след итальянскую контрразведку и отвести им глаза от Джузеппе Черных. Лучано Лиджо — если считать на воле, а не за решеткой — видел мельком и издалека… А вот Сальваторе Реина — вот его я имел удовольствие созерцать с очень близкого расстояния! В году, примерно, в семьдесят шестом, на пороге весны и лета… дело было под Палермо, на берегу моря, в одном из ресторанов, они там отмечали что-то такое…

— Прием в мафию?

— Да нет же… Я ведь говорил: это слово у них вообще было не в ходу. Это потом, с севера, из Штатов оно пришло и прижилось… Мафия и Коза Ностра! Тьфу!.. Человек пять их собралось, просто ужинали, терли чего-то, праздновали, потом он ушел. Мы с Черных были заранее предупреждены и за соседним столиком сидели, я ему салфетку за уши подвязывал…

— А Провенцано? Мы несколько лет тому назад о нем давали материал — он ведь тоже был верховный дон?

— Провенцано был никто, вроде твоего Менжинского. Его основное, чуть ли не единственное, достижение — что он сорок лет от полиции скрывался. Только на самом деле не от полиции, а от своего бывшего друга Реины. Именно Реину Лиджо своим полновластным преемником назначил, а Провенцано проявил себя раскольником, безвольным отморозком, даром что родом из Корлеоне… Черных тоже был счастлив, что живого Реину нос к носу повстречал: сидит, слюни на салфетку пускает — уж так уж он тогда в роль вошел!

— Между прочим, Вадим Тиберьевич, в новейшей истории подобные «прикрытия» в моде: взять хотя бы Жириновского. Может быть, синдрома дауна у него и нет, но он с успехом его имитирует.

— Пуста твоя шутка, Антон, и предельно глупа. Жириновский обычный психопат, но никак не даун. Кстати сказать — из нашей системы, еще в советское время Комитету подписку на верность давал.

— Да, такие слухи активно муссируются в обществе.

— Какие еще слухи? Я даже одно время его рабочее имя помнил… Впрочем, не важно — Измаил он там был, или Печорин. Мерзавец, клейма ставить негде — но в Думе на десятилетия окопался, вице-спикер. При этом сумел сделать то, что удается лишь одному из миллиона: свою психопатию, реальную, тяжелую психопатию, он сумел приспособить, сделать полезною в своей социальной жизни: для непосвященных — он якобы нарочно клоунадит, эксплуатирует психопатичность своего поведения… А он над нею не волен, он не эксплуатирует, он адаптирует. Посмотри, при случае, как он специфически суетится вазомоторами в процессе общения — руками, шеей, ртом… Это характерный штришок… И все равно — подонок. Вот, говорят, Ломброзо, шарлатанство, — а прав был чертяка: взгляни на Жирика на того же, или на Миронова, или на батьку Лукашенко, или на Митю Медведева… Дегенераты, врожденные делинквенты, пришедшие во власть. А их мерзкая пристяжь, ваш брат щелкопер, все эти Доренки, да Латынины, да Сванидзе, да Листьевы, да Невзоровы с Венедиктовыми — это уже вообще клиника! В порядочных странах таких сразу при рождении в ведре топят, а у нас — идолы! И тоже поголовно стучат и кадят на обе стороны: одни тем, другие этим, потом меняются местами…

— Но Вадим Тиберьевич! Тогда уж точно получается, что если Комитет таких взращивал, то теперь и неча на зеркало-то пенять.

— А разве я с тобой спорю? Комитет — он тоже на ангелов беден оказался. Тот же и Путин — подполковник, из рабочей семьи, на хорошем счету, а во что превратился?

— Во что, Вадим Тиберьевич? По мне он — самый достойный из правителей российских, Россию с колен…

— Хто? Этот хенде хох из гедээерии? Ты же подполковник, ты присягу давал, Родине клялся, а сам с олигархами в одной банде воруешь, попам рясу нюхаешь! На весь мир перед телекамерами крестишься, кресты лобызаешь! Наворовал — не отмолишь!

— Но он ведь православный, русский, имеет право.

— Он такой же православный, как до этого коммунист! И непременный негодяй! Что значит — православный? С каких это пор попы — в светские дела лезут? Атомные подлодки, едрена вошь, освящают! Коли скуфья у тебя, чалма, сари, либо лапсердак — вали подальше от органов власти, да молись пожарче за гражданское общество! И ни на шаг в сторону! А этот Путин: сюда, святой отец, пожалте сюда, святой отец, благословите, отче… Противно! Он такой же русский, в кавычках, как этот… как Проханов, который к Березовскому на отлиз в Лондон ездил! Или как Михалков, который одною ногой русский, да другою советский, а третьею — голливудский. Рояль на трех ногах! Теперь на двух.

— Почему рояль?

— Вульгарный перевод слова монархист. Ох, плохие времена, ох, плохие президенты с премьерами, ох, хреновое тысячелетие стоит на дворе, друг Антон.

— М-да… Оно конечно, Вадим Тиберьевич… И Медведев, наверное, тоже никуда не годится?

— Митя Медведев? Плюшевый? Я ему пару раз лекции читал: я на университетской кафедре — он в зале. Помнишь, как он, еще до своего президентства, в кавычках, прически себе менял: то на бок, то челку, то «политикой»? Так вот, дело не в прическах, а дело в характере, в стержне. Путин — тот четко проявил себя вожаком, пусть среди шакалов, а Медведев — не проявил, или — если ты за него горой стоишь — пока не проявил. И не проявит. Хоть каждый день головы руби — не вожак. У-у-а…

— Вам плохо?..

— Да нет, это я просто разволновался от наших с тобою разговоров, вот и выпустил давление наружу, у меня под двести, сейчас пройдет… таблеточку запью. Прошло, спрашивай.

— Собственно… в принципе, мы с вами уже настолько продуктивно… О! Чуть не забыл! Вот вы — и, наверное, совершенно справедливо — указывали на те, или иные недостатки в обществе и в людях, но я не припомню… так сказать, позитива, положительных откликов с вашей стороны о новом времени, действительно непростом, действительно противоречивом… Но… неужели нет ничего хорошего в окружающей действительности?

— А, вот ты о чем? Понимаешь, дружище Антон, не путай хрен с редькой: старческое брюзжание — это одно, а многообразие и красота нашего хрупкого и трепетного мира, нашей вечной природы — совсем другое. В юности, видишь ли, все вкуснее и моложе кажется, в то время как старость… Как говорится, старость — это еще не повод для оптимизма. Из хорошего… Экология наладилась слегка. У меня приятели, которые рыбу в Неве по полвека удят, идиоты бездельные, уверяют, что ее уже людям есть можно, не только барсикам… Производство-то свернули, одна торговля мыльными пузырями, кризис-шмызис, вот и вода чище стала…

— А друзья ваши, кстати, сверстники, они как смотрят на жизнь? Сходным образом, или у вас процветает плюрализм во взглядах?

— Полный разброд и шатания, как и всюду в этом хаосе. Но в главном — сохранилось чувство локтя, своего рода братство. Кое-что в душах и в головах мы сумели сберечь, и как знать, может быть, наша старость кому-нибудь в пользу будет, пригодимся еще…

— Старая гвардия не сдается, не стареют душой ветераны! Дай бог, как говорится. Впрочем, вы, вероятно, безбожник?

— Эх, Антон… Без бога — видишь, как оно все по-подлому получается! Сплошной беспросвет, вроде вечно пьяного пролетариата и поголовно тупого крестьянства. И примкнувшей к ним бесхребетной образованщины, вроде тебя, сиречь интеллигенции. Хоть у нас, хоть в Германии… Ладно, это вопрос совести каждого… Ты говоришь — что хорошего в этом мире? Белоруссия с Казахстаном и Молдавией все ближе и ближе к аншлюсу придвигаются — это добрый знак. Главное — этих сковырнуть, местных Ленек, и тогда все будет как надо… Наука и оборонные разработки — тоже, как оказалась, не дотла сгорели… Взять хотя бы «калошников»…