Елена Грушковская - Человек из пустыни

• Название: Человек из пустыни
• Автор: Елена Грушковская
• Жанр: Любовно-фантастические романы

---

— Вот, поминаем Эгмемона, — ответил за всех Кемало. — Что — скажешь, нельзя?

— Нет, я спрашиваю, что вы пьёте? — уточнил свой вопрос Эннкетин, глядя на смотрителя прачечной Удо, тихого, робкого парня с круглыми рыбьими глазами и круглым ртом.

— Настоечку, — ответил Удо, испуганно округлив рот.

Повар положил свои большие пухлые пятерни на стол и сдвинул брови.

— Что, разгонять нас пришёл? — спросил он с вызовом. — Не получится, приятель. Мы возьмём… и не будем расходиться!

— Да никого я не собираюсь разгонять, — поморщился Эннкетин, ставя на стол бутылку. — Вот, это будет получше вашей дрянной настоечки.

Брови Кемало расправились, он сразу подобрел и изобразил подобие улыбки.

— Вот это дело. А наш новый дворецкий тоже ничего, правда?

Все согласились. Эннкетин сказал:

— Здесь, кажется, не все собрались. Йорн что, уже спит?

— Да он не пьёт, — с застенчивой улыбкой ответил Удо.

Повар усмехнулся:

— Айнен тоже непьющий, однако пришёл.

— Так, позовите его, — сказал Эннкетин. — Если поминать Эгмемона, так уж всем вместе.

— Эллок, — моргнул Кемало своему кухонному помощнику. — Сгоняй за садовником. Тащи его сюда! И без него не возвращайся.

Пока Эллок бегал за Йорном, Кемало сделал бутерброды с маслом и консервированной салмуной(1) и порезал тонкими ломтиками плод хеладо, а Эннкетин разлил глинет по стаканчикам. Бутылка опустела.

— Вот и разошлась бутылочка, — вздохнул Кемало.

Эллок привёл Йорна. Увидев стаканчики и блюдо с бутербродами, он почесал бритый затылок и проговорил смущённо:

— Да я, вообще-то, не пью…

— За Эгмемона надо выпить, — строго сказал Кемало. — Он тебя не обижал, вот и ты его не обижай. Иди сюда, бери стакан. И вы, ребята, тоже берите.

Все разобрали стаканы. Эннкетин сказал:

— Речей не будем говорить. Давайте лучше помолчим.

С полминуты все стояли молча, глядя в свои стаканчики, посвящая своё молчание памяти Эгмемона. Подняв свой стаканчик, Эннкетин сказал:

— Ну… Давайте, что ли.

— Кто не выпьет до дна, обидит Эгмемона, — добавил повар.

Все выпили. Айнен вытаращил глаза и закашлялся, и Кемало сунул ему в рот ломтик хеладо.

— Закусывай… Бери бутерброд.

Айнен со слезами на глазах жевал бутерброд со щедрым слоем масла и двумя салмунами крест-накрест, а Кемало с усмешкой похлопывал его по плечу. Йорн, зажмурившись, зажевал ломтик хеладо и засунул бутерброд себе в рот целиком. Повар сказал:

— Хороший глинет. Это из запасов Эгмемона?

Эннкетин кивнул, а Кемало порылся в шкафчике и достал две пластиковые бутылки из-под растительного масла с плескавшейся в них коричневатой жидкостью. Эннкетин нахмурился:

— Кемало, хватит.

— Да ладно, — усмехнулся повар. — Тут, если на всех разлить, только по одному стаканчику и выйдет.

— Тогда давай ещё закуску, — сказал Эннкетин.

И закуска появилась — бутерброды с паштетом. Настойка разошлась по стаканчикам и после ещё одной минуты молчания оказалась в желудках. Айнен кашлял и вытирал слёзы, жевал бутерброд и бормотал:

— Какой ужас… Никогда больше не стану это пить…

— И не надо, — усмехнулся Кемало. — Если будешь заглядывать в бутылочку, господин Джим тебя к ребёнку не подпустит.

Эннкетин оперся руками о край стола и сказал:

— Ну, всё, ребята… Теперь спать.

— Все на боковую, — продублировал его распоряжение Кемало.

Все разошлись, на кухне остались только Эннкетин с поваром. Эннкетин, немного посидев за столом, спросил:

— У тебя есть ещё что-нибудь съестное?

— Чеанта(2) ещё осталась, — сказал Кемало. — Пара кусков.

— Дай мне один, — попросил Эннкетин. — И будь так любезен, сделай мне ещё один бутербродик.

С куском чеанты и бутербродом Эннкетин пришёл в комнату Эгмемона. Поставив тарелку на столик, он порылся в шкафчике и извлёк ещё одну бутылку, в которой глинета плескалось только до половины. Он также достал две рюмки и наполнил их, но сразу пить не стал, а сначала тщательно убрался в комнате: протёр пыль, вымыл пол и почистил ковёр, переставил корзину с цветами со стула на столик. Окинув комнату взглядом, он остался доволен порядком и только после этого присел на стул. Помолчав, он проговорил:

— В общем, Эгмемон… Если ты меня слышишь, то знай: я буду стараться. Спасибо тебе за науку. С тобой я прошёл хорошую школу, и, надеюсь, я тебя не посрамлю.

С этими словами он выпил одну из рюмок, а вторую не тронул. Он съел кусок чеанты, а бутерброд оставил и встал со стула. Он сам толком не знал, почему так делал: скорее всего, потому что ему казалось, что Эгмемон был ещё где-то в доме. Убрав бутылку на место и оставив ночник включенным, он пошёл к себе.

_______________

1 мелкая рыба наподобие шпрот

2 пирог с сыром, луком, зеленью и рублеными яйцами

Глава 2. Высокие гости

Утром 26 фаруанна, в последний день истекающего 3103 года Джим проснулся с усталостью и разбитостью во всём теле. Не хотелось даже открывать глаза, не говоря уж о том, чтобы вставать, и Джим лежал, чуть живой от слабости. Сессия в академии закончилась, и лорд Дитмар сегодня оставался дома, но он, по-видимому, уже поднялся: в постели рядом с Джимом его не было. В доме уже полным ходом шла подготовка к новогоднему приёму, и Джим уловил тонкий запах маркуады. Эннкетин, вероятно, был занят, и подать одежду было некому, но Джим и не спешил вскакивать с постели. Он вообще сегодня не вставал бы: самочувствие у него было совсем не праздничное. Сквозь мучительную дремотную слабость он слушал звуки предновогодних хлопот; может быть, если бы он чувствовал себя бодрее, он бы с удовольствием принял в них участие, но сейчас он был далёк от них. Он затерялся где-то в недрах постели и не мог из них выбраться.

Дрёма заложила ему уши, и сквозь неё всё слышалось, как сквозь слой ваты. Над бесконечной белой равниной постели прозвучал голос лорда Дитмара:

— Любовь моя, ты сегодня не собираешься вставать?

Джим разлепил тяжёлые, склеенные веки. Лорд Дитмар, в чёрном костюме и зелёном галстуке, с улыбкой сидел на краю постели, источая свежий, праздничный запах маркуады. Джим застонал. Улыбка исчезла с лица лорда Дитмара.

— Что с тобой, мой милый? — спросил он, озабоченно заглядывая ему в лицо и нежно гладя по волосам. — Тебе нездоровится?

— Боюсь, я не совсем хорошо себя чувствую, милорд, — пробормотал Джим.

— И это когда Новый год на носу! — огорчённо нахмурился лорд Дитмар. — Нет, это нельзя так оставлять, надо что-то делать.

Джим не мог себе представить, что с этим можно было сделать. Наверно, только чудо могло вернуть ему силы и прогнать эту отупляющую сонливость. Предоставив лорду Дитмару ломать над этим голову, он закрыл глаза и опять увяз в клейкой, как патока, дрёме.

Его тормошили маленькие ручки, а звонкий голос кричал над ухом:

— Папуля, вставай, просыпайся! Скоро Новый год!

Джим поморщился и простонал:

— Лейлор, не кричи так громко… Мне нездоровится.

— Пойдём, Лейлор, не надо беспокоить папу, — сказал голос Айнена. — Когда ему станет лучше, он сам встанет и придёт к тебе. Идём.

А потом липкую паутину дрёмы разорвал молодой встревоженный голос:

— Папуля… Ты спишь? Прости, я не хотел тебя беспокоить, просто хотел узнать, как ты.

Навстречу этому голосу Джим не мог не открыть глаза и не улыбнуться, потому что это был сын Странника, когда-то кудрявый голубоглазый малыш, а теперь стройный высокий юноша в курсантской форме и с короткой армейской стрижкой. Его сильные руки приподняли Джима в объятиях, и Джим, гладя его короткий светло-русый ёжик, проговорил с нежностью:

— Илидор, радость моя… Как я рад тебя видеть, сынок! Как у тебя дела? Как учёба?

— Всё прекрасно, папуля, — ответил Илидор. — Милорд сказал, что тебе нездоровится сегодня… Что с тобой?

— Так, небольшое недомогание, — сказал Джим, с теплотой в сердце любуясь сыном. — Не тревожься. До какого числа тебя отпустили?

— До пятого, — ответил Илидор.

— Могли бы уж и до седьмого, — проговорил Джим со вздохом.

Смотреть на сына было для Джима сладкой мукой: он был копией Странника. С лёгкостью подхватывая Джима сильными руками, он кружил его, как когда-то делал Фалкон, улыбался той же улыбкой, и в его ясных глазах блестели те же смелые искорки.