Елена Грушковская - Человек из пустыни

• Название: Человек из пустыни
• Автор: Елена Грушковская
• Жанр: Любовно-фантастические романы

---

Всё, кроме Бездны.

…— Ребята, у меня для вас новость, — сказал Джим. — Не знаю, правда, как вы к этому отнесётесь.

— Посмотрим, — сказал Илидор. — Новость-то хорошая?

— Судить вам, — улыбнулся Джим. — Не знаю даже, как начать… Ладно, начну с главного. У меня есть избранник.

— Отличная новость, папуля! — воскликнул Дарган. — И кто же он?

— Его зовут лорд Хайо, — ответил Джим.

— Погоди, погоди, — поднялся с места Илидор. — Дай вспомнить… Рэш? Твой знакомый с Флокара? Молодой, симпатичный создатель оазисов?

— Он самый, — улыбнулся Джим. — У тебя хорошая память.

За столом все оживились. Даже задумчивый Серино, наморщив лоб, что-то припомнил и спросил:

— Это тот, из «Оазиса»?

— Не совсем так, — сказал Джим. — Рэш работает не в «Оазисе», он специалист по превращению пустынных земель в цветущие сады.

— Ты нас с ним познакомишь? — спросил Дейкин.

— Разумеется, сынок, — ответил Джим. — На днях он приезжает к нам. Но это ещё не всё, мои дорогие. Рэш приедет не один. Как бы вам сказать… — Джим смущённо потёр лоб, подбирая слова. — В общем, так получилось…

— Папуля, ты набедокурил на курорте? — понимающе улыбаясь, догадался Илидор.

Его улыбочка окончательно смутила Джима. До остальных тоже начал доходить смысл, и Дейкин спросил:

— Пап, это правда? У нас что, пополнение семейства?

— Ну, в общем, да, — решительно признался Джим. — Ему восемь месяцев, и его зовут Небби.

Он волновался, как его сыновья примут это известие; он даже готовился оправдываться, но делать это не пришлось. Новость о Небби была принята неожиданно хорошо. Дарган, шутливо ткнув Джима кулаком в плечо и значительно двинув бровями, проговорил:

— Папуля, ты проказник!

Илидор и Дарган стали отпускать шуточки — вполне добродушно, но Джима это вогнало в краску. Потом пошли анекдоты на тему, и Джим, хоть и был немало смущён, всё же почувствовал облегчение: Небби в семье примут хорошо. Вечером того же дня к Джиму подошёл Серино и спросил уже серьёзно:

— Скажи мне честно: ты обручился из-за ребёнка, или потому что ты действительно любишь этого Рэша? Ты делал генетическую экспертизу? Это точно твой ребёнок?

Разговор происходил в кабинете. Откинувшись на спинку кресла, Джим посмотрел на Серино с улыбкой.

— Сын, я тронут твоим беспокойством за меня. Не волнуйся, Рэш — не обманщик. Небби — мой ребёнок, я это сразу почувствовал, когда взял его на руки. В экспертизе нет надобности: я верю своему сердцу и верю Рэшу.

Через два дня после этого вернулся домой Марис с маленьким Фалконом. Джим не выходил из детской, любуясь на спящего малыша, потом наблюдал за его кормлением и помогал Марису его купать. Илидор, сидя у кроватки, положил руки на её край, а на руки — подбородок; он смотрел на своего сына как заворожённый, с детским изумлением, как на невиданное чудо. Марис, взъерошив ему кудри, обнял его за плечи и прильнул к нему щекой.

— Просто не верится, что мы с тобой сделали маленького человека, — прошептал Илидор, не сводя с ребёнка взгляда, полного восхищения и изумления.

Он протянул палец и осторожно дотронулся им до ладошки малыша. Крошечный кулачок сразу сжался, обхватив палец Илидора.

— Он меня за палец схватил, — возбуждённо прошептал Илидор.

Глаза у него были как у удивлённого ребёнка, ещё не вполне осознавшего, что за чудо свершилось, но переполненного смутным восторгом от познания нового. Опираясь на его плечи и нежно вороша золотисто-русые завитки его волос, рядом стоял Марис, сияя лучистым, умиротворённым взглядом. Глядя на их счастье, Джим испытывал тёплое, щекотное чувство под сердцем, со снисходительным умилением думая: «Какие же ещё они сами дети». Ясные гладкие лбы этих детей венчали серебристые обручи диадем, ещё не ставшие для них обыденностью и носимые ими с упоением и гордостью, торжественно, как если бы это были царские венцы. Всё это было частью восхитительной игры, ещё не потерявшей для них всей прелести новизны; её частью стала теперь ещё и кроватка с младенцем — непременный атрибут семейного счастья и плод их молодой и немного наивной любви.

Джим стоял на балконе, любуясь ярко зеленеющим в солнечных лучах садом и наблюдая за Йорном, трудолюбиво возившимся около пёстрых цветочных клумб, когда на посадочную площадку у дома опустилось такси. В налетевшем порыве ветра огромный сад жизнерадостно зашелестел, и под нарастающий звук этих зелёных аплодисментов на дорожке к дому появился Рэш. Ветер играл золотой копной его волос и трепал светло-голубой летний плащ, а в сумке-кенгуру, прижимаясь к его груди, удивлённо вертел головкой маленький Небби, ещё не видевший ни такого великолепного дома, ни такого огромного сада. Походя мимо клумб, Рэш обратился с каким-то вопросом к Йорну, и тот, выпрямившись, заулыбался, увидев ребёнка. Он стащил, как всегда, свою синюю шапку с головы и с неуклюжим полупоклоном вежливо ответил. Рэш, по-видимому, поблагодарил его и пошёл в направлении крыльца, а Йорн, поблёскивая на солнце лысой макушкой, ещё некоторое время стоял и провожал его добродушной бесхитростной улыбкой. Сердце Джима радостно заколотилось, и он резво бросился в гостиную.

Спускаясь по ступенькам, он видел, как Эннкетин впустил Рэша и встретил учтивым вопросом:

— Что вам угодно, сэр?

— Я лорд Хайо, — представился Рэш. — Приехал по приглашению Джима Райвенна.

— Добро пожаловать, милорд, — поклонился Эннкетин. — Я доложу его светлости.

Джим, бегом спускаясь по лестнице, воскликнул:

— Не нужно докладывать, я уже здесь! Рэш, почему ты не предупредил? Я бы встретил вас и привёз!

— Мы и так не заблудились, — улыбнулся Рэш.

Джим сказал Эннкетину:

— Лорд Хайо пробудет у нас некоторое время. Отнеси его вещи наверх, пожалуйста. И ещё распорядись на кухне насчёт праздничного ужина.

— Слушаю, ваша светлость, — поклонился дворецкий.

Когда Эннкетин ушёл с дорожной сумкой Рэша, Джим горячо расцеловал и Рэша, и малыша Небби. За одним из поцелуев их и застал Илидор, спустившийся в гостиную посмотреть, кто приехал. Джим представил их друг другу, внимательно наблюдая за реакцией сына. Илидор, пожимая руку Рэшу, устремил на него пристальный, зоркий взгляд; по-видимому, он сразу оценил его открытое, благородное лицо и смелые глаза, энергичную линию губ и неуловимую печать достоинства во всей его светлой фигуре, потому что он дружелюбно улыбнулся, сказав:

— Добро пожаловать, милорд. Папа о вас много рассказывал. Рад наконец с вами познакомиться.

Рэш ответил ему такой же искренней и ясной улыбкой.

— Взаимно. Можно без титулов — просто Рэш.

— А это, как я понимаю, мой брат Небро, — проговорил Илидор ласково, целуя кулачок малыша.

Он нежно пощекотал шейку Небби, и тот рассмеялся — звонко, как бубенчик. Знакомство состоялось.

Рэш понравился всем — решительно и сразу. Не прилагая к тому особых усилий и ни перед кем не заискивая, он сумел за один вечер расположить к себе и весёлого Даргана, и задумчивого Серино, пленил Мариса и вызвал симпатию у Эсгина, а Лайд в течение всего ужина не сводил с Рэша зачарованных глаз. Рэш держался просто, естественно и дружелюбно, в разговоре отличался отсутствием лукавства и лицемерия, выражался ясно и недвусмысленно, демонстрируя незаурядный ум, такт и безупречное воспитание. Лучше всего он поладил с Илидором, и уже на следующее утро они вместе ушли гулять в саду с детьми. Они были почти ровесники — Рэш был лишь немногим старше, — и у них нашлось много тем для разговора, а потому они быстро нашли общий язык, сразу, по-видимому, почувствовав друг к другу искреннее и безотчётное расположение. На второй день знакомства они держались уже как старые друзья: глядя на их общение, можно было подумать, что они знакомы целую вечность. Это не могло не радовать Джима.

К решению Джима покинуть Альтерию и поселиться на Флокаре почти все отнеслись с пониманием, хотя и были явно огорчены предстоящей разлукой. Впрочем, с отъездом Джима его общение с семьёй не должно было прекратиться: он пообещал, что пару раз в год как минимум он будет прилетать к ним на Альтерию в гости. Его сыновья хоть и с трудом, но всё же приняли эту новость, тогда как для Эннкетина это оказалось настоящим ударом: преданный слуга ни при каких условиях не желал разлучаться с горячо любимым хозяином. Вечером, натирая Джиму после ванны бальзамом ноги, он выглядел таким расстроенным и бледным, что Джим не мог этого не заметить.