Павел Асс - Похождения штандартенфюрера CC фон Штирлица

• Название: Похождения штандартенфюрера CC фон Штирлица
• Автор: Павел Асс
• Издательство: Издательство: МИК
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 1994
• ISBN: ISBN 5-88548-018-4

Сенсационный роман всех времён и народов, состоящий из девяти книг («Как размножаются ёжики», «Операция «Шнапс», «Конец императора кукурузы», «Корейский вопрос», «Шпион, который любил тушёнку», «Вторая молодость», «Штурм Татуина», «Губернатор пятьдесят первого штата», «Вперед в будущее») повествует об удивительных похождениях штандартенфюрера СС фон Штирлица во время и после войны, далеко не похожих на приключения его в фильме «Семнадцать мгновений весны», и иных произведениях старого, доброго времени…

---

Штирлиц, уже вытащивший из кармана кастет, не смог успокоиться и излил свой гнев на официанта:

— Почему пиво разбавлено?

— Но ведь вы его даже не попробовали, господин штандартенфюрер!

— Молчать! — и Штирлиц вмазал официанту кастетом. Он не любил доставать кастет просто так.

Официант перелетел через столик генерала и упал на колени его дамы. Дама завизжала, как поросенок, из которого хозяин решил сделать жаркое. Генерал снова вскочил.

— Это ты, тыловая крыса, меня, боевого генерала!..

Он в ярости схватил официанта и тоже вмазал.

Официант въехал головой в живот эсэсовцу. Тот согнулся пополам и заорал:

— Наших бьют!

Его товарищи кинулись на генерала, фронтовики встали на защиту, и завязалась обычная драка.

Как всегда, Штирлиц был ни при чем. Он спрятал кастет и достал браунинг с дарственной надписью «Штандартенфюреру СС фон Штирлицу от любимого Фюрера». Закричав «Наших бьют!», Штирлиц открыл стрельбу по люстрам. Девочки из варьете с визгом разбежались. Конферансье стащили со сцены и начали топтать ногами. Его визг был еще более душераздирающим, чем у генеральской дамы. До смерти перепуганный оркестр заиграл вдруг «Дунайские волны». Генерал размахивал саблей и кричал:

— Это вы, тыловые крысы, меня, боевого генерала!..

Когда у Штирлица кончились патроны, ни одна люстра уже не светила. Штирлиц закричал:

— Прекратить драку! — и бросился разнимать спорщиков.

Послышался звон разбитой посуды и сдавленный вопль, как будто кому-то попали по голове бутылкой.

— Полиция! — раздался крик.

Приехавшие полицейские начали с того, что выпустили по обойме поверх голов дерущихся. Беснующаяся толпа постепенно успокаивалась. Тех, кто не успокаивался, успокаивали. Зажгли свет. Затем вышел обер-лейтенант.

— Спокойно! Всем оставаться на своих местах!

И всех забрали.

После этого полицейские и оставшиеся в живых официанты вынесли трупы. Среди погибших оказался и агент 008. Ему случайно попали по голове бутылкой из-под шампанского. Так закончил свою карьеру знаменитый агент.

Всех арестованных погрузили по машинам и развезли по разным полицейским участкам. Штирлиц и боевой генерал попали в одну машину. Генерал не унимался:

— Это вы, тыловые крысы, меня, боевого генерала!..

— Дайте ему по голове, — равнодушно сказал Штирлиц.

Обер-лейтенант с удовольствием исполнил просьбу. Генерал изумленно замолчал.

Скоро они подъехали к полицейскому участку.

Штирлица посадили в камеру. Немного походив из угла в угол, он начал выбивать на стене надпись «Здесь был Штирлиц», но его прервали.

— Арестованный Штирлиц, на выход.

Хмурый конвоир с перевязанной щекой отвел его в кабинет на допрос. За столом сидел обрюзгший майор и пил кофе.

— Фамилия?

— Штирлиц.

— Может ты и Штирлиц, а может и не Штирлиц. Кто тебя знает? Может ты русский шпион?

Штирлиц подошел ближе и сел.

— Слушай, майор, не возникай. Я в гневе страшен.

Майор, не ожидавший такого нахальства, разинул рот. А Штирлиц издевательским голосом продолжал:

— Ты мне сейчас кофейку обеспечь, а потом позвони моему другу Мюллеру. А иначе я могу тебе и морду твою свинскую набить…

Штирлиц еще бы долго изгалялся, полицию он не любил с детства, но майор вдруг стукнул кулаком по столу, так что чашечка с кофе подпрыгнула, и заорал:

— Молчать!!!

— Не ори, — попросил Штирлиц.

— Встать, когда разговариваешь с офицером!

Штирлиц был спокоен, как дохлый лев.

— Я штандартенфюрер СС фон Штирлиц, — по слогам произнес он, — не люблю, когда в моем присутствии орут всякие мерзавцы. Я требую кофе и Мюллера. Иначе объявляю голодовку сроком на двести дней. Неужели ваша дурная голова не в состоянии понять, что стоит позвонить моему любимому другу детства Мюллеру, и я, наконец, больше не буду иметь удовольствие видеть вашу гнусную рожу.

Завернув такую блестящую фразу, Штирлиц про себя порадовался и гордо улыбнулся.

Майор позеленел от злости.

— Молчать!!!

Штирлицу майор совсем перестал нравиться. Он собрался дать обнаглевшему полицейскому в зубы и дал. Конвоиры бросились к Штирлицу, но опоздали. Майор ударился о висящий на стене портрет Фюрера в полный рост. Портрет упал.

Штирлиц, отбросив конвоиров, гневно закричал:

— Оскорблять моего любимого Фюрера! Да я теперь сам не уйду отсюда, не начистив ваши легавые морды!

С большим трудом разбушевавшегося Штирлица водворили обратно в камеру. Штирлиц долго буянил, бил каблуками в дверь, ругался на неизвестном языке, потом немного успокоился и запел:

— Замучен в тяжелой неволе…

Очнувшийся майор нервно почесал в затылке, где от удара о портрет Фюрера вздулась огромная шишка.

«Чертов Фюрер, теперь месяц болеть будет. Не портрет, а сплошное недоразумение».

Майор походил по кабинету.

— Как бы чего не случилось… Мюллер шутить не любит… Что скажет по этому поводу Кальтенбруннер?… Может все-таки позвонить… На всякий случай…

И он позвонил Мюллеру. Шеф гестапо сказал «Ну, ну» и положил трубку. Майор, пожелтевший от страха, не знал, куда деваться. Он ходил из угла в угол, изредка посматривая на злополучный портрет фюрера и потирая шишку на голове.

Через полчаса приехал сытый и добродушный Мюллер.

— Какой Штирлиц? А, друг моего детства… Так что же вы его сразу не отпустили?

— Что вы, обергруппенфюрер! А вдруг он русский шпион?

Мюллер загадочно улыбнулся.

Они спустились в подвал к Штирлицу. Майор робко постучал в закрытую дверь, за которой Штирлиц горлопанил очередную песню. Штирлиц ответил коротко, тремя словами. Майор долго и униженно умолял Штирлица извинить его, глупого легавого кретина, и через полчаса Штирлиц его простил.

Он вышел из камеры и, не обращая внимания на стоящего на коленях майора, сердечно поздоровался с Мюллером. Старые друзья обнялись. Вспомнили детство. Штирлиц пожаловался, что его здесь обижали и плохо кормили. Майор от стыда желал провалиться сквозь землю.

Мюллер и Штирлиц вышли.

— Штирлиц, как же вас угораздило попасть в этот гадюшник?

— Так получилось. Был в ресторане с одной… Ну вы ее не знаете… Тут вдруг драка, а разве прилично, когда при даме драка? Полез разнимать. Никогда, дружище, не разнимайте дерущихся. Неблагодарные скоты!

Голос Штирлица звенел от неподдельного негодования.

«Штирлиц, — улыбался Мюллер, — столько лет живет в Германии, а до сих пор не научился нормально говорить по-немецки. И откуда только у него этот ужасный рязанский акцент? Нет, пока Штирлиц трезв, с ним просто противно разговаривать. Вот когда выпьет, да, он говорит, как коренной берлинец. Пожалуй, надо выпить».

— Кстати, Штирлиц…

Они переглянулись.

— Что за вопрос?!

Друзья детства понимали друг друга с полуслова. Мюллер взял Штирлица под руку, и они направились в ближайший ресторан.

ГЛАВА 4. В БУНКЕРЕ ГИТЛЕРА

В бункере Гитлера уже третий час длилось совещание. За круглым дубовым столом восседали высшие офицеры Рейха. Под портретом великого Фюрера сидел сам великий Фюрер, грустный и задумчивый. На него никто не обращал внимания. Обсуждалось два вопроса: почему немецкие войска потерпели поражение на Курской дуге, и как бы напроситься к Штирлицу на день рождения.

— Мало танков, — гундосил Гиммлер.

«А в штабе много идиотов», — думал всезнающий Мюллер.

— Мало самолетов…

Генерал фон Шварцкопфман встал, прокашлялся, высморкался в зеленый носовой платок и прохрипел:

— Господа! На Курской дуге мы потерпели поражение вовсе не из-за того, что было мало танков и самолетов, которых у нас, слава богу, хватает, а из-за наглости русских партизан. Командующему немецкими войсками на Курской дуге генерал-фельдмаршалу фон Клюге они подложили, извиняюсь, на сидение, Ёжика…

Все оживились.

— Да, да, господа! Русского Ёжика! Вследствие этого командующий упал со стула и получил ранение. И без мудрого руководства немецкие солдаты, — генерал вытер слезу, — не знали, куда стрелять.

Борман мерзко ухмыльнулся. Это по его приказу фон Клюге подложили Ёжика. Шутка удалась.

— Так, — сказал Гитлер.

Воцарилась тишина.

«Почему я импотент?» — горько подумал Фюрер.

Через несколько секунд умному Геббельсу случайно пришла в голову мысль.

— Надо уничтожить партизан, и мы захватим Россию.

— Не проще ли уничтожить Ёжиков? — предложил Гиммлер.

— Так, — сказал Гитлер.

Все снова замолчали.

«Ну почему же я импотент», — страдал великий Фюрер.

— Надо вывести всех Ёжиков из России, — глубокомысленно сказал Геринг.

— И тогда в России нарушится биологическое равновесие, — подхватил Гиммлер, — и партизаны перемрут с голоду.