Михаил Меньшиков - Выше свободы

• Название: Выше свободы
• Автор: Михаил Меньшиков
• Жанр: История

---

Ту же схему отношения к творчеству Меньшикова, но с гораздо меньшей высоты и в сильно ухудшенном варианте, продемонстрировал явный недоброжелатель Михаила Осиповича под звучным псевдонимом Баян. Было это уже в эмиграции, через несколько лет после смерти М.О. Меньшикова. В своих газетных рассуждениях о нем Баян называет Меньшикова "исключительным явлением русской публицистики", подчеркивает, что явление это "почти феноменальное по технике и дару перевоплощения", но помещает эти определения в такой аморальный и клеветнический контекст, что ахаешь и разводишь руками. Вот так и получается, что "огромная мозговая сила", "машина меньшиковского мозга" сделала его автором "никчемных "писем к ближним"" (?!). И уж совсем непонятно, как тогда "позволяли ему много [в "Новом Времени"]; по 350 строк три раза в "Неделю" и "письмо к ближним" в 700 стр."69

Техническую сторону журналистики (журнализма - по терминологии начала XX века) М.О. Меньшиков, действительно, довел до виртуозности. По утрам, появляясь в редакции "Нового Времени" в Эртелевом переулке, он заходил в приемную и изымал содержимое большущего ящика с надписью "Корреспонденция М.О. Меньшикова". Затем Михаил Осипович шел к рабочему столу, на котором лежала стопка бумаги его излюбленного формата, и принимался за многочасовую работу. Мелким кудрявым почерком быстро покрывал он целые страницы, причем каждая буковка соответствовала типографскому кеглю, и метранпажу не составляло никакого труда смастерить верстку. А.С. Суворин на самом деле платил за эти строки золотом (по многим данным от 50 до 100 тысяч рублей в год), но кому еще в России, положа руку на сердце, мог написать доживающий последние месяцы старик из Франкфурта-на-Майне: "Коли умирать пора, то хочется умереть дома. Новое Время меня тревожит. Кроме Вас да Розанова там читать нечего"70.

Без М.О. Меньшикова невозможно полно и объективно представить себе литературу и историю России в сопредельных областях двух столетий. Никогда, включая и наше время, оперативная работа пера не достигала такого эффективного воздействия на умы и деяния современников, никогда не захватывала столь широкой волной событийный пласт времени. И в роскошной газетной редакции, и в скромном домике в Царском Селе, где Михаил Осипович прожил долгие годы, он снова и снова принимал: рабочих, купцов, священников, дам, генералов, министров... Встать в ряд обращающихся к живоносному источнику русской мысли не сочли зазорным и главы двух русских правительств, пожелавшие познакомиться с Меньшиковым и привлечь его к ответственному государственному делу. Но если Сергей Юльевич Витте просил составить "проект ожидавшегося тогда документа" (царского манифеста 17 октября 1905 года), то Петр Аркадьевич Столыпин, немного позднее, едва ли не умолял взять деньги и возглавить издание общерусской национальной газеты71. Естественно, что в последнем случае Меньшиков отказался от лестного предложения только в пользу "Писем к ближним"...

Первые тома "Писем к ближним", помимо оригинальных статей, включают в себя дополнения и приложения, вроде обзора "Нравственное движение за границей", подборки "Из мыслей Сведенборга", раздела "Из мыслей Мадзини" и т.п. Переводила эти дидактические материалы писательница Лидия Ивановна Веселитская (выступала под псевдонимом В. Микулич), ставшая для Михаила Осиповича прямо-таки добрым гением. На правах истинного друга она соединила в себе неутолимое желание бескорыстной помощи товарищу по цеху с горячим материнским чувством к его сыну от гражданского брака - Якову. Юрист, публицист, офицер Первой мировой войны Я.М. Меньшиков, до самой смерти в Париже в 1953 году, благодарно отдавал должное "милой Лидусе", одинокой и униженной старушке, тихо почившей в родном Царском Селе в неласковое довоенное время.

Но творческая, подвижническая жизнь идет без оглядки на смерть. И дело вовсе не в том, что перманентно "новы все впечатления бытия", а в том, что всегда нужно время для серьезного анализа и верной оценки этих впечатлений. Нагрянувшие злосчастные реалии, в образе войны и революции, четкое осознание Меньшиковым собственного места в этой круговерти вплотную подвели к решающему рубежу: здесь - Родина, там - небытие. Разрушенный мирный порядок внес свои поправки даже во "все оттенки смысла", которые, по словам поэта Н.С. Гумилева, "умное число передает". Как бы по закону обратной связи, Михаил

Осипович отказался от нумерации статей и стал только датировать их.

Самым зрелым, самым действенным временем бытования "Писем к ближним" следует считать, пожалуй, период 1907-1913 годов. Ведь только Первая мировая война могла заставить гениального публициста увидеть "оттенки смысла" в навязчивом повторении одного, пусть и ударного, названия различных статей - "Должны победить!". Жанровая особенность "Писем к ближним" при этом, конечно, не пострадала, но - ущербность общественно-политической жизни в военной России стала очевиднее.

Теперь, естественно, нам не обойтись без иллюстрации ранее сказанного. Число и смысл сливаются в одно целое и дают высокое напряжение той вольтовой дуги, которая связывает парящий ум с творящей рукой.

Фрагмент, извлеченный из "Писем к ближним" 1912 года, состоит из двух частей, причем первая показывает постатейную динамику работы М.О. Меньшикова в январе месяце. Итак:

1, 3, 5, 7, 8, 10, 12, 15, 17, 19, 21, 23, 24, 26, 28, 29, 31.

В итоге получается - 17 статей за 31 день (!). И это помимо прочих газетно-журнальных материалов!!

Вторая часть фрагмента хронологически следует за первой, но отдельные февральские статьи интересуют нас по заголовкам и содержанию (с моей краткой аннотацией. - Ю.А.), дабы коснуться своевременной и многообразной тематики "Писем к ближним".

"Китайская граница" (4 февраля).

О геополитике России в связи с революционными событиями в Китае.

"Разрушительный закон" (7 февраля).

По поводу рассмотрения в Государственной Думе законопроекта об уравнении наследственных прав дочерей и сыновей. "Австрийский патриотизм" (9 февраля).

Государственная политика Австро-Венгрии в отличие от нерешительной внешней политики России. "Потеря сил" (11 февраля).

Жизнь и смерть в Японии архиепископа Николая, чья драма была заключена в полном отрыве от родной почвы. "Конституция человечества" (12 февраля).

Нужна ли, полезна ли эволюция старого монархического времени, если его демократизация шла из самых народных низов...

"Берегите казачество" (14 февраля).

Антирусская революция 1905 года оказала страшное влияние на казачество - подорвала его нравственное здоровье72.

"Народное возрождение" (16 февраля).

Открытие первого съезда Всероссийского национального союза и - русская национальная жизнь.

Сильная, остро отточенная меньшиковская мысль в любой проблеме сразу находила суть и дерзко препарировала ее, открывая перед изумленным зрителем неведомые ему доселе тайны и глубины. И более всего, конечно, поражало то, что давно, вчера, сию минуту ты сам думал об этом, а вот так раскрыть, сформулировать и подать почему-то не сумел. Изменить что-то к лучшему в себе и в мире - удел немногих, зато приобщиться к вечному - хочет каждый.

Содержательный диапазон "Писем к ближним" - от меткого слова и афоризма до обобщенного вывода и подробной теории. Хотим мы того или нет, но "Распутица в церкви" (статья от 14 февраля того же 1912 года), фигурально выражаясь, непременно приводит к половодью в России. А проецируя родной исторический опыт на ближайшее будущее, невольно замрешь над январской бутадой 1913 года: "Цивилизацию создало искусство, [а] так называемая наука угрожает погубить ее".

Михаил Осипович Меньшиков - основоположник русского национализма. Он был одним из основателей и учредителей Всероссийского Национального Союза (1908 год), которому дал имя и для которого разработал программу и устав. "В статьях М.О. Меньшикова, печатавшихся в НОВОМ ВРЕМЕНИ, а затем выпускавшихся отдельными ежемесячными сборниками "Письма к ближним", справедливо писал десять лет спустя некто П.О. Леский, - заключается ценное учение о русском национализме. У меня сейчас под рукой нет этих сборников, и я не могу процитировать их, - сетовал он далее с пронзительной эмигрантской тоской и тут же утверждал, - да и в этом нет надобности: кто же из русских интеллигентов не знает вдохновенных произведений Меньшикова, кто не зачитывался ими, кто не захватывался мощью его пера, не восхищался его талантом?"73.

Меньшиков считал, что национализм совершенно научно не изучен и притом - никем не изучается. В будущем, резонно полагал он, такой непростительный недогляд непременно скажется на жизни народов самым трагическим образом. Ведь в основе любого национализма лежит инстинкт самосохранения нации, а сами нации - богатство человечества. "Все русские люди с честью и совестью, - убежденно писал Михаил Осипович, - сознательные или несознательные националисты. Они, как порядочные Немцы, Англичане, Французы, Поляки, Финны, Евреи, несут в своей душе наследственный завет служения своему племени, своему народу. Иначе и не может быть, если говорить о людях вполне здоровых, не поврежденных духом. Отдельная личность - лишь звено в бесконечной цепи рода, и все призвание этого звена - не разрываться, удерживать в себе полную передачу жизни из прошлого в будущее".