Дмитрий Бирюков - Город вечной свадьбы

• Название: Город вечной свадьбы
• Автор: Дмитрий Бирюков
• Жанр: Современная проза

---

— Эй, Джорджина, не жадничай, оставь нам десяток, — это кричит тётушка жениха Зое. У неё дело не менее важное — украсить свадебный экипаж.

— Ничего, тётя Зое, здесь на всех хватит, возьми, пожалуйста!

Я совсем забыл о том, что мечтал перекусить сразу же, как приду в город. Приятно, чёрт возьми, смотреть на них.

Вот оно, простое человеческое счастье, в деталях. Оно такое же разноцветное, как эти платки— красное, белое, жёлтое. И ещё оно такое же звонкое, как смех Анны, и такое же лёгкое, как развевающиеся на ветру волосы Джорджины.

— Где же Василе, он же опять, не дай бог, проспал. Всех, как всегда, задерживает! — негодует тётя Зое.

Василе — городской кузнец, на него возложена обязанность обеспечить исправность свадебного экипажа.

— Посторонись! — а вот и он, сидя на облучке открытого фаэтона, запряжённого тройкой пепельных в яблоках лошадей, въезжает в открытые ворота. — Целую ручки, тётя Зое, всё по вашему заказу, кобылицы с вечера подкованы, коляска подкрашена, смазана, всё как в столицах.

— Да где ж тебя черти носили? Заждались уже! — картинно проворчала сквозь улыбку тётя Зое, главная распорядительница торжества. — Эй, девки, тащите сюда ленты-бубенцы, да платки-бахрому!

Анна и Джорджина приставили к стене готовое знамя и бегом кинулись к экипажу. Спешно, но тщательно они вплетают ленты и тесьму в конскую гриву, цепляют бубенцы и колокольчики на сбрую, обвязывают цветными платками дугу и оглобли.

А вот и господин Теодор Доринеску появляется в дверях. Отец жениха в новеньком, расшитом маками жилете, позолоченном пенсне и начищенных до блеска лакированных штиблетах, купленных, между прочим, в самом Букурешти.

— Маэстро, марш! — командует будущий свёкор. Во двор строем входят музыканты. Воздух наполняется звуками барабанного боя, кукарекания трубы, скрипичного плача и журчания аккордеона.

Регина Доринеску, мама Илие, расстилает перед крыльцом циновку, сплетённую из кукурузных листьев, и ставит на неё стул, на который садится жених.

Свежевыглаженные брюки заправлены в яловые сапоги, разрисованные замысловатым орнаментом, поверх красной рубахи тёмно-синий жилет с золотыми пуговицами. Ещё одна тётка Илие, Делия, выносит из дома тазик с горячей водой. Под звуки марша Адриан, друг жениха (один из участников прежних школьных безобразий, а ныне подмастерье плотника), намыливает ему щёки и начинает осторожно брить.

— Эй, лови, тётя Зое! — собравшиеся родственники высоко подбрасывают зёрна пшеницы, которые тётя Зое пытается поймать в свой передник. — Сколько поймала, тётя?

— Семь, мои дорогие!

— Вот это да! Семерых детишек нарожают Илие с Феличией!

Тем временем марш сам собой перетекает в плясовую. Танцующая толпа окружает экипаж, куда взбирается жених, и с песнями следует к распахнутым воротам.

— А теперь к дому невесты! — восклицает Адриан, предводитель дружек.

Процессия не спеша выдвигается на главную улицу. На каждом шагу к ней присоединяются горожане, сам экипаж сопровождает свита из местной детворы. Вот и дом Соаре. Илие слезает с коляски, вместе с дружками подходит к ограде и три раза стучит в накрепко запертую калитку.

— Кто это к нам пожаловал? — над забором появляется голова двоюродного брата Феличии Григоре.

— Голубок припорхал к своей голубке, отворяй ворота!

— А ты сперва докажи, что ты голубок, а не ворон чёрный да не коршун. Собьёшь картуну — голубка твоя, а коли не выйдет, так проваливай подобру-поздорову да облетай стороной нашу голубятню.

Дымящаяся картуна — глиняный горшок на шесте с зажжённой соломой внутри — появляется над оградой. Нужно ли Илие прыгать дважды? Не успевает Григоре и глазом моргнуть, как сосуд оказывается вдребезги разбитым о землю. Вновь звучит торжественный марш, ворота отворяются под ликующие возгласы процессии.

У крыльца уже развевается знамя жениха, заранее доставленное Анной, а теперь гордо поднятое младшей сестрой Феличии Аугустой. Звуки музыки, возгласы и говор моментально затихают, из дверей в белой фате выходит сама невеста. Выходит чинно, не спеша. Феличия кланяется жениху, его родителям и родственникам. Илие берёт её за руку и помогает взобраться в коляску.

Опять занялась плясовая, но господин Доринеску делает знак музыкантам и они мгновенно переходят на маршевые ритмы. Процессия движется к центральной площади, где расположились церковь и ратуша. Башенные часы бьют полдень, церковные колокола как будто подхватывают звонарную симфонию.

Фаэтон молодожёнов остановился у церковного крыльца. Илие и Феличия входят в храм. Там их уже ждёт посажённый отец, господин Ремус Маринеску, помощник городского головы, знатный ростовщик и владелец самой большой торговой лавки в городе, попечитель обеих гимназий да к тому же ещё и тесть начальника городской полиции.

— Целую ручки, господин Маринеску, — хором говорят молодожёны.

— Здравствуйте, дети мои! — отвечает городской богатей и берёт Феличию под руку. Начинается литургия. Батюшка Ион читает молитву, хор поёт «Многую лету».

В храме было многолюдно и душно, я не стал мучить себя и решил выйти на площадь подышать воздухом. У церковного крыльца сидел странного вида старик. Он не был похож на нищего, но я всё же подошёл и предложил ему лей.

— Спасибо, добрый человек, но это, право, лишнее. Оставь монету себе, чужестранец, тебе она больше пригодится. Меня и здесь сегодня неплохо накормят, а тебе придётся дальше идти.

— Простите, ради бога, если я чем-то обидел вас, но, может быть, вам этот лей пригодится завтра?

— Завтра? Не все ли дни одинаковы? Богослужение подходило к концу, и я вернулся

в храм. Отец Ион начинал заключительную часть ритуала.

— Илие Доринеску, согласен ли ты взять в жёны Феличию Соаре и перед лицом Господа обещаешь ли ты любить её в радости и в горести, пока смерть не разлучит вас?

— Да, батюшка.

— Феличия Соаре, согласна ли ты взять в мужья Илие Доринеску и перед лицом Господа обещаешь ли ты любить его в радости и в горести, пока смерть не разлучит вас?

— Да, батюшка.

— А теперь скрепите брачный союз обручальными кольцами.

Вновь зазвонили колокола, гости повалили из храма на улицу.

— К дому Доринеску! К дому молодожёнов! — процессия двинулась в обратный путь. Всё та же перекличка маршей и плясовых, те же возгласы, здравицы и песни. Но теперь в глазах присутствующих появилась новая страсть. Все знают, что во дворе дома Доринеску уже накрыты столы и ждут угощения.

На угощения и правда не поскупились. Ещё с раннего утра были заготовлены аж четыре туши баранов, множество корзин с фруктами, виноградом, маслинами. В подвале ждали своего часа бочки с виноградным и яблочным вином и бутыли с ракией. Подходим к дому. Украшенные цветами и разноцветными лоскутами ворота приветливо распахнуты.

— Добро пожаловать домой, дорогие молодожёны! Добро пожаловать к столу, дорогие гости! — восклицает тётя Зое.

Дом не вместит всех пришедших — весь город собрался на свадьбе, поэтому угощения выставлены прямо во дворе и даже на улице.

Я совершенно позабыл о чувстве голода, утонув в красках и звуках общего веселья. Теперь же и у меня потекли слюнки: у праздника есть не только цвета и музыка, но также и вкус, и аромат.

И вот наконец вся процессия рассаживается у столов. Я скромно стою в сторонке: не знаю, будут ли они рады видеть чужака на своём торжестве.

Слово берёт господин Доринеску:

— Дети мои, вот наконец и свершилось то, о чём давно мечтали вы, о чём мечтали мы с моей женой Региной, о чём мечтали наши новые дорогие родственники, достопочтенные Эмиль и Габриэла Соаре. Перед лицом Господа нашего Иисуса Христа, в присутствии всего города вы сочетались узами священного брака. Я прошу всех собравшихся наполнить бокалы добрым вином и выпить за долгую и счастливую жизнь наших детей и будущих внуков.

Гости выпивают. Теперь очередь господина Со-аре произнести тост:

— Достопочтенные Доринеску, милая наша дочь Феличия и ненаглядный наш сынок Илие, я не могу добавить ничего к пожеланиям господина Доринеску, хочу только объявить, что мы отдаём свою красавицу в вашу семью не с пустыми руками, пусть внесут приданое!

Под звуки марша родственники Феличии вносят большой сундук, несколько тюков и шкатулок. Между тем гости не забывают подливать себе вина или ракии и обильно их закусывать.

Я почувствовал, что кто-то стоит за моим плечом. Оборачиваюсь.

— А ты почему не идёшь к столу? — спрашивает меня старик, которого я сегодня видел у церкви.

— Я чужой здесь.

— Вот потому и иди, они не заметят твоего присутствия.

— Как это?

— Пойди проверь, никто и бровью не поведёт, будь ты хоть вплотную к нему.

— Но почему?