Гарольд Роббинс - Бетси

• Название: Бетси
• Автор: Гарольд Роббинс
• Издательство: Терра — Книжный клуб
• Жанр: Триллер
• Год: 2003
• ISBN: 5-275-00655-1, 5-275-00653-5

Три поколения американских писателей считают Гарольда Роббинса своим учителем. В 50, 60 и 70-х годах этот писатель был главным законодателем моды в американской литературе. Каждый новый его роман вызывал огромнейший резонанс в обществе.

---

— Я не могу сейчас заснуть. Мне нужно позвонить.

— Кому? Может, я смогу тебе помочь?

Я едва почувствовал укол. Одним движением отец сдернул с меня брюки и вогнал иглу в бедро.

— В первую очередь дяде Джеку.

— Дяде Джеку, — я успел уловить нотку изумления в его голосе, но в следующее мгновение провалился в небытие: укол, как и хотел отец, подействовал сразу же.

Джанно и я играли в ковбоев, и индейцы прятались в кустах у дома. Я изображал Тома Микса, Джанно — его верного жеребца, и мы преследовали индейцев точно так же, как делал это сам Микс в фильме «Всадники Перпл-Сэйдж», который мы смотрели в субботу. Я радостно палил из шестизарядного револьвера.

— Стой, Тони! — я дернул Джанно за воротник рубашки, направляя его к подъездной дорожке. — Кажется, к нам движется крытый фургон.

Я спрыгнул с его спины и присел в кустах. На подъездную дорожку вкатился длинный черный «дузенберг» деда. Я подождал, пока он проедет мимо меня, затем прыгнул на плечи Джанно.

— За ними! — прокричал я. — Мы должны предупредить их об индейцах!

Джанно галопом помчался вперед, придерживая меня за ноги, чтобы я не свалился с его спины. Я несколько раз выстрелил. Пистоны разрывались со страшным грохотом.

— Будь осторожен, дедушка! Индейцы уже рядом!

Через затемненные стекла я мог различить деда, сидящего на заднем сиденье между двух мужчин. Еще один занимал откидной стульчик перед ними.

Автомобиль затормозил у дома. Джанно и я дожидались их на ступенях. Двое мужчин, что сидели на заднем сиденье, остались у машины, а дед и третий его спутник направились к нам.

Я потряс револьвером.

— На холмах индейцы!

Дедушка остановился перед нами. Невысокого роста, хрупкого телосложения. Джанно с его пятью футами и восемью дюймами возвышался над ним, как гора. Но дело-то было не в росте. Кто бы ни стоял рядом с дедом, сразу чувствовалось, что он — большой человек.

Он протянул руку.

— Дай мне револьвер, Анджело.

Я заглянул ему в глаза, но не прочитал в них неудовольствия. Темно-карие, почти черные, как его волосы, они остались бесстрастными. Молча я подал ему револьвер.

Он взял оружие, с отвращением глянул на него. Повернулся к Джанно.

— Кто дал ему это?

— Padrone, это всего лишь игрушка, — Джанно попытался поклониться, но я сидел у него на плечах, так что ничего не вышло.

— Какая разница. Кажется, я предупреждал, никаких ружей или пистолетов. Даже игрушечных. Детям от них только вред.

На этот раз Джанно удалось поклониться даже с© мной на плечах.

— Si, Padrone.

Дедушка отдал ему револьвер.

— Чтобы я больше этого не видел, — протянул ко мне руки. — Иди сюда, Анджело.

Я соскользнул с плеч Джанно в руки деда, радуясь, что он не сердится на меня. Дедушка поцеловал меня, поднимаясь по ступеням.

— Не следует детям баловаться с оружием, — объяснил он. — Даже с игрушечным.

Мы вошли в гостиную, где ждали мама и папа. Мама заплакала, едва увидела его. Дед усадил меня на одну руку, а другой неловко обнял маму.

— Ну перестань, Дженни. Не плачь. Сицилия — не край земли.

— Но вы будете так далеко от нас, — всхлипнула мама.

Заплакал и я.

— Не хочу, чтобы ты уезжал, дедушка!

— Дженни, видишь, чего ты добилась? — мягко упрекнул ее дедушка. Посмотрел на папу. — Dottore, успокойте жену. Ни к чему так расстраивать Анджело.

Я видел, что и у отца глаза на мокром месте, поэтому завопил что есть мочи.

— Я не хочу, чтобы ты покинул меня, дедушка! — и, рыдая, прижался к нему.

Но, похоже, перестарался, Потому что мама перестала плакать и потянулась ко мне.

— У него истерика.

Но дедушка отвел ее руки.

— Я сам его успокою.

И развернул меня так, чтобы видеть мое лицо.

— Я не покидаю тебя, Angelo mio. Я собираюсь на Сицилию, в Марсалу и Трапани, где прошло мое детство.

Но я завопил еще громче.

— Значит, я больше не увижу тебя!

Тут на его глаза навернулись слезы. Он крепко прижал меня к груди.

— Обязательно увидишь, — сдавленным голосом пообещал он. — Летом ты приедешь ко мне с мамой и папой, и я покажу тебе виноградники и оливковые рощи на склонах Монте-Эрис, где вырос твой дед.

— И мы сможем поиграть там в ковбоев и индейцев? — слезы мои исчезли без следа.

— Нет, это плохая игра, — он покачал головой. — Как и все игры, где убивают людей, пусть и понарошку. Ты, как и твой отец, станешь доктором, чтобы спасать людей, а не убивать, — он посмотрел на меня, не уверенный, что я его понял. — А кроме того, на Сицилии нет индейцев.

— Там только хорошие люди?

— Только хорошие люди, — подтвердил он, понимая, что дальнейшие объяснения только все запутают. И воспользовался беспроигрышным вариантом:

— А приехав туда, дедушка пришлет тебе замечательный подарок.

— Какой же?

— Все, что ты пожелаешь. Только скажи дедушке.

Я задумался. Вспомнил фильм, который мы с Джанно видели на прошлой неделе, с Монте Блу в главной роли.

Об автогонках.

— И настоящий гоночный автомобиль? — в голосе моем слышалось сомнение.

— Если мой Анджело хочет гоночный автомобиль, он его получит. «Бугатти» тебя устроит?

Я крепко обнял его за шею. Поцеловал.

— Спасибо, дедушка.

Он повернулся к моим родителям.

— Видите, — воскликнул торжествующе. — Теперь он в полном порядке.

Все это время мужчина, пришедший вместе с дедушкой, скромно стоял у двери. Теперь дедушка подозвал его.

— Джек, подойдите сюда.

— Мой сын, доктор Джон Перино, — с гордостью представил папу дед. — Его жена, Дженни. А это судья Джекоб Уэйнстейн, о котором я вам говорил.

Судья Уэйнстейн, с каштановыми волосами, примерно того же роста и возраста, что и отец, пожал руки моим родителям.

— Не забудьте про меня, — протянул руку и я.

Он повернулся, улыбаясь, пожал мою руку.

— Я даже подумать об этом не мог.

— С Джеком мы заключили пожизненный контракт.

Пока я в отъезде, он будет приглядывать за семейным бизнесом, — дедушка опустил меня на пол. — А теперь иди поиграй, а я, твой отец и судья немного поговорим о делах.

— Пойдем со мной на кухню, — быстро добавила мама. — Я как раз напекла пирожков. Ты поешь их с молоком.

Она взяла меня за руку и потянула к двери. Но я заставил ее остановиться и обернулся.

— Мы еще увидимся перед твоим отъездом, дедушка?

У него перехватило дыхание. Опять на глазах выступили слезы. Он кивнул.

— Перед отъездом, — с трудом выдавил он.

Час спустя мы стояли на ступенях дома и махали руками дедушке, уезжавшему в «дузенберге». Он посмотрел на меня через заднее стекло, на прощание поднял руку, и длинный автомобиль скрылся за зеленью кустов.

Мы еще постояли, потом я посмотрел на отца.

— У тех двоих, что ждали дедушку, под пиджаками были пистолеты. Интересно, они знают, что дедушка не любит оружие?

Мама и папа переглянулись, затем по маминым щекам покатились слезы. Папа усадил меня на одну руку, другой обнял ее за плечи. Мама спрятала лицо на папиной груди. Я видел, что и у него повлажнели глаза. В моем горле незнамо откуда появился твердый комок. Я еще многого не понимал.

Со временем, разумеется, кое-что прояснилось. К примеру, что ждали дедушку агенты ФБР, чтобы проводить до Нью-Йорка и усадить на корабль, отплывающий в Италию. Или что судья Уэйнстейн оказался не судьей, а адвокатом, ведущим все наши семейные дела.

И потом в течение многих лет, пока я не уехал на учебу в колледж, дядя Джек раз в месяц обязательно приходил к нам на воскресный обед.

Когда же мне исполнился двадцать один год (я уже заканчивал МТИ), неожиданно выяснилось, что дедушка был очень богатым человеком, и моя доля в его состоянии равняется двадцати пяти миллионам. Родительская — в два раза больше.

Помню, как я в полном замешательстве переводил взгляд с отца на дядю Джека. Я, разумеется, знал, что наша семья не нуждается в деньгах. Но и представить себе не мог такого богатства.

— И что же я буду делать со всеми этими деньгами? — растерянно спросил я.

— Получше учись, — строго ответил отец. — Потому что придет день, когда все они будут принадлежать тебе.

— Я бы советовал после окончания МТИ поступить в Гарвард бизнес скул, — добавил дядя Джек.

— Бизнес меня не интересует, — отпарировал я. — Моя любовь — автомобили.

— Автомобили — тоже бизнес, — назидательно заметил дядя Джек.

— Для меня — нет. Я их только покупаю.

— Благо деньги для этого у тебя есть, — улыбнулся дядя Джек.

— Но столько миллионов мне ни к чему.

— Тогда у меня следующее предложение. Ты создаешь в банке инвестиционный фонд и даешь право банкирам вести его дела.

Я посмотрел на дядю Джека.

— А почему они не могут оставаться у вас? Я помню, что вы заключили с дедом пожизненный контракт. То, что хорошо для него, вполне устраивает и меня.

Он переглянулся с отцом.

— Извини, но я не могу этого сделать.

— Почему?

Дядя Джек откашлялся.