Бернт Энгельманн - Большой федеральный крест за заслуги. История розыска нацистских преступников и их сообщников

• Название: Большой федеральный крест за заслуги. История розыска нацистских преступников и их сообщников
• Автор: Бернт Энгельманн
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Политический детектив
• Год: 1979

Эта книга — история розыска нацистских преступников. Читается она, пожалуй, как детектив, с напряженным интересом.

«Большой федеральный крест за заслуги» занял свое, вполне определенное место в творчестве западногерманского публициста, писателя и исследователя Бернта Энгельмана. За последние годы в Западной Германии вышел ряд книг этого плодовитого автора. Одна из работ — «Рейх распался, олигархия осталась» — недавно выпущена в свет издательством «Прогресс». Другие его книги переведены во многих странах, что свидетельствует о широком интересе к произведениям писателя.

---

— Скажите им, что мы летим в 8.30.

А Кристе пояснил:

— Тогда часов в десять или в половине одиннадцатого мы будем там, причем не в ущерб нашему сну. После такого трудного дня вам надо отдохнуть…

Хартнел проводил Кристу к ожидавшему у подъезда такси, сказав на прощанье:

— Встретимся завтра утром на аэродроме. Спокойной ночи, Криста, большое вам спасибо за ваши старания. Вы были просто великолепны!

Он дружески ей улыбнулся. Затем, посерьезнев, сказал:

— Дайте-ка мне все эти документы о Ризе и его друзьях. — И, забрав у Кристы большую коричневую папку, переданную ей Фретшем, пояснил: — Я помещу эти документы в сейф.

— Может быть, вы и правы, Дон, — ответила Криста, — ведь в портфеле бедного Фретша остались только пара бутербродов и немного фруктов…

— Именно на это обстоятельство я и обратил внимание, — сказал Хартнел.

Проводив Кристу и заперев толстую папку с документами в стальной сейф отеля, Хартнел возвратился в бар. Он не чувствовал себя уставшим, ибо долго спал днем, теперь он хотел выпить виски и спокойно обдумать создавшееся положение.

Бар между тем наполнился полуночными гостями, и у бармена хватало работы. Так как все столики были уже заняты, Хартнел сел на высокую табуретку у стойки. Рядом с ним сидели двое мужчин, довольно громко беседовавших по-английски. Один из них был одет в кричаще яркий, но сшитый, несомненно, на заказ костюм. Он сидел к Дону спиной. Другой, чей гавайский галстук тоже ему не понравился, говорил как раз своему собеседнику:

— Для главного редактора вроде бы приличного органа, читаемого миллионами приличных граждан, у вас чертовски странная мораль, достойная американского шерифа… Значит, вы не осудили бы фабриканта, который в пьяном виде сбивает автомобилем какого-нибудь беднягу или — как вы называете — вшивого хиппи и оставляет его на дороге истекать кровью?

— Конечно, — ответил тот, что был в ярком костюме, — я бы замял это дело. Считаю, что уважаемый, респектабельный предприниматель имеет право себе позволить…

— …убить человека? — прервал его второй, который был, несомненно, американцем.

— Да, совершенно незначительное, мелкое создание, мелюзгу, — поправил его человек в костюме, по-видимому, главный редактор какого-то немецкого массового листка. — Кто же важнее для общества? Предприниматель, который уже кое-что сделал для него и без которого тысячи людей лишились бы работы, или этот жалкий бродяга, что только и умеет, как…

Хартнел с отвращением отвернулся от них.

Он подумал, что господа, имена которых стали ему сегодня известны, по всей вероятности, придерживаются подобных же взглядов, хотя, может быть, и не так уж откровенно высказываются по подобному поводу.

Гостей в баре было много, и бармен не сразу сумел обслужить всех, сидящих в зале. «Джентльмены», говорившие по-английски, уже ушли, а Дональд все еще не мог заказать себе питье. Наконец подошел бармен, но Хартнел не успел раскрыть рот, как тот заявил:

— Вас опять к телефону, сэр!.. Вторая кабина, направо в холле.

Хартнел попросил сохранить для него место у стойки и заказал виски. Затем быстро пошел к телефону. Теперь уж придется говорить по-немецки и — что было еще хуже — понимать то, что скажут…

Но он ошибался.

Ночной абонент бегло говорил по-английски.

— Хэлло, мистер Хартнел?.. Меня зовут Хаузер, — сказал он тихо, но очень энергично. Вы меня не знаете. Еще не знаете. Я хотел бы вас избавить от ненужного путешествия. В больнице Хофа, куда сегодня ночью доставлен бедный господин Фретш, вас ожидают завтра утром. Не торопитесь, пожалуйста! Пациент чувствует себя хорошо, ну, разумеется, соответственно обстоятельствам. И по настоятельной просьбе его жены будет, как только это станет возможным, отпущен домой. Не исключено, что это произойдет завтра, в первой половине дня, возможно, до обеда…

— По желанию госпожи Фретш? — переспросил Хартнел, несколько удивленный.

Человек, который назвался Хаузером, сказал лишь:

— Да, конечно. Как видите, вам нет никакой нужды ехать в Хоф, ну, совершенно незачем! Я позвоню вам в течение дня, примерно около трех часов дня. О'кей…

— А куда должен быть доставлен господин Фретш? — быстро спросил Хартнел.

— Домой, естественно, — ответил Хаузер и был, по всей видимости, этим вопросом крайне удивлен. — Так что до завтра, мистер Хартнел. Спокойной ночи, сэр!

И прежде чем Хартнел успел задать вопрос, человек, назвавшийся Хаузером, повесил трубку.

5. Ночной полет и… чего только не бывает в бананах

Было почти 4 часа утра, когда Хартнелу наконец удалось поговорить с дежурным врачом, который до тех пор очень долго занимался с тяжело пострадавшими в автомобильной аварии и теперь едва держался на ногах от переутомления. К счастью, этот врач, весьма молодой человек, сносно говорил по-английски.

Хартнел представился и объяснил ему вкратце, что прибыл час назад из Мюнхена в зафрахтованном самолете; что оп, собственно, должен был прилететь позднее, к полудню, но некоторые особые обстоятельства побудили его изменить этот план. Затем он осведомился о самочувствии Фретша и о том, можно ли будет взять его с собой.

К радости Хартнела, врач не имел никаких возражений. Больница, сказал он, и без того сейчас переполнена, а пациент, которого он как раз только что осматривал, представляется ему вполне транспортабельным. Если господин Фретш согласен, то можно будет его отпустить, с условием, конечно, что ему будут обеспечены строгий постельный режим и врачебное наблюдение.

Хартнел объяснил, что для перевозки больного от больницы до самолета и от аэродрома в Мюнхене до отеля приготовлены две санитарные машины. В отеле больной будет помещен в очень хороший номер, а с половины девятого уход за больным будет обеспечен специально приглашенной для этого медсестрой. Дирекция отеля пригласила по его просьбе также и врача, который прибудет, как только больного привезут в Мюнхен.

Господин Фретш, которого они затем навестили, поначалу едва узнал Хартнела, но на переезд охотно согласился. Он хотел было приподняться и пожать Хартнелу руку, но врач этому воспрепятствовал. Так что пришлось маленькому седоволосому человеку тихонько лежать на узкой больничной койке; он выглядел довольно бледным, а его нос, казалось, еще более заострился. Но в то же время по всему было видно, что он теперь уже менее озабочен, ему стало легче, да и в глазах его мелькнул торжествующий огонек, когда он шепнул Хартнелу:

— Я все узнал, мы у цели!

Хартнел вспомнил о пустом портфеле, который, видимо, представляется Фретшу все еще наполненным результатами его последних исследований, а на самом деле содержит лишь немного дорожного провианта, кивнул дружелюбно своему собеседнику и спокойно сказал:

— Вы великолепны, господин Фретш, но все это потерпит, пока вам не станет лучше…

Фретш успокоился и затих. Но когда санитары несли его на носилках к машине, он вдруг забеспокоился по поводу своего нехитрого багажа. Но удостоверившись в том, что маленький чемоданчик и старый портфель находятся в машине рядом с его носилками, он снова затих. С закрытыми глазами и легкой улыбкой лежал он на носилках. После того как самолет стартовал, набрал высоту и лег курсом на юг, Фретш обратился к Хартнелу, сидевшему рядом и боровшемуся с усталостью.

— Пожалуйста, — прошептал он, — can I have a banana, please, Mr. Hartneil![22] — и показал при этом глазами на портфель.

Хартнел сказал, помедлив:

— Я думаю, вам нельзя ничего есть, господин Фретш. Доктор предупредил, что…

Фретш поманил рукой Хартнела и шепнул:

— Please, give me the banana — it's very important, and I shall not eat it! Don't worry, Mr. Hartneil.[23]

Дон открыл старый портфель, так чтобы Фретш не заглянул вовнутрь.

В портфеле между яблоками и несколькими аккуратно обернутыми в пергаментную бумагу бутербродами лежал банан. Хартнел передал его Фретшу, ожидая, что тот собирается с ним сделать.

Фретш не взял банан, а тихо попросил Хартнела спять с него шкурку.

На мгновение Хартнелу показалось, что у старика помутилось в голове. Но едва лишь он оттянул шкурку банана, как увидел, что подобные сомнения были в высшей степени неосновательными. В мясистой сердцевине банана что-то блеснуло, и Хартнел извлек оттуда плоскую кассету, диаметром чуть меньше 10-пфенниговой монеты; с помощью надреза, сделанного, по всей вероятности, бритвенным лезвием, она была аккуратно втиснута в мясо плода. Теперь Хартнел начал догадываться, что поместилось в этой маленькой кассетке.

— Здесь микрофильм? — спросил он у Фретша. Тот довольно кивнул головой и сказал:

— А теперь извлеките вторую кассету.

Хартнел очистил плод от кожуры и извлек несколько большую по размерам кассету. Фретш попросил его эту открыть, а вот первую, с пленкой, тщательно спрятать.